Часто ли вы перечитываете классические произведения школьной программы? Я вот недавно перечитала. «Грозу» А.Н. Островского. Побудила меня к этому премьера одноименной постановки, состоявшаяся 27 марта в академическом театре драмы в Екатеринбурге. Постановка была настолько широко и интересно анонсирована, что я не могла пропустить, меня даже не остановили 16 часов пути в поезде – уж очень было интересно.

Сейчас будет немного скучноватая, но обязательная прелюдия. Итак, сию «Грозу» уральскому (и не только) зрителю презентовал совсем новый-аж-блестит проект «Молодой театр», который был организован на базе свердловского театра драмы. Почему молодой? Да потому, что играют в нем недавние выпускники или студенты, стоящие на пороге выпуска из театральных вузов. Режиссер также молод, весьма талантлив и многообещающ – Дмитрий Касимов, выпускник ГИТИСа, отделения Романа Виктюка. За правящей бал молодежью строго, но одобрительно кивая головой, наблюдают, а так же принимают активное участие уже признанные мэтры: художник-сценограф Владимир Кравцев, заслуженная артистка России Ирина Ермолова, народный артист России Вячеслав Кириличев, артистка Тамара Зимина, и руководитель проекта «Молодой театр» Олег Петров. И надо отметить, что отцы и дети нашли-таки в этот раз общий язык, постановка получилась великолепной и запоминающейся надолго, а не теряющейся среди остальных классических постановок.

Выбрать для первого спектакля столь каноническую пьесу – это все равно, что играть Лунную сонату на экзамене в консерватории. Это заранее обречь себя на критику и всяческое сравнение с многочисленными предшественниками. Тут у авторов постановки было два пути: либо делать классическую классику, либо делать современный театр, с голой Катериной, бросающейся с небоскреба, и кричащей матом во время полета (ну как вариант). Но авторы пошли дальше, сделав практически невозможное, они вытащили из старого сундука всеми забытое платье, пришили к нему модные неожиданные оборки, и получили актуальнейший винтаж, который к тому же при удачно организованном промоушене, собирает полный (пусть и малый) зал, что не может не радовать.

Входя в этот самый зал, зритель непременно ошарашено замирает – прямо перед ним начинается самая настоящая вода, сцены нет, есть Волга, которая вопреки всему пришла на Урал. И города Калинова как бы и нет, есть маленькие декоративные церквушки, но они где-то там, вдалеке. Актеры же играют на двух шатких помостах над водой, и нужна недюжинная ловкость, чтобы достойно на них держаться. И это удается именно им, молодым (да простят меня мэтры). Здесь даже можно провести параллель со столь модным сейчас кинематографическим эффектом «дрожащей камеры», но тут все живые! И ты, будучи зрителем, смотришь за ними, и эта шаткость, эта зыбкость над водой затягивает тебя, и ты уже представляешь, что ты тоже житель этого города, и эта сложившаяся страшная дилемма является такой же актуальной для тебя…

Немая блаженная девочка с разноцветными деревянными куклами усиливает эффект загадочности, трагичности и неизбежности драматических событий… Но еще более сильное впечатление оставляют звуки. Звуки музыки и звуки грозы… Настоящей грозы, с запахом сырости, с запахом страха, с запахом неизвестности и непонятной тревоги. Первый акт. Он намного длиннее второго. Он вводит нас в сюжет, рассказывает о героях, кто они, зачем здесь, как и чем живут… И в качестве музыкально иллюстрации городской жизни звучит музыка этно музыканта Сергея Старостина.

Затем тучи начинают сгущаться, мы знаем, что все не гладко, что жить так не просто. Не просто Катерине, Тихону, Кабанихе – всем тяжело, никому нет просвета. И вот гроза. Гроза не как явление природы, а как достижение наивысшей точки накала страстей, точки кипения…

И будучи зрителем ты уже и без того дрожишь вместе с главной героиней и тут удар! Потом еще и еще! Удары грома, они настоящие, а не какие-то там записанные на пленку. И мы видим откуда они, и видим их наступление за секунду до них самих, а все равно пронзает! Пронзает через весь позвоночник, заставляя вздрогнуть и вытянуться струной. В этих звуках нет никакой гармонии, они резки, как в американских триллерах, и тем заставляют понять – грядет что-то страшное… Даже если вы не читали произведения и не знаете, о чем оно, вы это почувствуете.

А потом встреча Бориса и Катерины и великолепный Сергей Рахманинов. И эта прекрасная музыка дает надежду, что все еще будет, все еще будет хорошо. Надежда, маленький шанс. Если быть осторожными, то никто не узнает и все будут счастливы… Но нет. Хорошо не будет…

Хорошо не будет, и об этом нам говорят монотонные металлические удары, которые завершают первый акт.

Второй акт на порядок динамичнее первого. Он начинается с дождя. Настоящего ливня. Прямо на сцене. И сцена признания Катерины вызвала у меня первые слезы. Трудно снимать, когда ничего не видишь в видоискатель. Еще труднее от осознания того, что ты видишь начало конца. Одно лишь признание окончательно перечеркивает и без того шаткую жизнь. И никто уже не поможет, ни Кабаниха, с ее старинными устоями, ни Тихон, с его лояльностью, и уж тем более ни влюбленные Катерина и Борис. Все кончено, это конец. Остается только помолиться за них, грешных. Долгая пронзительная молитва Александра Кнайфеля звучит, а на шатких помостах лежит труп утопшей Катерины, и снова ливень, как омовение всех грехов людских…

Мы так слабы, так несовершенны, нам невыносимо сложно устоять перед соблазном. Мы даем друг другу жизнь, и сами же у себя можем ее отнять. Постановка настолько пронзительна своей духовностью, и вместе с тем не оставляет после себя ощущения нахождения в религиозном учреждении. От себя добавлю, что я плакала. Плакала так, что у меня разболелась голова. Но слезы были не только у меня. Рыдал весь обозримый мне зал. В этом я вижу личную заслугу исполнительницы главной роли Екатерины Соколовой, а так же музыки. Спасибо вам всем!

P.S. Проекту желаю дальнейшего процветания и новых замечательных постановок, что бы там не говорили культур-мультур-злопыхатели.

Фотоотчет со сдачи и премьерного показа здесь