Брендон Стоун: «У моей души грузинские и русские корни»

Саундпродюсер «Новой волны», победитель многочисленных музыкальных конкурсов, композитор, певец, музыкант с мировым именем – и все это в какие-то 32 года! На первый взгляд, у Брендона Стоуна биография настоящего баловня судьбы. Однако, каков истинный путь к успеху, знает только он сам и его родные. О том, как зажечь свою звезду на музыкальном небосклоне, о любви и о Москве, Брендон Стоун рассказал в своем интервью специально для портала MuseCube.

— Брендон, когда читаешь статьи о тебе, создается ощущение, что ты человек, которому патологически везет. Это действительно так?

— В моей жизни никогда не было такого, чтобы мне все подносили на серебряной ложечке или блюдечке с голубой каемочкой. Мне везло на каких-то определенных этапах. Поэтому иногда так получалось, что я выигрывал какие-то места, что-то завоевывал. Но для этого всегда надо было очень много работать. Я просто такой человек, трудоголик, и считаю, что если чего-то хочешь достичь, то обязательно надо трудиться. Поэтому не скажу, что все так просто дается.

— Значит, на одном таланте далеко не уедешь?

— Как раз наоборот, талант меня и вывел в люди. Потому что не было богатого папы, который давал много денег. Был папа, который помогал тем, чем он мог. Например, продав квартиру, на последние деньги купил мне синтезатор, чтобы я учился делать аранжировки. И этим самым проложил мой путь в музыку. Чтобы я не только пел, но еще делал и другие вещи: играл на пианино, занимался аранжировками, писал песни. Фактически все, что я сейчас умею, это все благодаря моим родителям! Потому что я хотел всегда только петь (смеется). А они сказали: «Сынок, к сожалению, пением не всего можно добиться в жизни». И чем могли, всегда помогали. А остальное приложилось за счет таланта.

— Получается, это родители сделали из тебя универсального музыканта?

— Да. Универсальный солдат. Универсальный музыкант (смеется). Я запомню это.

— Какой твой любимый музыкальный инструмент?

— Я начинал играть в детстве на ударных инструментах. Играть на пианино меня заставляли в школе. Я же родился в Грузии, а там каждый ребенок должен уметь играть на пианино. А я очень хотел играть на барабанах. И когда я попал в детский вокально-инструментальный ансамбль («Саженцы» — ред.), я первым делом подошел к ударным и сказал, что я хочу играть именно на них. И потом конечно фортепиано, гитара. Но все равно мне ближе всего ударные.

Но на концертах тебя чаще всего можно увидеть именно за роялем?

— Подыграть себе на ударных, разумеется, непросто. Для этого надо целый оркестр пригласить. В сольных концертах иногда две-три вещи играю на барабанах. А так рояль — это рояль, все-таки. Поэтому да, если не гитара, то рояль.

— Гитару тоже не забываешь?

Конечно. Тоже на концертах периодически играю. Гитара – это совсем другая музыка по сравнению с роялем. Год назад я снова взял ее в руки и понял, что песни под нее выходят совсем не такие, как на рояле. Они не хуже, не лучше, просто другие. Иногда, к примеру, хочется, сыграть пару знакомых аккордов, ощутить другое настроение … И пишется, надо сказать легко! Я очень много сейчас написал песен именно для исполнения под гитару.

Они войдут в твой новый немецкий альбом, который должен выйти в этом году?

— Да, пару песен, наверное, включу. Вообще было написано очень много песен для этого альбома и до моего участия в проекте «Voice of Germany», и во время него, и уже после его окончания. Я сейчас занимаюсь их отбором со своей специальной помощницей. Она сама немка и помогает мне писать слова на немецком языке. Ей всего 19 лет, но она очень хорошо знает менталитет немцев. Вот такой у нас сложился такой творческий тандем.

Зачем тебе такой помощник? Ты же сам живешь в Германии практически с детства. Наверняка уже хорошо знаешь культуру и нрав этой страны…

— Да, знаю. Но моя душа еще не онемечена. Она у меня с грузинскими и русскими корнями. И поэтому меня все равно клонит к тому, чтобы писать минорную музыку. А немцы ненавидят минорную музыку. Они любят, чтобы все было в мажоре. Вот я и пытаюсь сделать так, чтобы моя музыка тоже как-то дошла до немцев. Русскую душу они пока еще не понимают. Поэтому моя помощница все время возвращает меня к немецким корням. Я ей показываю какую-то мелодию, а она сразу: «Нет, нет, это немцу точно не понравится. Давай что-нибудь другое» (смеется). Я думаю, недели через две мы закончим альбом.

— А еще у тебя планируются к выпуску альбомы в этом году?

— Да, планирую еще один выпустить. Это будут дуэты со звездами российской эстрады. Я уже начал его записывать. Не буду говорить, с кем именно, пусть это станет сюрпризом. Но сначала надо закончить с немецким где-то к марту-апрелю, а потом займусь уже этим. Потому что я не могу делать два-три проекта за раз. У меня не получается так писать музыку. Нужно сначала закончить что-то одно, чтобы начать что-то другое. Поэтому раньше конца года он вряд ли появится. Тем более, в России выпустить свой диск – это не так просто. После того, как его запишешь, еще три месяца документы собираешь, чтобы он вышел. Так что лучше сказать, что альбом будет к концу года, чем сказать, то он будет завтра.

— На подготовку к «Новой волне» времени хватает?

— Сейчас как раз начинается отбор. Как всегда, занимаюсь европейскими конкурсантами. Ищу сначала, с нуля, потому что это не так просто. В Европе, к сожалению, не очень хорошо знают «Новую волну». И надо очень долго объяснять, что это за конкурс и зачем туда нужно ехать. Для них, конечно, это не так значимо, как «Евровидение». Но когда ты говоришь, сколько зрителей у «Новой волны» и что их увидит вся Россия, они сразу соглашаются. Потому что Россия – это не последний рынок мирового бизнеса даже для иностранных артистов.

— Поскольку ты хорошо знаком с тем, как устроен музыкальный бизнес на Западе и в России, скажи, где проще стать популярным начинающему певцу? Например, кто быстрее достигнет успеха: русский артист или немецкий?

— Я думаю все-таки, что русский. В России чуть-чуть проще пробиться к славе, чем в Германии, да и в целом во всей Европе. Там несколько другой подход к шоу-бизнесу. Там нет таких развлекательных программ, как здесь, где можно себя показать. И «Песня года», и премии различные, и «Голос» и прочие, прочие. В Европе тоже есть программы вроде «Х-фактора» или «Голоса». Но кроме этих больше нет никаких других форматов, где бы артист мог спеть. Ему приходится идти в огромную компанию Universal Music и ждать в очереди 20 000-ным претендентом, чтобы показать свой диск и не факт, что его еще возьмут. Так что это очень и очень трудный процесс. Слава богу, сейчас есть интернет и через него тоже можно как-то пробиться. Но без поддержки огромной компании на Западе это практически невозможно.

В России если есть хоть какое-то начальное финансирование, можно нанять себе директора и попробовать раскрутиться самому без большой компании. И есть вероятность, что получится! А там это невозможно даже с большими деньгами.

— Все эти развлекательные шоу вроде «Голоса», «Х-фактор» часто вызывают недоверие у телезрителей. Ведь, как известно, в России многое решается по блату. Действительно на подобных проектах отбор проводится по наличию таланта?

— У меня очень много друзей работало на проекте «Голос» и я знаю, что отбор шел по–честному. Изначально его организаторы понятия не имели, во что ввязались. И здесь сложно было говорить о каком-то блате. Неважно, кто приходил на кастинг. Если у него был голос, он хорошо пел, то проходил во второй тур.

Конечно, связи дают некие поблажки. Если у тебя есть знакомый, который сидит в жюри, понятно, что ты можешь его попросить, чтобы он помог тебе быстрее пройти на кастинг, а не ждать в утомительной очереди. И на этом, собственно все. Публику же не обманешь. В конечном итоге выбирает она. И если у тебя нет таланта, дальше тебе уже никто не поможет. Поэтому в этом шоу победила девочка с действительно хорошим голосом – Дина Гарипова. В Европе точно также: приходишь на кастинг, поешь и если хорошо это делаешь, тебя выбирают.

— Что сейчас хочет слышать европейская публика?

— Сейчас стал очень моден dance bit. Все звезды работают в дэнсе, и получается такая странная вещь, что они все звучат уже одинаково. Раньше у каждого был свой стиль и их можно было отличить: вот это Мэрайя, это Бритни… Теперь же все делают dance-музыку с одинаковым битом и ты уже не понимаешь, кто это исполняет. Нет, мне на самом деле очень нравится эта музыка! К примеру, последний хит Will.I.Am ft Britney Spears — Scream & Shout. Но если бы мне кто-то сказал, что это поет Бритни, я бы не поверил! Потому что была сделана очень мощная компьютерная обработка голоса.

Даже реперы, которые делали r’-n’-b раньше, теперь тоже делают dance. Все стараются деньги заработать. Это понятно, нужное дело. Но хочется, чтобы все-таки ситуация изменилась и можно было на слух узнавать, что это за исполнитель.

— Возможно, «Новая волна» даст новые течения европейской музыке?

— На «Новой волне» всегда появляется что-то необычное. Так что и в этот раз обязательно будет.

— Совсем недавно прошел день Св. Валентина. Как ты его отмечал?

— Не праздновал, потому что был уже в дороге. Успел только ночью поздравить свою жену, подарить цветы, поцеловать и улететь. Мне очень нравится этот день, но я считаю, что каждый день можно превратить в день Св. Валентина. Не обязательно 14-го февраля дарить цветы жене или любимому человеку, потому что тебе так сказали. Это можно сделать и 10-го февраля и в любую другую дату. Я думаю, что все равно будет приятно.

— В прошлом интервью для MuseCube, в Белоруссии, ты сказал, что Минск тебе очень понравился, и ты готов там даже пожить некоторое время. А вот в Москве – нет. Почему?

— На самом деле Москва мне тоже очень нравится. Но меня останавливают ваши пробки (улыбается). Очень шумно и грязно и одновременно красиво. Хорошо, что есть такое интенсивное движение – оно не дает стоять на месте. Классно прилетать сюда, заряжаться энергией, а потом возвращаться обратно в Европу, где атмосфера такая, словно ты попал в дом престарелых. Я живу в Берлине, и он слишком тихий и спокойный по сравнению с Москвой. А здесь такое движение и одновременно пробки, в которых теряешь столько времени.

Ну, чтобы не стоять в пробках, есть метро…

— На метро тоже успел пару раз проехаться, потому что не было другой возможности добраться до места. Но в метро сложно постоянно ездить – узнают! И все время смотрят на тебя: «О, мы тебя знаем!». Один, другой…Когда популярность появилась, сложно стало спокойно ездить в метро.

— Видимо, популярность возросла после твоих выступлений с Михаилом Задорновым. Как у вас сложился такой необычный дуэт – музыкант и сатирик?

— Мы познакомились на «Новой волне». Он увидел, как я выступал. Ему очень понравилось, как я пою. Потом я случайно попал к нему на день рождения в его доме, в Риге, и он предложил поработать с ним. Мы буквально за день выбрали репертуар для его концерта. Ему очень понравилось, как люди меня принимали.

Задорнову важно, чтобы в процессе его выступления публика расслаблялась. Для того, чтобы потом держать ее на смеху, так сказать. Ведь его концерты длятся иногда по пять-шесть часов и людям надо давать передышку. Вот так мы и стали сотрудничать. Три года подряд мы этим занимались, и это принесло мне массу удовольствия.

— Почему сейчас ваше сотрудничество приостановилось?

— Он начал делать фильм. Но как только вернется на сцену, я буду рад снова выступать с ним вместе.

В твоих ближайших планах есть гастрольный тур по России?

— Пока нет. Планируются гастроли по Германии после выхода немецкого альбома. А когда выпущу русский альбом, то подумываю о концертах. Пока ближайшее мое выступление состоится в Киеве, 3 марта. И это будет большой концерт под аккомпанемент симфонического оркестра, посвященный Международному женскому дню.

 

Беседовала Полина Жорова


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.