«Александр – обычный парень из Беларуси с необычным голосом, который решил пойти навстречу своей мечте. Вселенная оказалась к нему благосклонна – он нашёл дело своей жизни» — цитата с сайта Саши. Ёмкая и точная. Общаясь с артистом, понимаешь: вот человек, который не просто занят своим делом, но живёт им и делает это крайне талантливо. Ещё Саша – яркое доказательство фразы «Мечты сбываются». Певец пробороздил немало конкурсных океанов, но результат есть – контракт с одним из самых авторитетных композиторов и продюсеров отечественного шоу-бизнеса Виктором Дробышем.

А ещё Саша – доброжелательный собеседник, интеллигентен и хорошо воспитан, недемонстративно — обаятелен и скромен. Общаться было приятно и интересно. Результаты беседы перед вами, уважаемые читатели.

Выражаем благодарность винному бару «Goos’to Wine» за возможность проведения интервью и фотосъёмки.

— Саша, ты вернулся из Минска, с отбора на «Евровидение». Каково ощущать себя на том же конкурсе, но в уже новом качестве?

— Когда я приехал на съёмочную площадку на саундчек, то у меня был такой мандраж, будто я снова выступаю. Поэтому нервничал, хотя повода не было абсолютно никакого. Я немного походил по сцене, немного привык «к местности». И абсолютно спокойно выступил. Я больше за ребят переживал. Тем более, «NAVIBAND» участвовали в отборе и в прошлом году. Да и шоу-бизнес в Беларуси достаточно узок, все друг друга знают и стараются дружить.

— Я слушал твой эфир на белорусском радио, где ты упомянул про альбом. Хочется больше подробностей! Подготовка к выпуску на финальной стадии?

— Песни написаны. Сейчас мы работаем над звучанием, аранжировками. Можно назвать «финальными штрихами» потому, что писать уже ничего не надо, придётся только доделывать. Но это тоже огромная работа! Поэтому о «финишной прямой» говорить пока рано. Работы хватает. Много мелочей.

— Но в этом году мы альбом услышим?

— Дай Бог! Знаешь, когда мы собрали свою первую группу («Brown Velvet»), то каждые полгода мы готовили альбом. То есть мы решили, что раз у нас есть группа, нужно выпускать альбом, играть концерты и становиться всемирно известными. У нас вот такой был такой серьёзный логичный план. Где-то за первый год существования мы собрали
материал и были готовы к выпуску. Но каждый раз что-то случалось: то менялось понимание музыки, то звучания, то начинали нравиться другие направления. И мы это всё откладывали и откладывали. Так что я надеюсь, что в этом году все звёзды, наконец, правильно сошлись и уже получится выпустить эту работу. Потому, что мне действительно очень нравится тот материал, который мы сейчас готовим.

— Ты сказал, что альбом будет англоязычным?

— В большинстве своём – да. Возможно, даже полностью. Но, думаю, будет пара песен на русском.

— То есть, твои основные «боевики»: «Крест и ладонь», «Не стреляй»?

— Да, я о них. Но, если честно, по плей-листу ещё не всё понятно. У нас есть несколько уже готовых англоязычных песен, они очень интересные. А что ещё войдёт в альбом, я с полной уверенностью сказать не могу, пока не знаю.

— Мне всегда было интересно, почему наши артисты поют на английском. В твоём случае это связано с тем, что ты учился на лингвиста?

— А я не доучился.

— Тебе комфортней на английском петь и сочинять? Или это сразу заявка на европейский рынок?

— Тут много аспектов. Больше всего в период своего взросления я слушал, конечно, англоязычную музыку. Для меня английский очень хорошо ложится на слух. Ну и международная заявка! Безусловно, хочется всемирного масштаба. А в вопросах вселенской славы только русского языка маловато. А если серьёзно, я не собираюсь совсем отказываться от русского языка. Я открыт для многого. Просто всё, что мы сейчас делаем, складывается именно так.

— В «Brown Velvet» у вас ведь был только англоязычный материал?

— В той группе – да. Сейчас, спустя какое-то время, могу открыть небольшой секрет: первые пару месяцев существования коллектива, я просто пел набор слов на псевдоанглийском языке и нам это очень нравилось! Когда мы стали выступать на достаточно больших площадках, было ясно, что толком никто не будет вслушиваться, что я там пою, конечно. Но всё-таки мы стали пытаться писать на нормальном английском языке. Нам это было интересно. Мы слушали эту музыку, проникались этими песнями.

— Ты жил в разных городах.

— Вырос я в Гомеле. Потом была Москва, местечко под названием Снегири. Потом Питер. Затем опять Гомель. И вот теперь я снова в Москве. Я к этим переездам с энтузиазмом относился. Я всегда чувствовал себя на своём месте.

— Ты привязываешься к месту?

— Я легко меняю города. Мне интересно, я хочу побывать везде, увидеть разные страны. Я космополитичен.

— То, что ты поёшь сейчас, я не назвал бы поп-музыкой. По звучанию и исполнению это, скорее, рок. А вот «Brown Velvet» мне вообще напомнили «Uriah Heep».

— Да, там практически хэви-металл был. Это было ещё в школьные времена. Я тогда познакомился с нашим гитаристом. Он пригласил меня в группу. Мы начали просто делать то, что нам хотелось. Там были «тяжёлые» гитары и всё такое. Своего рода протест, наверно. Мне было пятнадцать лет. Мы записали первую песню, которая до сих пор гуляет где-то в интернете с жутким звучанием и диким акцентом. Забавно слушать.

— Тем не менее, стилистка у тебя немного видоизменилась. С чем это связано?

— Я взрослею. Конечно, когда ты приезжаешь в Москву со своим видением и хочешь делать рок’н’ролл и металл, то к другой музыке относишься предвзято, даже не слушая её. Ты не вдаёшься в подробности, кто её пишет, кто поёт, как это делается. А потом понимаешь, что на всё это стоит обращать внимание. Москва и Виктор Яковлевич Дробыш в этом вопросе меня поменяли. Он не сказал: «Надо так!». Просто сделал так, чтобы я это послушал.

— То есть, Дробыш тебя не «ломал», у вас был естественный процесс?

— Нет, конечно. Не было никаких «переломных» моментов. Если вспомнить даже конкурс «Битва хоров», там у нас было рокешное звучание. Уже тогда стало понятно, что моё исполнение пойдёт контрапунктом, от того конкурса и по сей день. Может, Виктор Яковлевич и хотел меня направить в какое-то более попсовое русло, но понял, что это не моё. И он сказал: «Пиши, как сердце подскажет». Он мне очень доверяет как музыканту и прислушивается к моему мнению. Мне кажется, что Дробыш воспринимает меня на равных, а не как маленького мальчика, которого нужно направлять и воспитывать. У нас идёт совместная работа.

— Ты какой видишь свою аудиторию, что это за люди?

— Это большой возрастной диапазон. Думаю, лет от 10 и меньше – до ценителей рока годов «Deep Purple». Люди с хорошим музыкальном вкусом. Что я имею в виду: я иногда захожу на странице людей, которые мне пишут, заглядываю в их трек-листы. И приятно замечать свои песни вместе Джорджем Бенсоном, «Uriah Heep», «Queen» и так далее. Я вижу, что я в достойном списке и мне это приятно.

— Я заметил, что я чуть ли не первый мужчина, который делает с тобой интервью. Это всегда девушки. И они всегда от тебя в восторге.

— Да и среди поклонников больше девушек. Но, если честно, я особенно в этом не разбирался. Но это нормально, я же парень. Но и ребят много приходит на выступление. Мы недавно играли с ребятами концерт в Гомеле, приходили бородатые мужики в косухах и с кольцами. Им интересно кто я, что я делаю.

— Судя по твоим соцсетям, ты часто ездишь на родину. Как к тебе там относятся?

— В Гомеле я обычно в капюшоне хожу, чтобы привлекать меньше внимания. Но, приезжая, я не очень люблю куда-то выбираться. Я живу на окраине, рядом лес. Мне нравится такое уединение. Я много времени провожу дома с родителями.

— Приезжаешь релаксироваться?

— Да. При этом, я каждый раз планирую встретиться с друзьями, знакомыми. Собраться, пообщаться. А когда приезжаю – не до этого. Посижу — ка я дома! На пару с огромным котом.

— Если посмотреть твою биографию, то у тебя не маленький список конкурсов.

— Да, их было много.

— Как ты их воспринимаешь: это некий шанс, больше – опыт или у тебя был спортивный соревновательный интерес?

— Тогда это был шанс. Про опыт я понял уже позже. Думаю, никто не думает: «О, конкурс, пойду я опыт получать!». Все думают о шансе. Я ненавидел эти кастинги, на них нервничаешь больше, чем на конкурсе! Я помню свой первый конкурс, мне было лет 11 – 12. Это было районное мероприятие, меня туда от школы заслали. Раз поёшь – вперёд! И поставят 10 баллов по предмету «Музыка» (в Беларуси 10-бальная система школьных оценок). Я помню, как ждал объявления результатов от жюри, жутко нервничал, потому что не верил в себя. Был уверен, что не может быть такого, чтобы мне дали какой нибудь диплом! А мне дали 1 место. Для меня это было – вау! А потом у меня конкурсов не было до 18 лет. Затем я участвовал в «Битве хоров», потом «5 звёзд». На каждом конкурсе ты знакомишься с новыми музыкантами, продюсерами. Это как в лагерь поехать. Потом вспоминаешь и становится немного грустно от того, что ты больше с этими людьми туда не поедешь. Случится что-то другое, но это уже не повторится.

Есть и соревновательный интерес, конечно. Тут сплав всего. В конкурсах участвует множество самых разных, иногда очень талантливых людей. Ты видишь интересного артиста или человека, владеющего какой-то невероятной техникой и пытаешься понять, как он это делает. Что он делает перед выходом на сцену и как он живёт на сцене. То есть, тут ещё и самообразование присутствует.

— То есть, мы тебя можем увидеть ещё в каких-то конкурсах?

— Уже нет, наверно. Уже, наверно, пора гостем выступать.

— Не было опасений, что можно получить репутацию «вечного конкурсанта»?

— Если честно, я об этом не думал. Просто они шли один за другим. Я к этому относился: « Ещё один конкурс? Ну, ок». Между ними я ещё успел и в мюзикле поучаствовать.

— Вот об этом можно поподробнее?

— Именно поэтому я и оказался в Питере и жил там некоторое время. Назывался он «Джульетта и Ромео». Мюзикл ставился в 3D, его нужно было в специальных очках смотреть. Я, такой молодец, всё отрепетировал. Даже у-шу изучил! Всё было очень забавно. А потом вдруг случилась «Главная сцена». Я уже прошёл все репетиции, все прогоны, включая генеральный. И благополучно уехал в Москву.

— А как продюсеры к этому отнеслись?

— А я сразу расставил приоритеты. Была договоренность, что если у меня будет какая-то иная возможность самореализации, не актёром мюзикла, то я сразу уйду. Мы обсудили это «на берегу». Мы нормально расстались. Сейчас, если где-то пересекаемся, здороваемся, общаемся.

— Сейчас нет желания снова попробовать себя в мюзикле?

— Что-то такое осталось. На тот момент я в принципе не знал, что это за специфика – актёр мюзикла. Я вообще не знал, что такое актёрская работа, я мог только петь! А пение в мюзикле отличается от рок-исполнения. Там больше нужно играть, каждой репликой попадать в ноты. Хотя, если честно, мне было бы интересно вернуться в актёрскую историю.

— Ты учился музыке?

— Да, я закончил музыкальную школу.

— Как же тебя в лингвисты занесло?

— Интересный вопрос! Я долго думал, куда мне пойти после школы. И после музыкальной школы по классу классической гитары, куда меня брат отдал. На момент поступления я вообще не считал себя певцом! Я попадал в ноты, конечно, и тембр вроде красивый. Но я был полностью уверен, что я – гитарист! Даже подработку именно такую искал. Был момент, когда я уже писал какие-то песни, что-то пел. И вот мы шли по улице с моим другом и вдруг он говорит: «Да какой ты гитарист? Ты ж певец!». Я такой: «Да?… Ну, да!». Вот так просто это случилось, меня практически перед фактом поставили.

Я не знал, куда мне поступать. Я не хотел идти в музыкальную академию или институт культуры, мне было неинтересно. Да и музыкальной школы за глаза хватило со всяким сольфеджио и прочими спецпредметтами! У нас были замечательные, приятные педагоги, я с ними очень хорошо сработался, но на тот момент мне хотелось чего-то другого. Но не хотелось связывать себя с музыкальным образованием. По английскому языку в школе у меня была посредственная оценка, но мне была очень интересна история. У нас в Белорусском Государственном Гомельском Университете был курс «История и английский язык». Прямо для меня! Только пения на курсе не хватало! Я туда поступил. Правда, я сначала поступил вообще не туда, придя сдавать экзамен на другой факультет. Ошибся просто. Другое тестирование принёс. Поступил на заочное. Не очень просто, когда в основном занимаешься чем-то ещё и работаешь (в моём случае – продавцом кроссовок), периодически в сессию вливаться в учебный процесс. Тем более, я хотел заниматься музыкой, ещё раз музыкой и только музыкой! Так что это был непростой период в моей жизни. Но потом случилась Ялта и конкурс «Пять звёзд». Это был мой шанс снова появиться и быть там, где я действительно ощущаю себя хорошо. И я уехал. Мама,
конечно, была против. Я не сдал одну сессию, не досдал другую. В результате меня отчислили. Хотя сейчас хочется пойти куда-то учиться.

— Есть идеи — куда?

— Думаю, что это всё-таки будет английский. Раз уж начал – надо закончить.

— Может, теперь уже легче поехать в Лондон? Там хорошие музыканты всегда нужны!

— Думаю, там своих хороших немало. Вот допишем альбом и обязательно поедем!

— На твоём сайте выложено немного треков. Из чего сейчас состоит твоя программа?

— Мы играем часть старых песен, ещё времён «Brown Velvet». Конечно, играем те новые, которые уже готовы и вот-вот должны появиться. Играем известные – «Крест и ладонь», «Не стреляй», «Help you fly», «Diamond». И некоторые кавера. Вот такая палитра получается.

— Чем ближе к альбому, тем меньше каверов?

— Да, конечно. Хочется вытеснить их в пользу авторского материала.

— У тебя ведь живой коллектив?

— Да, со мной работают музыканты. Барабанщик, клавишник и мой брат гитарист.Я сам начал играть на бас-гитаре, довольно неплохо. Хотя первое время было трудно с координацией – одновременно петь и играть. То неправильно спою, то не туда сыграю. Но с опытом всё налаживается, теперь отлично выступаем.

— А если Виктор Дробыш вдруг скажет, что где-то в концерте крайне необходима танцевальная вставка?

— Если надо – смогу! Но Виктор Яковлевич этого не скажет. Потому что это будет очень неорганично. Он это прекрасно видит. Зачем ему навязывать мне то, что выставит меня в глупом свете?

И тоже самое с музыкой. Вот прихожу я весь из себя такой рокер, которого он заметил и оценил. В кожаной куртке, с длинными волосами, в кольцах и с сиплым голосом. Было бы странно переделывать меня под поп-исполнителя. Виктор Яковлевич не будет вытаскивать из тебя то, чего в тебе нет.

— У тебя замечательные партнёры по дуэтам – Николай Носков, Ирина Аллегрова. И если дуэт с Носковым абсолютно логичен с точки зрения схожести стилистики и вокала, то Ирина Аллегрова всё-таки делает немного другую музыку.

— На конкурсе «5 звёзд» я спел песню Николая Носкова. После выступления ко мне подошла Ирина Александровна, поблагодарила, ей очень понравилось. Мы немного пообщались и разошлись. Понятно, что пересекались на каких-то совместных концертах. У нас сложились очень тёплые отношения. И вот спустя 2 года Виктор Дробыш написал песню «кино о любви». Я спел демо. Получилась просто красивая песня в моём исполнении, мне и Виктору Яковлевичу нравилось. Но чувствовалось, что чего-то не хватает. Он отослал песню Ирине Аллегровой и она записала своё демо. Мы послушали и потом совместили два варианта. И тогда песня полностью сложилась и сработала!

— Я принадлежу к поколению, которое всегда заслушивалось Аллегровой. Наверно, твоя мама тоже. Думаю, что она была очень рада и горда тобой?

— Мама – конечно. Она вообще очень гордится мной. Звонит часто. Я всё хочу привезти маму и папу в Москву, чтобы показать, какой жизнью я живу. Чтобы пожили хотя бы недельку у меня и сами всё увидели. Мне кажется, им было бы интересно. Но, то у них какие-то дела, то я не могу.

— А у тебя сейчас насыщенный гастрольный график?

— У меня сейчас насыщенный студийный график, в большей степени. Вот вернулись из Беларуси с национального отбора на «Евровидение» и снова засели в студию. Потому что я очень хочу доделать альбом!

— Будет презентация, большой концерт?

— Было бы здорово. Но пока рано об этом говорить. Сейчас вот будут большие совместные концерты в Германии, посвященные юбилею Виктора Дробыша. Ещё такой же концерт будет в Barclays Centr в Нью-Йорке и для меня это очень круто! Конечно, пока ещё это не мой сольный концерт.

Сейчас мы репетируем программу, которую будем презентовать по рок-клубам. До большой концертной программы нужно ещё дорасти. Поэтому клубная тема нам сейчас интересна.

Ну и готовим сюрприз для поклонников. Это не связано напрямую с песнями, скорее, с другим моим медийным проявлением, но пока подробности озвучивать не хотелось бы. Обещаю эксклюзив, когда придёт время!

Всё это занимает много времени. Может показаться, что я куда-то пропал и редко появляюсь, но это не так. Работа идёт постоянно.

— Что ещё важного у тебя происходит?

— Недавно я озвучивал главного героя в мультфильме «Бременские разбойники». Музыку для него написал Аркадий Укупник. Мне было лестно, что такой серьёзный авторитетный композитор сказал, что я – сложившийся музыкант и ему приятно со мной работать.

— На данный момент ты занимаешься вокалом? Может, классический изучаешь или что-то ещё?

— Я постоянно открываю какие-то школы, разные распевки, новые техники исполнения. Я много смотрю, слушаю, мне нравится. Пытаюсь всё это повторять. Занимаюсь мелизматикой, различными приёмами. У меня идёт постоянный процесс самообразования. Причём у меня ребята в группе все поющие и мы занимаемся вместе.

— Ты всё время в творческой атмосфере. Ты хоть как-то отдыхаешь?

— Всё равно у меня музыкальный инструмент всё время со мной! Я много работаю – и пишу, выступаю. Постоянный процесс. Но я не отношусь к этому как «я работаю с 10 до 18 часов – и отложить гитару!».

А отдых… Вот летом удалось побывать в Пизе. Хотя там была и гитара, и клавиши, и мы что-то постоянно писали. Музыка всегда со мной. Это моё любимое дело.

Хотя, я иногда рисую. Это вообще абсолютно спонтанно получилось. Мне потом кто-то писал о неком «высшем искусстве». А я просто взял краски… Но достаточно неплохо получилось, мне кажется!

— Как я знаю, ты уже находился в жюри некоторых конкурсов. Как тебе «по ту сторону»?

— Очень сложно судить людей! Да, мне довелось несколько раз быть в «оценочной коллегии». Первого участника всегда трудно оценивать, пока не с кем сравнивать. Нужно послушать всех. Нужно быть объективным. Да и вообще это ответственно и нелегко.

— А как рядовой зритель, слушатель, ты строг в оценках? Готов ли ты прощать артистам «косяки»?

— Я летом был на концерте одного очень заслуженного, уже не юного артиста. Не буду называть имя. Я смотрел на него и понимал, что я готов простить всё! И вообще, когда я вижу артиста на сцене, то я понимаю, что это – живой организм во всех его талантливых проявлениях. Что это большой труд. Другое дело, когда артист выходит с плохим настроением и видно, что ему лишь бы поскорее отработать и получить деньги – к такому подходу я не снисходителен, скажем так.

— А каков твой выбор музыки дома, в машине?

— Я слушаю многое. Сейчас у меня в плей-листе Брайан Адамс, Джон Резник («Goo Goo Dolls»). Могу джаз послушать, хотя не являюсь фанатом. Блюз для меня – вообще отдельное явление! Очень люблю! Русскую музыку слушаю, люблю в тексты вслушиваться. Ещё сейчас стал слушать «The Beatles». Снова, давно я их не слушал.

Помню, у меня был диск, мне старший брат подарил, в нём было 22 песни – самые известные хиты. Меня родители проклинали – эта пластинка просто не выключалась, играла на повторе! Я тогда вообще не понимал, о чём они поют. А сейчас я включаю и мне приятно знать, о чём песня.

— За трендами и новинками следишь?

— В приложениях в телефоне, обычно. «Billboard» постоянно просматриваю. Пятерку лучших обязательно прослушиваю. Раньше, когда время было, часто слушал «металлевое» радио. Стараюсь следить за тем, что происходит в музыке.

— Ты считаешь, то, что сейчас в мейнстриме – это интересно или достаточно проходящее?

— Сейчас действительно очень много музыкальной информации. Иногда я слушаю общепризнанные хиты и не совсем согласен. Для меня хит – это запоминающиеся песни, которые люди подпевают потом на концертах. Сейчас многое трудно напеть на кухне через пять минут после прослушивания. Это сложно по построению, по настроению. Вот Брайана Адамса напеть легко. И это показатель уровня.

— Вы уже определились со следующим синглом?

— У нас есть несколько песен, из которых мы выбираем. Но скоро обязательно будет что-то новое. И обязательно будут новые клипы. Как только мы выберем – тянуть не будем и тут же об этом объявим. Скоро всё будет!

— Кстати, у тебя мало клипов.

— Мы решили, что я не тот артист, которому комфортно в чужом сценарии. Когда я пишу песню, то сразу визуализирую её для себя. При создании музыки у меня в голове сразу возникают образы, ассоциации, эмоции. Сразу складывается картинка. Думаю, что режиссером своих новых клипов буду я сам. Думаю, поклонникам это будет интересно. Более полная картина песни.

Александр Ковалев, специально для Musecube.org.

Фоторепортаж Дианы Рыбаковой смотрите здесь.

https://vk.com/ivanov_singer
http://www.ivango.by/#
https://www.youtube.com/channel/UChto4itMZzGmHTsIJOXBBdA
https://www.instagram.com/ivan__rock/
https://www.facebook.com/alexanderivanovofficial/
https://twitter.com/ivan_eurovision
https://plus.google.com/u/0/+%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%9F%D0%B5%D0%B2%D0%B5%D1%86
https://drobysh.com