В последний раз я беседовал с Денни (вокал) из «БезШтампов» чуть меньше года назад. Тогда коллектив ещё находился в отпуске, изредка давая концерты на фестивалях, и на тот же период времени пришлось практически полное обновление состава.

В течение последующего периода я несколько раз хотел пообщаться с музыкантами, но Денни говорил, что пока не время, и давать интервью – это то право, которое надо заслужить.

И вот, уже после презентации второго альбома «Йоланда», он мне позвонил и сообщил, что если мне до сих пор это интересно, то сейчас такая возможность есть.

В связи с началом гастрольной деятельности, оказалось, собрать их всех вместе в Москве было не реально, поэтому я решил воспользоваться старой доброй функцией чата.

ДЧ: Друзья, всем доброго времени суток. Расскажите пожалуйста, как вы попали в коллектив, именуемый «БезШтампов»?

Рома: Ну вообще «БезШтампов» — коллектив, который изначально основывал я, ещё 4 года назад. Первоначально была идея играть разную музыку, экспериментировать. Затем пригласил в коллектив Дениса. В итоге от него появились и название, материал и идея.

Дамир: Я давно знаком с Ильей Свешниковым, нашим звукорежиссером. Мы выпускники одного лицея. И вот однажды он обмолвился, что работает с одной группой — «БезШтампов». Дал мне послушать их материал, сказал, что коллектив ищет гитариста. Я согласился встретиться с ребятами и пообщаться на эту тему. Обсудив этот вопрос с тогдашним составом (а это был март 2015-го), меня пригласили на репетицию. Ну, так и закрутилось.

Миша: В «БШ» меня позвал Дамир весной 2015-го, уже тогда игравший с ребятами некоторое время. На тот момент мы с Дамиром были знакомы чуть больше года и играли прежде в одном проекте. Первая совместная репетиция состоялась только в начале июня (поскольку до этого я был занят дипломом) и была чем-то вроде прослушивания. Судя по тому, что я сегодня с вами здесь, прослушивание прошло успешно. Но пришлось нелегко, т. к. до концерта оставалось меньше месяца и пришлось въезжать в материал на ходу.

Антон: Эта история началась еще около 2х лет назад. Тогда я учился в институте на студийного звукорежиссера и предложил БШ свои услуги по сведению материала, т.к. нуждался в практике. Ребята сказали, что на данный момент уже ведется работа с другим специалистом, и, в связи с этим, были вынуждены отказать. Спустя год, Ден вышел на связь и предложил поработать над вторым альбомом (Йоланда). Несколько месяцев мы обсуждали концепцию, параллельно собирался материал, который был уже записан, и передавался мне. Осенью мы приступили непосредственно уже к записи, и когда до релиза оставалось несколько месяцев, Ден спросил меня спросил, знаю ли я клавишника, который сможет за оставшееся время выучить все партии. Я в шутку ответил, что за время работы над альбомом, уже настолько заслушал их, что все знаю наизусть. Собственно, в каждой шутке есть доля шутки, Дену идея понравилась, и уже через несколько недель я пришел на первую репетицию. Сейчас меня везде объявляют, как клавишника, но для самого себя, в первую очередь, я студийный звукоинженер БезШтампов

ДЧ: Расскажите о взаимоотношениях в вашем коллективе. Вы между собой дружите/партнёрствуете/работаете? Или всё вместе? 

Рома: Я видел все составы, что у нас были. Сейчас, то, что у нас есть – это душевность. Мы все на своих местах, как я считаю. И конечно, мы работаем. Это самое главное. Но за пределами репетиции/концерта/интервью мы вполне отлично можем сказать, что мы друзья. Я так вижу, и я к этому стремлюсь.

Дамир: К сожалению, у нас всех есть работа, которая не позволяет постоянно проводить время вместе, но мы стараемся собираться почаще и вне репетиций и концертов. Мы и дружим, и партнерствуем, и работаем. Проблем с разделением отношений на личные, партнерские и рабочие вроде не возникает.

ДЧ: Вы одна из немногих на моей памяти начинающих групп, у которых люди, приходящие на концерты в большинстве своём знают все ваши песни. Как вы считаете – в чём ваш успех?

Антоша: Во-первых, это очень красивые и интересные тексты. А во-вторых, все истории, о которых мы рассказываем в песнях — настоящие. Люди чувствуют, иногда сами не подозревая этого, искренность и честность и тянутся к этому.

Миша: Думаю, это из-за того, что темы многих наших песен близки слушателям. Они их понимают и ассоциируют с собой. Например, песня «Детство» не может не навевать воспоминания о подростковой юности, первой любви, первом поцелуе и т. д. С остальными песнями то же самое.

 

ДЧ: На моей памяти БШ сменило уже три звучания, отсюда следующий вопрос. Кто ваш ориентир в музыке? О чьем творчестве, исполнении вы бы могли сказать, что вот как я играю (должен играть, хочу играть)?

Рома: В последние годы у меня нет ориентиров. Проснулся тот самый интерес не к «лабанию» жанра, а изучению музыки. Хочу попробовать всё. Но флагманом, скажем так, для меня всегда будет Metallica. Начиная с их шоу, мастерства и композиций и заканчивая уровнем профессионализма. Так же очень восхищаюсь Avril Lavigne, особенно живьём. У неё потрясающие музыканты, как и она сама. Сказать, что я играю вот как он — не могу, я играю, как я. Но всегда любил Ларса Ульриха, что исходя из Metallica не удивительно, хотя хочу быть всё же ровнее, чем он.

Дамир: Что касается того, что я слушаю и на что хочу равняться, то мой ориентир в последние пару лет очень плавно растет в плане сложности этой музыки. Но я всегда определял для себя трех гитаристов, которые являются для меня эталоном, хоть они и, если можно выразиться, мейнстримны: Джими Хендрикс времен его «Experience», Джимми Пейдж из «Зеппелинов» и Пит Таунcенд из «The Who». Наверное, вот как я пытаюсь играть.

Миша: Теперь сложно сказать. Я уже вышел из того возраста, когда у меня были кумиры. Сейчас есть только люди, которых я уважаю, но это не значит, что я хочу быть похожим на них. Хотя… Роберт Трухильо из Metallica – крутой дядька.

 

Антон: У меня кстати тоже определенного ориентира нет. Есть лишь общие тенденции в тех или иных частях музыкальной индустрии, на которые иногда стоит обращаю внимание. Никогда не сужу в таком ключе именно об исполнителе или группе. Я слушаю и оцениваю музыку в рамках одной песни или альбома. А кто автор и исполнитель уже вопрос второстепенный. Что касаемо вопроса как я хочу или должен играть, то ответ будет такой: лучше, чем я могу сейчас сам.

ДЧ: Что для вас важнее в песне — слова или музыка?

Дамир: И то, и другое. В равных степенях.

Рома: В песне важно всё. Должны быть качественные тексты, а музыка должна передавать атмосферу лирики. Ну и конечно само звучание должно быть очень крутым.

Антон: Музыка. Я вырос на иностранных песнях и русской классической музыке, где нет текста. Для меня голос — это еще один инструмент в коллективе. При этом текст дает дополнительный окрас музыке, что позволяет более точно пережить песню.

Миша: Для меня важнее музыка, т. к. это моя зона ответственности. Но это профессиональная деформация, возможно Дэн считает по-другому.

 

ДЧ: К какому стилю вы отнесли бы то, что играете?

Рома: Я отнёс бы то, что мы играем к стилю группы «БезШтампов».

Антон: Не люблю вдаваться в тонкости описания нашего жанра. Если в целом, то, на мой взгляд, это поп-рок с элементами инди.

ДЧ: Вы ощущаете муки творчества или творчество для вас — полет фантазии?

Дамир: Муки творчества испытывает любой творец. Это нормально. Полет фантазии нужно еще поймать, а это, скажу вам честно, с ростом опыта в создании творческого материала сделать все сложнее.

Миша: По-разному бывает. Музыкант – это не станок, в который можно засунуть заготовку, и на выходе получить готовую деталь. На творческий процесс может влиять все, что угодно, начиная от настроения и заканчивая атмосферным давлением.

ДЧ: Как вы интерпретировали бы слова БГ «рок-н-ролл мертв, а я еще нет»?

Дамир: Рок-н-ролл как идеология уже умер, но человек как носитель этой идеологии все еще жив.

Миша: Рок-н-ролл провозглашают мёртвым с момента его рождения, но это далеко не так. Возможно, он умер только для господина Гребенщикова, но не для нас.

Антон: «На российских радиостанциях крутят одних и тех же исполнителей, а нас еще нет».

ДЧ: Принято считать, что быть независимым, не подходить ни этим и ни тем — это очень хорошо. На мой взгляд, главное — это ты, а подходить нужно себе в первую очередь. А вы как считаете?

Рома: Творчество – это для себя. В первую очередь. Люди приходят на концерты – значит, нравится то. Те, кому не нравится – не ходят и не слушают. Ничего страшного в этом не вижу. Подстраиваться под кого-то – думаю не самое уместное.

ДЧ: Основной посыл названия вашей группы — взаимоотношение, конфликт между личностью, которая не вписывается в стереотипы, и обществом. Не боитесь, что «безштамповость» станет вашим штампом или появятся другие стереотипы? И как часто вы сами чувствуете, что не вписываетесь в какие-либо стереотипы нашей жизни, тяготят ли вас какие-то стереотипы?

Антон: Создавая нашу музыку, мы не пытаемся делать это, намеренно нарушая стереотипы. Просто сравнивая со многими другими исполнителями, она действительно звучит необычно. А название лишь дает понять, что мы не ограничиваем себя какими-то музыкальными рамками. Не думаю, что в ближайшее десятилетие в России что-то изменится в плане музыкальный стереотипов, но, если это произойдет, думаю, название менять не станем.

Рома: Если отсутствие штампов станет стереотипом – будет отлично. А так – вокруг много стереотипов, много ожиданий и страхов. Что-то безусловно тяготит, но это уже не имеет отношения к творчеству.

Дамир: Если вы обратите внимание на мое поведение, то поймете, что я вообще какой-то ужасный нон-конформист. Вот и «безштамповость». А что до «станет штампом», то нет, не боимся. Человек по своей натуре стремится ставить себе рамки и границы, потому что не может без них жить. Просто нужно уметь их сдвигать. И мы, я считаю, это умеем.

Миша: Мне кажется, это не про нас. «Безштампованность» нашего творчества не означает, что, допустим, сегодня мы будем играть пост-панк, а завтра прогрессивный фолк. Это не является нашей самоцелью. Мы просто делаем то, что нам нравится и ни на кого не оглядываемся.

 

ДЧ: Как вы относитесь к неудачам? К своим ошибкам? К чужим ошибкам?

Антон: Зависит от причины неудачи. Если она глупая — злюсь, но в любом случае стараюсь исправить. Чужие ошибки не люблю оценивать. На то они и чужие.

Рома: Неудачи переживаю с трудом, хотя и достаточно быстро. Но могу серьёзно погрузиться. Но неудачи в любом случае ведут к прогрессу. Не падает тот, кто ничего не делает. Если говорить о моих ошибках, то я их частенько совершаю и мне всегда стыдно за них. Но я стараюсь уменьшать их количество. А чужие неудачи раздражают. Думаю, что у всех так. Хорошо там, где нас нет

Дамир: Спокойно. Неудачи — уроки, на которых мы стараемся учиться. Ну, на этот вопрос вам Ден лучше ответит. Он у нас в этом плане главный идеолог-оптимист с нескончаемым энтузиазмом. Свои и чужие ошибки: «Мы ошиблись — мы исправим», «Кто-то ошибся — мы посочувствуем либо пропустим мимо ушей и глаз».

Миша: Я, слава богу, весьма стрессоустойчивый человек. К своим неудачам и ошибкам я отношусь как к поводу задуматься, что я делаю не так и стараюсь, чтобы такого впредь не повторялось. Чужие ошибки также примеряю на себя и пытаюсь извлечь для себя урок.

 

ДЧ: То, чем вы занимаетесь, — это искусство, протест или что-то иное?

Антон: Это любимое дело.

Миша: Протеста в музыке и без нас хватает. Мы просто делаем то, что нам нравится, и не пытаемся кого-то учить как жить, и что думать.

ДЧ: Как вы относитесь к последним виткам творчества Noize MC?

Антон: Никак. Слушал всего две-три песни.

Рома: Мне очень нравится творчество Нойза. Не всё, но последний альбом был хорош. Потом он — пример, как снять потрясающий клип (Make some noise).

Миша: Еще со старшей школы перестал за ним следить. Последнее, что помню, как его посадили на 10 суток за оскорбление сотрудников полиции.

ДЧ: Noize MC всё-таки достаточно оппозиционен, протестен. И компания у него соответствующая — Шнур, Вася Обломов. Есть у вас такая песня «Мой дом». На ваш взгляд направлена ли она против Украины или России?

Рома: Что касается оппозиционности – это его право, его выбор вектора творчества, хотя у него есть песни и обходящие эту тематику. Он так видит – так поёт. Что касается «Мой дом» — она никуда не направлена. Конфликт уже настолько раздут, что вопрос «за хохлов мы или за москалей» вызывает лёгкую аллергию. Мы за мир.

Дамир: Мне кажется, она вообще не направлена вообще в сторону политики. Там абсолютно другой подтекст.

Миша: Группа «БезШтампов» аполитична. Эта песня не направлена против кого-то конкретно. Мы – против войны в любой её форме и проявлении. По-моему, в припеве всё ясно сказано

 

ДЧ: Граница между андерграундом и мейнстримом всегда размыта, так как многие виды и произведения искусства, начинавшиеся как андерграунд, со временем стали популярными и массовыми. Не боитесь что-то потерять, пройдя путь от творческого бунта к мейнстриму?

Антон: Граница очень четкая, это противоположные значения. Но само понимание, что относится к одному, а что к другому, как ты правильно заметил, — всегда зависит от определенного времени. Я буду только за, если все группы начнут исполнять песни, тексты которых в первую очередь будут наполнены смыслом и честностью. А наш творческий бунт никуда не денется, даже если это на какое то время станет mainstream’ом в музыкальной индустрии. Повторюсь — просто так вышло, что песни, которые у нас есть, на фоне остальных, звучат немного необычно. Мы не ставили задачу создавать underground, и мне очень жаль, если есть такие группы, которые делают это намеренно, ведь им придется постоянно создавать что-то совсем другое, а это уже насилие над собой. Я не исключаю, что наш следующий альбом будет в каком-то смысле «мэйнстримным», и не вижу в этом что-то такое, за что нам должно быть неловко или даже стыдно. Мы создаем ту музыку, которая нам нравится, и она может быть совсем разная. В этом весь смысл БезШтампов.

Миша: Не буду лукавить, почти каждому музыканту хочется, чтобы то, чем он занимается было востребовано. Тут важно не потерять себя и сохранить свое видение музыки, которую делаешь. Тогда ты будешь формировать мейнстрим, а не он тебя.

ДЧ: Что бы вы изменили, если бы у вас был шанс вернуться обратно — на три года назад?

Антон: Пошел бы учиться на студийного звукорежиссера сразу же после школы, т.к. изначально я поступил в ВШЭ на компьютерную безопасность. Оказалось не мое, получается, несколько лет, которые ушли на подготовку к вузу, были потрачены зря. Мое хобби (музыка в различных проявлениях), которым я занимался с 3х лет, оказалось превыше всего.

Рома: Думаю, что в плане творчества практически ничего. Мы посмотрели все свои ошибки и к этому времени собрали отличный band. Учли всё, что было. А так – ну где-то может постарался бы чуть доработать какие-то моменты.

Дамир/Миша: Ничего. Все сложилось так, как должно было.

Меняетесь ли вы под желания публики? Кто для вас является референтной группой? Чье мнение о своем творчестве вы услышите и к какому прислушаетесь?

Антон: Меняться под желание публики невозможно, т.к. одни хотят одного, а другие — другого. Начнешь угождать первым — полетят камни от вторых, и наоборот. А опыт БШ показывает, что материал, который был сделан сам по себе, нравится публике. И я не вижу смысла что-то менять в этом плане, и тем более не вижу смысла ориентироваться на какого-то другого исполнителя. А мнение о творчестве я услышу от каждого, кто мне его, собственно, изложит при личном общении, ну а прислушаюсь к тому, автор которого добился хоть чего-то в этом направлении. Не люблю «диванных» аналитиков.

Дамир: Нет, не меняемся. Это губительно для любого уважающего себя проекта. Референтной группы, как я считаю, быть не должно. Мы делаем музыку от себя, от сердца, наши тексты мы пережили сами. Мы не обременяем себя рамками определенной аудитории. Если человек проникся нашим творчеством, то мы счастливы дарить ему эмоции, мысли, энергетику. Мы услышим любое мнение, но прислушаемся лишь к тому, которое вместе посчитаем разумным и дельным, то есть не идущим вразрез с нашими принципами и понятиями.

ДЧ: Говорят, что Денни довольно строгий и требовательный к музыкантам, с которыми работает. Насколько это правда?

Рома: Правда. И так наверно и должно быть. Хотя это не значит, что деспот и тиран. Просто важно сохранять настрой. Важно работать.

Дамир: Ден строг, но я уже не чувствую этого так сильно, как раньше, и это не потому, что он потерял хватку. Мы команда, мы доверяем друг другу, поэтому необходимость в такой жесткой хватке, я считаю, отпала.

Антон: Денни в этом плане требует только одного — относиться к нашему общему делу с профессионализмом. Каждый музыкант обязан быть строгим и требовательным, прежде всего, к самому себе. И тот состав, который есть на сегодняшний день, придерживается этой идеи на 100%.

Миша: “Не так страшен черт, как его малюют”. Касательно профессиональных вопросов мы все строги друг к другу и к самим себе. Если ты берешь в руки инструмент, выходишь на сцену, и показываешь людям свое творчество, то будь добр соответствовать цифрам, указанным на билетах.

ДЧ: Проработав с Денни год, как вы считаете – это сильный человек или слабый?

Рома: Ну, мы с ним побольше знакомы. Конечно сильный. На него много чего сваливается, в том числе я. И он всегда справляется. Он молодец.

Миша: Разве может слабый человек добиться того, чтобы люди на концертах вместе с ним хором пели его песни? Я думаю — нет. Тоже самое могу сказать и об остальных ребятах. Слабаки в “БШ” долго не задерживаются.

 

Дамир: Он человек. Он живой. А потому в нем есть и сильные стороны, и слабые.

Антон: Отвечу так: у каждого сильного человека есть свои слабости. Именно поэтому он и человек, а не машина.

ДЧ: Легко ли вы подчиняетесь правилам коллектива или любите жить особицей?

Рома: Не всегда легко с чем-то соглашаться, мы же все со своим мнением, но да, я уже к этому привык. Проблемы в этом для себя не вижу

Дамир: Я обычно живу обособленно и молчу, но в группе я совсем другой: я чувствую себя частью чего-то большего, а, следовательно, мы все подчиняемся одним устоям.

Антон: У нас нет никакого свода законов или устава, чтобы придерживаться каким-либо правилам. Пожалуй, наверно, есть только одно правило, и оно негласное — поддерживай комфорт в творческой атмосфере внутри коллектива.

Миша: Антон прав, у нас нет особого списка правил. Мы просто стараемся беречь друг друга — без этого никак.

 

Дмитрий Чистовский,

Специально для MuseCube