Коллектив «Дунаевский Orchestra»- это молодые, талантливые, оригинальные и обаятельные музыканты. Их живые выступления наполнены правильно поданной театральностью и интеллигентным юмором; их записи понимают настроение и дарят безграничный позитив. Марина Константинова поговорила с Константином Дунаевским и Гульнарой Гилязовой о месте импровизации в творчестве группы и недавних выступлениях в клубах «Космонавт» и Place. Кем в свое время хотел стать лидер команды, и как состоялось историческое знакомство Кости и Гули — в свежем материале портала MUSECUBE.

— Начнем с традиционного. Расскажите, как сложилась команда, какими были ее первые шаги.

Константин: 28 ноября 2010 года в маленьком частном отеле проходили театрализованные вечера. На одном из них выступал 22-летний Константин Дунаевский, то есть я. Эти вечера устраивали друзья «Молодежного театра на Фонтанке» и предложили мне сделать собственное выступление. Но у меня на тот момент не было своих композиций, хоть я и играл на разных инструментах. Тогда подумалось: а почему бы не написать по такому случаю не написать несколько смешных саркастических песенок? Первой из них стала вещь под названием «Контрабас», так как я уже играл на нем.

— А контрабас самостоятельно освоили?

— Я учился в музыкальной школе по классу виолончели.

— Это скользкая дорожка, я так понимаю, от виолончели к контрабасу.

— Да, перестроиться было несложно. С 12 лет я еще играю на гитаре. А это еще более опасная дорожка — можно уйти к Цою (улыбается). Одним словом, в том самом 2010 году мы с моим знакомым гитаристом Алишером Умаровым придумали шесть песен. Это был чистый юмор, ничего серьезного, просто пошутить на тему того, как Костя пробует себя в жанре такого исполнителя-певца. Тем не менее, они уже тогда создавались с претензией на некую андеграундность, но ни в коем случае не на попсу.

— Свой стиль, исходя из всего этого, как вы определяете?

— Драматическая музыка, в смысле эксцентричная. Для нас музыка- это обои, а мы с Гульнарой как мебель на этом фоне. Звуки могут быть любыми, главное, чтобы между нами что-то происходило. Также, допустим, для нас важен сюжет, который мы разыгрываем, а также контакт с залом. Я спокойно могу спуститься к зрителям и начать петь вместе с ними. Средства тоже могут быть различными, но нужно иметь к ним вкус, чтобы они не отвращали публику. Все должно быть просчитано и продумано, как в театре.

— И как же в итоге сложился этот путь, протянулся мостик от не вполне серьезных театральных капустников к полноценному слаженному коллективу?

— Ровно через год после описанных выше событий, день в день, 28 ноября. Группа тогда называлась «Исаак Дунаевский», и в ней были только актеры, взявшие в руки инструменты. С этого момента мы и ведем свою творческую летопись. Так мы просуществовали еще два месяца, а уже в январе 2012 года в команду пришла Гульнара.

Гульнара: Я познакомилась с Костей в баре на Петроградке, где мы с ним пели песни всю ночь. У меня тогда был непростой период в жизни. А Костю и его друга, автора многих песен группы, Дениса Ворошилова поразило, как я пою. Они сразу позвали меня в коллектив, и я согласилась. Такая достаточно питерская история, в общем-то.

— Когда вы находитесь на сцене, то сразу бросается в глаза синхронность и слаженность ваших движений. Настоящее взаимопонимание с полуслова и полувзгляда.

Гульнара: На самом деле, в основном, это все импровизация. Я просто пытаюсь копировать Костины движения, подстраиваюсь под него.

Константин: Всегда очень опасно просчитывать заранее. Я однажды перед выступлением все расписал: как пошучу перед той или иной песней, что скажу Гуле. Все рухнуло и развалилось. Нужно этот момент импровизации сохранять. Мы на сегодняшнем концерте, допустим, вели себя довольно спонтанно.

Гульнара: Для нас главное- перед концертом войти в отличное настроение, поймать его. Атмосфера становится рабочей, когда она хорошая и добрая. Сейчас мы чувствуем единение с группой.

— Я правильно понимаю, что между участниками группы весьма четко разделены их роли. Костя и Гуля — на переднем плане, а музыканты создают достойный фон для ваших историй?

Константин: Четыре музыканта- это рамка, внутри которой находится артист. Тем более, у нас сейчас новый состав, следующая глава в истории группы. Мы переживаем сейчас некое перерождение. Год назад, допустим, я играл на бас-гитаре, и это меня сильно ограничивало. Сейчас даже с контрабасом больше возможностей для дополнительных выразительных средств, в том числе и каких-то телесных, пластических. Сегодня, если честно, произошло чудо: мы подготовили эту концертную программу за одну (!) репетицию.

Гульнара: Мы очень нервничали и переживали, правда.

— На cover party в «Космонавте» было невооруженным глазом видно, как обрадовался вам зал, как вы его раскачали и зажгли.

Константин: Мы туда вообще едва ли не случайно вписались, одними из последних. Я сам даже не ожидал, что мы так уверенно выступим. Это была тотальная мобилизация наших творческих сил.

— Меня приятно удивил ваш фан-клуб. Чувствуется их неподдельняя, искренняя поддержка и вера в вас. Вам это важно?

Гульнара: Конечно. Сегодня мы вышли на сцену и боялись, что же будет происходить. Начали петь первую песню, увидели в зале маски, плакат «С днем театра!» и поняли, что все хорошо.

Костя: Было важно показать и доказать поклонникам, фан-клубу, что группа жива, несмотря на радикальную смену состава, что ничего страшного не произошло. Расставание с прежними музыкантами — не трагедия, именно это хотелось донести до зрителей. Все трудности и шероховатости с составом только сделали нас сильнее.

— Публика ваша — кто? Мне кажется, это молодые интеллигентные люди, романтичные и беззаботные.

Гульнара: Да, я тоже так думаю.

Константин: Но хочется, чтобы они были более активными и раскрепощенными. В пределах разумного, конечно (улыбается).

— Расскажите, каким вы планируете сделать ваш новый альбом.

Константин: Он пока еще на довольно ранней стадии, но уже можно сказать, что пластинка будет особенной и нетипичной. Предыдущие диски мы записывали в студии, постепенно, по отдельным дорожкам, как и полагается, но в результате пропадала необходимая атмосфера. В этот раз мы попробуем найти какое-нибудь прекрасное помещение, которое позволит нам почувствовать себя свободными и записать живое выступление. Возможно, мы дополнительно привлечем новых музыкантов, расширим на время состав. Создадим нужную хорошую атмосферу и запишем все за один день!

— У актеров/ музыкантов и прочих творческих людей есть своеобразные внутренние моторчики, которые, собственно, и побуждают их к творчеству. Кто-то занимается искусством, потому что стопроцентно уверен в себе и хочет просто поделиться своим талантом и харизмой. А кто-то, наоборот, выходит на сцену, чтобы преодолеть себя. Какой внутренний моторчик у вас?

Гульнара: Лично у меня оба они присутствуют. Я безумно волнуюсь перед выступлениями, выхожу на сцену — сразу приходят уверенность в себе и внутреннее спокойствие.

Константин: Очень интересный вопрос, на самом деле. Я выхожу на сцену ради того, чтобы возник обмен энергией между мной и публикой.

Гульнара: Это напоминает какой-нибудь экстремальный вид спорта: тебе одновременно и страшно, и фантастически приятно.

— Если бы вы не стали музыкантами, то кем бы были, как сами считаете?

Константин: Я очень хотел быть врачом, причем какой-нибудь специфической направленности, на «Скорой», допустим, работать. В любом случае, я нашел бы такую профессию, которая бы заставляла меня выходить из зоны комфорта.

Гульнара: А я бы работала парикмахером!

 

С Константином Дунаевским и Гульнарой Гилязовой беседовала Марина Константинова, специально для MUSECUBE.

Фотографии Игоря Ковенко.