Гиги Дедаламазишвили (Mgzavrebi): Настоящий музыкант-это тот, кто хотя бы старается быть искренним

Несмотря на то, что из-за плотного графика группы, интервью пришлось брать прямо в такси по пути с одной радиостанции на другую, разговор получился как всегда простым и душевным. И вот, забившись вчетвером в одну маленькую машинку, мы поехали.

Привет, Гиги, хотя мы сегодня уже здоровались. Хотелось бы, конечно, начать с выхода нового, шестого по счету, альбома, название которого переводится на русский как «Сирень».

“Iasamani”. Мне так больше нравится. А знаешь почему? У нас была такая идея, правда не на всех афишах получилось — типа мы, семь суровых мужчин и цветы. Так что я уже не говорю перевод. Я говорю “Iasamani”. mgzavrebi1

В одном интервью ты сказал, что ничего не должно стоять на месте, что всегда должны происходить какие-то изменения, в том числе и относительно вашего творчества. И вот выходит новый альбом. Чем он отличается от предыдущих? Получился ли он лучше?

Я не знаю, что стало лучше, но точно знаю, что с каждым альбомом мы всё больше открываемся, всё больше ищем какие-то новые решения, то, чего мы раньше не делали. Но это может быть очень субъективно. Может быть, это только нам так кажется, а на самом деле ничего не меняется. Главный судья — наш слушатель, который, как я считаю, в большинстве случаев прав, если не всегда. Так что мы просто стараемся делать то, что мы до этого не делали. Но как получилось, я не знаю.

После выхода предыдущего альбома, “In vino veritas”, ты сказал, что вы решили сделать поменьше этнических деталей, что якобы это надоело. Но в анонсе нового альбома было сказано, что будет много грузинских национальных музыкальных инструментов. Означает ли это, что вы вернулись к этнической составляющей?

Да, там будет пара песен с новыми голосовыми решениями, чего не было в “In vino veritas”. Так что, думаю, в этом альбоме этники больше. Да и сам по себе альбом, по сравнению с “In vino veritas”, больше: там было 11 песен, а здесь 14. И он более широкий — есть и медленные песни, есть баллады, а есть и энергичные.

А существует ли какая-то общая нить, объединяющая все композиции альбома? Общий мотив?

Да, это благодарность нашим семьям и нашим друзьям. Она есть во всех песнях, во всех текстах. Первая фраза альбома это: «Привет, как дела? Спасибо, что ты со мной. Спасибо, что все это время я вижу тебя. Помнишь, как мы пели песню?…» и так далее. Начинается с благодарности. И заканчивается альбом песней «Пообещай», русскоязычной. И последние слова такие: «Пообещай мне дальше жить. Пообещай мне дальше петь.» Ну это мы так поем «пообещай», а на самом деле это наше обещание нашим семьям, друзьям, слушателям. То есть общая нить-это благодарность за то, что есть у нас: благодарность за любовь, которая есть в нашей жизни, благодарность за детей, которые у нас есть. Например, в этом альбоме у нас есть колыбельная отцов.

Да, видела у вас на страничке, что твоя дочка первая ее послушала.

А, да. Но всеми этими вещами у меня жена занимается.

Откуда вы берете идеи, вдохновение? Или сама атмосфера, в которой вы живете, способствует их написанию?

Все наши песни-это все то, что происходит в нашей жизни. Например, в предыдущих пяти альбомах у нас не было песни-колыбельной, хотя ребята уже давно стали родителями. Вот и у меня родилась дочь. И нам захотелось для них спеть, захотелось посвятить песню нашим детям. Так что мы поем о том, что есть в нашей жизни. В альбоме есть вот песня «Gzaza»- она про нас, про то, что есть определенный путь, который мы прошли вместе, и мы надеемся и хотим идти по нему и дальше.

Лично мое знакомство с вашим творчеством началось с песни «Прорвёмся». Так получилось, что я ее услышала в не самый лучший жизненный период, и она помогла мне поверить, что у меня рядом есть друзья, люди, которые меня понимают и поддерживают. И все-таки, чтобы написать подобное, нужно самому оказаться в такой ситуации, когда почти ничего не осталось, и только надежда заставляет двигаться вперед. И даже настолько, скажем, невеселые песни-это все равно ваши истории?

Обязательно. Мы просто очень…эмоциональные что ли. И обо всем, что с нами случается, мы стараемся спеть, даже в «Прорвёмся». Такое в нашей жизни часто случалось, такие периоды, как и у всех в общем. Жизнь ведь не стоит на месте. Да и слава Богу на самом деле. Без этого никак. Но про это надо просто спеть. Мы до четвертого альбома не решались петь на такие глубокие темы, потому что были для них… закрытые что ли. А в последнее время, наоборот, как я уже сказал, мы больше открываемся слушателю. Изначально нам даже было неудобно и чуть-чуть стыдно петь такие песни, ведь на концертах мы всегда исполняли заводные и громкие вещи.

А в чем была причина? Хотелось именно завести публику, а не петь о чем-то слишком внутреннем?

Нам не нравилось, когда мы исполняли такие лирические песни и люди начинали это обсуждать. Мы этого очень не любили и не любим, на самом деле. А сейчас мы поняли, что главное-открыться и петь, о чем ты думаешь, и верить в то, что ты делаешь. Я имею в виду, не петь о любви, когда ты не любишь, не петь «прорвемся», когда у тебя все хорошо, не петь про дружбу, когда у тебя нет ни одного друга. Так что, слава Богу, всё, что есть у нас в песнях, есть у нас в жизни.

И это ощущается на самом деле, несмотря на то, что текст по сути обычно не понятен. Ну, и еще один вопрос на счет нового альбома. У вас же уже была одна совместная работа с Александром Гагариным из группы Сансара, песня «Флаги». И в этом альбоме он стал соавтором текста одной из песен. Это была просто помощь в написании или он вложил что-то от себя тоже?

Нет, это была просто помощь.

А теперь немного о начале вашего пути, как группы. Помнишь ли ты утро, когда ты проснулся и понял, что вот, ваша музыка принесла свои плоды — вас знают и слушают? Какие были ощущения?

Да, после этого начался ужасный период в моей жизни. Я вообще ненавижу популярность, не люблю, когда меня узнают, в том смысле, что я очень смущаюсь. И я бы все убрал из моей жизни и оставил бы только концерты.

То есть ты относишься к тем людям, которые не любят эту сторону своей музыкальной жизни?

Да. Потому что, когда меня узнают, когда говорят теплые слова, мне хочется сказать еще больше, и я всегда волнуюсь, что вот, этот человек подошел, поблагодарил, а я что сделал? И я всегда волнуюсь по этому поводу. И я помню такое утро. Мы вызвали такси, это был 2008 год. А накануне нас показали на самой популярной передаче, которую тогда смотрели вообще все. И таксист нас узнал и говорит: «Эй, вы же вчера по телевизору были!» И мы подумали: «Ой, все. Началось.»

Вот она, пришла популярность?

Да. Просто есть, наверное, люди и музыканты, которые хотят быть популярными. Мы вот не хотели. Это просто надо пережить и осмыслить, поэтому это все очень сложно. Ну, для меня было сложно. Сейчас я более-менее все осмыслил, ведь прошло уже 8 лет.

Но изначально мне было очень неловко. Но тем не менее, на сколько мне известно, ты и ребята спокойно выходите на контакт со своими слушателями.

Да. Я, может быть, не совсем точно выразился. Я обожаю общение. Я много с кем общаюсь, у меня много друзей, хороших знакомых. Я обожаю общение. Просто сам факт того, что ты выходишь, и тебя узнают-мне это не нравится, я в этом ничего хорошего не нахожу.

А вообще, сложен ли путь музыканта в Грузии?

Очень сложен. Грузия-маленькая страна, и такого музыкального рынка и рынка шоу-бизнеса у нас нет, из-за того, что там просто живет мало людей. Население ведь всего 3,5 миллиона. В главном, самом большом городе, столице, Тбилиси, где мы родились и выросли-1,5 миллиона. А во втором по величине городе, Кутаиси-180 тысяч. И понимаешь, для нас 180 тысяч-это очень большой город. И из-за этого пробиться там сложно. Изначально, очень легко, когда ты молод, ты студент, тебя содержит семья. Но когда идет речь о том, чтобы зарабатывать музыкой… Это уже другое. У нас у всех есть семьи, если бы мы не были так ответственны перед ними, тогда все было бы намного проще.

Но тем не менее с этим вы справились блестяще. И, я думаю, ваши семьи гордятся вами. Ты мне скажи, вот вашим песням очень сложно подпевать по вполне объяснимой причине…

Ааа, да, есть такое. (Смеется.)

Но тем не менее на ваших концертах люди всегда поют, независимо от языка, на котором исполняется песня. И, мне кажется, что это потрясающе. Но рассчитывали ли вы, когда начинали свой путь, на подобный успех, такую реакцию слушателей? Или вы даже не думали, что когда-нибудь выберетесь на широкую сцену?

Не, вообще не думали. И даже в 2005-2006 году, еще в Грузии, когда мы только начинали, то не рассчитывали что у нас будет столько слушателей даже в родной стране. Но потом все как-то так получилось. Мы думали, что нашей аудиторией будет определенное количество наших друзей, которым нравилась наша музыка, они будут нас слушать, да так и останется. Но потом все как-то само так обернулось, что нас начала слушать масса людей. И это хорошо. Да вообще, в любом количестве хорошо. Главное, чтобы кто-то слушал. Ну, или не слушал. Значит, будешь писать хорошие песни о том, как тебя никто не слушает. (Смеется). Потому что человек, артист, который собирает концерты, никогда не напишет хорошую песню про человека, которого не слушают. Я видел много артистов, которые вообще по-другому живут, очень хорошо живут, у них все хорошо, они собирают миллионы и поют что-то типа: «Я бродяга, и меня никто не слушает.» И сразу в голове вопрос «Как?!» Просто не сходятся две картинки.

Пройдя свой путь, нелегкий путь, какой бы ты дал совет молодым ребятам, которые хотят играть свою музыку, но боятся остаться незамеченными, неуслышанными, боятся сильной конкуренции?

Я думаю, что самое главное-делать то, что они хотят. Мы куда ни ехали, всегда говорили: «Не формат. Не послушают.» Мы даже никогда не приходили с нашими дисками к продюсерам и не будем приходить. Нам, видимо, просто везло. Я помню, мы в 2007 году сняли первый клип и были очень этому рады. И как-то раз нас позвали на одну передачу, на радио. Там был какой-то медиа-холдинг: радио, телевидение и тому подобное. И одна женщина, программный директор на этом музыкальном телеканале спрашивает: «А вы что-то играете, да, ребята?» Я говорю: «Ну да.» «А у вас клипы есть?» Я отвечаю: «Есть, мы вот только сняли.» «А вот денег у вас нет.» Я и спрашиваю: «В смысле нет?». И мы очень сильно обиделись. Сказали, что у нас вообще-то есть деньги (само собой, мы слегка соврали (Смеется)), но мы не будем вам платить за то, чтобы вы ставили наши песни. Через пару лет эта женщина звонила, да, по-моему, и до сих пор звонит. Но мы из принципа не даем ей наши клипы. Никогда. Именно этому телеканалу. Не потому что мы злопамятные, нет. Просто так нельзя делать, отдавать деньги за то, чтобы тебя послушали. «Вот, послушайте меня пожалуйста, я вам заплачу.» Ну, если не хотят тебя слушать, ну значит надо менять что-то. Так что молодым музыкантам я бы сказал: играйте, давайте как можно больше любых концертов, как можно больше живых выступлений и больше песен, а потом все само собой будет. Есть у меня много знакомых, которые начинают с продюсеров. Не надо с них начинать. Надо просто играть маленькие, но концерты, потому что везде найдешь людей, которые хотят тебя послушать в первый, второй, десятый, двадцатый, сотый раз. На один из этих концертов обязательно попадет тот, кто оценит то, что ты делаешь. А просто сидя дома и ища продюсеров, которые придут и сделают всё за тебя… Такого никогда не будет.

Каким в твоем представлении должен быть настоящий музыкант?

Я думаю, что настоящий музыкант-это просто тот, кто может играть. Все мы разные музыканты. Есть такие, как Джон Фрусчианте, который ушел из Red Hot Chili Peppers, потому что группа стала популярной, а он хотел играть рок-н-ролл в маленьких клубах и залах. Его, правда, потом вернули. Есть те, кто, наоборот, поют из-за денег, или из-за девушек, или из-за славы, или из-за чего-то еще. Но главное, настоящий музыкант-это тот, который хотя бы старается быть искренним. Старается, потому что нет на Земле 100% искреннего человека, к сожалению. Главное-стараться. И не петь, когда холодно, о жаре, потому что это все видно. Есть очень хорошие музыканты, которые поют о том, как им кайфово жить, и это круто! И это правда, и это видно. И есть музыканты, которые поют о том, какие они были нищие, как тяжело было достать кусочек хлеба, и они это пережили, и это тоже круто! Так что главное и в музыке, и в жизни-всегда быть искренним.

Одним из самых запоминающихся событий на нашей сцене, да и на грузинской, и на украинской, стал ваш дуэт с Евгением Гришковцом. Как возникла сама идея объединить грузинский язык с русским, поэзию с прозой, писателя с музыкантами?

Это было уже целых пять лет назад. У меня есть друг, хорошо знающий Женю. И мы были у нас в Тбилиси, выпили, гуляли ночью, и он сказал, что ему было бы интересно увидеть наш дуэт с Евгением Гришковцом. Я тогда Женю лично не знал. И он сказал, что у нас бы что-то получилось, предложил набрать ему и прислать наши песни. Я сразу отказался. Он меня, конечно, не послушал. И на следующий день он улетел домой, и вскоре приходит сообщение с телефонным номером: «Евгений Гришковец. Звони.» В 4 часа утра. Я спрашиваю: «Куда звонить?» «Звони, он тебя ждет.» Я говорю: «Так 4 часа утра же.» «Да в Калининграде он живет, там сейчас вообще другое время.» Я, конечно, не позвонил. Позвонил Ото, наш продюсер, на второй день, отправил песни. Жене стало интересно, понравилось. Спросил, когда у нас есть время. Я точно помню, 2 октября он прилетел, мы встретились, подружились и сразу же записали первую песню и решили сделать совместный проект. Потом дали концерт в Тбилиси, в Москве и в других городах. И мы стали хорошими друзьями. И в общем-то благодаря Жене мы и приехали в Россию в первый раз.

Не хотелось бы повторить эксперимент?

Нууу…эксперимент… Да есть эксперимент. Женя вообще сейчас очень крутой проект делает, с белорусскими музыкантами, очень крутыми, группа Navi. Они как раз сейчас все это записывают.

Ну тогда будем ждать. Посмотрим, что получится. И еще, конечно, хотелось бы спросить о Грузии. Мне повезло, я там побывала и навсегда влюбилась в эту страну. Но как бы ни старалась объяснять кому-то всю ее красоту, почему мне там понравилось, я очень часто сталкиваюсь с недоверием в глазах. То есть люди не совсем понимают, о чем я говорю. Как ты думаешь, в чем причина такого недоверия? В стереотипах ли дело, в политике или же в чем-то другом?

Я не знаю. Так всегда — кому-то нравится, а кому-то нет. Я просто не думаю об этом. Я просто всегда рад, когда к нам приезжают в гости. И в последнее время приезжать стали больше, особенно из России.

А что бы ты посоветовал человеку, который впервые собрался посетить твою Родину?

Я скажу, что всем, кто к нам приедет, мы будем очень рады. Мне раньше часто задавали вопрос: «А там безопасно?» Благо, в последнее время это спрашивают все реже и реже. Да, там очень безопасно. И там рады всем, кто приезжает. Просто надо знать, еще и то, что когда они приедут обратно нужно будет сесть на диету чуть-чуть. (Смеется). А так люди очень открытые, и все будет хорошо.

А как ты сам проводишь свободное время? В Грузии, уезжаешь ли, с семьей, с друзьями?

В Грузии, потому что на другое времени у меня не остается. Так что в основном на Родине. Вот только сейчас зимой хочу с семьей поехать куда-нибудь в лето, если получится.

Ну конечно, с самыми близкими людьми. Мне интересно вот что. Ты в своей жизни много всего перепробовал: и банкиром почти стал, и на юридическом учился, и в театральном. И вот теперь ты музыкант. В одном интервью ты сказал, что 17-18 лет, по-твоему, слишком мало для определения дальнейшего жизненного пути. И ты ведь точно так же не определился, оттого и были все эти метания. Это стало для тебя жизненным опытом?

Да, конечно, стало. И да, 17-18 лет-это очень мало. И как я тогда сказал — высшее образование нужно получать в 22-23 года. Я бы после школы просто поработал везде. Мне бы вообще хотелось жить разной жизнью: работать с деревом, что-то мастерить, работать официантом или барменом, в лесах, на природе поработать. То есть попробовать себя во всех сферах деятельности и потом решить, что же тебе ближе. А то так получается, что из школы, из семьи, где «Покушал? Да? Потеплее оденься» тебя бросают во взрослый мир. Поэтому я считаю, что в жизни нужно много всего пробовать и не бояться этого, не бояться, что может быть поздно или рано, или что не получится. Главное-делать. Потому что, если не попробовать-обязательно будешь жалеть. Когда я собирался в театральное, передо мной встал вопрос «Поступать или не поступать?». И я решил, что пойду, потому что если я не попробую, то потом всю жизнь буду сожалеть об этом. Зачем? Лучше попробовать, и, даже если не получится, то ты будешь знать, что это не твое.

И вопрос напоследок. Я хотела спросить тебя, как человека, как музыканта, как семьянина, как грузина, в конце концов-в чем по-твоему заключается счастье? С высоты твоего опыта.

Счастье-это как ты посмотришь на жизнь. Вот идет снег. Для кого-то это «Фу, снег, холод», а для кого-то «Ой снег, как хорошо. Воздух чистый». Так что во всех ситуациях ты должен найти баланс. И тогда счастье будет с тобой всегда.

На iTunes стартовал предзаказ альбома, который целиком можно будет послушать 11 ноября. Тем временем с 28 октября уже можно послушать песню “Gamodi”. Презентация альбома “Iasamani” состоится 19 ноября в Москве в Bud Arena и 25 ноября в Санкт-Петербурге в A2 Green Concert.

Беседовала Ольга Ларина, специально для MUSECUBE

Фотографии — Марина Карпий

Выражаем благодарность программному директору «НАШЕ Радио» Рогожниковой Анастасии за помощь в организации интервью.


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.