В минувшее воскресенье в рамках московской книжной ярмарки прозаик Михаил ЕЛИЗАРОВ (лауреат премии «Русский Букер-2008» за роман «Библиотекарь») представил свой сборник рассказов «Мы вышли покурить на 17 лет…».

Корреспондент MUSECUBE побеседовал с ним о писательской кухне, музыкальном проекте и определяющей роли православия в национальной культуре.

            – Михаил, расскажите, что за рассказы собраны под обложкой Вашей новой книги.

– Вся литература – это вымысел, некая игра. Документальности в ней быть не может. В моей новой книге собраны реалистичные, но неправдивые рассказы. Описанные истории не имеют отношения к автору. Тем не менее, они мне очень близки.

Я впервые обратился к «запасникам души» – темам, которые раньше никогда не трогал и приберегал для личных воспоминаний.

            – Насколько я знаю «Мы вышли покурить на 17 лет…» – это строчка не случившейся песни.

– Случившейся! В достаточно юном возрасте, когда я был подвержен влиянию музыки «Аквариума» и «Калинова Моста».

            – «Рука об руку» с книжной новинкой, на днях увидел свет Ваш, четвёртый по счёту, музыкальный альбом – «Запощщу». Несколько слов о нём.

– Назвать его альбомом возможно лишь условно. Это просто сборник моих новых песен, готовых к настоящему моменту. Без организующей центральной идеи.

В записи помогали мои берлинские друзья. Один из них профессиональный звукорежиссёр, располагает студией и аппаратурой.

             – Вы когда-то сказали, что «Pasternak» – это воскресный роман, в том смысле, что сочинялся он в свободное время, на выходных. Как сегодня выглядит Ваш творческий процесс? Что позволяет создать необходимую атмосферу на писательской кухне?

– Как таковой, творческой кухни у меня нет. Скорее, существует необходимость. Сочинительство для меня – не личная потребность, а приобретенный навык. Когда удаётся усадить себя за письменный стол, тогда и сочиняю. Абсолютно не лукавлю, говоря, что писать – далеко не самое интересное занятие. Вокруг полно куда более любопытных вещей.

У меня нет постоянной работы, абстрактной «службы» – я предоставлен сам себе и зарабатываю на жизнь именно как писатель. Если в какой-то момент я приостановлю этот процесс, есть риск оказаться без куска хлеба на кухне. Не творческой, а вполне натуральной, физической.

            – Я читал Ваше интервью с Юрием Мамлеевым, где он описывает писательский труд, как нечто вроде медитации…

– Я не знаю, отвечает ли Юрий Витальевич на такие вопросы правдиво. Не всякому с руки раскрывать настоящие истоки своего творческого ремесла. С другой стороны, Мамлеев настолько удивителен и сказочен!.. Возможно, всё, что срывается с уст этого волшебника – так и есть.

            – Ваши книги – своеобразный способ общения с людьми?

– Определённо! Когда слышу от литератора или художника: «Я это делаю для себя», то смотрю на него, как на человека странного. Мне «делать для себя» неинтересно ни разу! Все озвученные на бумаге мысли или идеи без того в моей голове.

            – Для Вас важна литературная критика?

– Не сказать, что особенно. Поскольку существуют сообщества читателей ВКонтакте, ЖЖ и на Facebook я автоматически слежу за тем, что обо мне пишут, но реакция на это всегда вполне физиологическая. Как, например, на тепло или холод. Похвала, приязнь и симпатия, естественно, радуют. Отторжение, непонимание – нет.

Помню, однажды в метро подошёл человек с моей книгой, говорит: «Читаю, мне не нравится». Я не нашёлся, что ему ответить.

 

            – В начале сентября на сайте «Свободной прессы» появилось обращение творческой интеллигенции. В нём под требованием отпустить из-под стражи троих осуждённых по 282-й (печально известной «русской») статье, помимо Прилепина, Шаргунова, Лимонова, Садулаева появилась и Ваша подпись. Прокомментируйте, пожалуйста, свою позицию по этому вопросу.

– Я, безусловно, поддерживаю учредителей этой акции, писателей Прилепина и Шаргунова, а упомянутую статью считаю инструментом подавления любой категории «Русского».

            – Вы не раз говорили о православии, как об основе российской ментальности…

– Да, я отношусь к нему именно так. Можно не принимать, конфликтовать и бороться с православием, но оно в основе всего окружающего. Русская культура существует в его категориях. Я очень дорожу им, как великой матрицей.

При этом отдаю себе отчёт, что, священник, церковный человек, наверняка отзовётся о моих книгах и песнях, как не лучшем проявлении творчества. Возможно, осудит их. Но я русский человек, мои предки родились здесь. Поэтому и все мои тексты из русского материала.

            – Как Вы оцениваете состояние гражданского общества в России?

 

– На мой взгляд, оно существует сегодня по большей части номинально. В последнее время я с трудом определяю категорию страны, что уж говорить о гражданском обществе?

Меня, в первую очередь, интересует русский мир. Если он пропадёт, я буду никому не нужный, безродный сирота. Кому тогда стану петь, для кого сочинять?

           – Вы считаете себя популярным писателем?

– Нет. Я считаю популярным писателем Достоевского.

Игорь АЛГАЕВ, специально для MUSECUBE
Фото Евгения ЧЕСНОКОВА

Фото на превью — из личного архива Михаила Елизарова