Если уж «подсадил» Сергея Федотова на МакДонаха, то рано или поздно обязан приехать на единственный в мире фестиваль культового ирландца, в театр «У Моста», где играют все 8 его пьес. Примерно так гласила бы ирландская мудрость, или эту фразу надо было бы придумать.  Знаменитый чешский театр Činoherní klub в Перми ждали, и он прибыл на ирландскую неделю в театр «У Моста» с двумя спектаклями: «Палачи» и «Однорукий из Спокэна». А увез три приза: Гран-при фестиваля, приз за режиссуру (Ондржей Сокол), сценографию (Адам Питра) и признание зрителя.

Путь от английского — к русскому, через чешский

Свою «вину» в Činoherní klub не отрицают, именно постановка Сокола «случайно» спровоцировала настоящий макдонаховский бум в России! Действительно, Ондржей Сокол первым в континентальной Европе переводит Макдонаха и ставит «Сиротливый Запад», который его «потряс, ошеломил, ранил», добавлю: и принес престижную премию. На постановку Сергея Федотова опять же случайно позвали пражские друзья 14 лет назад, Надо брать, решил режиссер тетра «У Моста». Сценограф Адам Питра достал для него чешский экземпляр пьесы, который Федотов буквально на коленке в поезде по дороге домой переводил с чешского. «Сиротливый Запад» умостовцы поставили за десять дней. И тут «Остапа понесло», вернее Сергея Павловича, и аж на восемь пьес. А с подачи Федотова волна МакДонаха накрыла российские театры.

В Праге всё не случайно

Хотя ничего случайного для мистического театра «У Моста» не бывает. Сам режиссер Сергей Федотов всегда уверен в знаках. Один из чешских рецензентов назвал руководителя театра «У Моста» — «дьявольским режиссером», а уж чехи толк в чертовщине знают.  Как хорошо в местном театральном мире знают и его труппу, следя за тем, что новенького привез в Чехию Федотов. Все началось с 1995 года, когда чешский режиссер Йозеф Тейкл предложил показать «Панночку» и «Мастера и Маргариту» в Чехии. После ошеломительного успеха Федотов начал ставить спектакли с чешскими актерами. Именно в Чехии впервые он поставил «Собачье сердце». И «неслучайностей» здесь тоже хватало. «Было еще тепло, но на словах: «Пес воет: У, вьюга, как холодно», за окном начинал идти снег», — вспоминал Федотов.  В постановке «Мастера» исполнительница Маргариты Камилла Седларова упала на репетиции, повредив ногу. В больнице ей наложили гипс. Все в отчаянии, вводить другую актрису на заглавную роль уже не было времени. Актриса мужественно репетировала в инвалидной  коляске. В какой-то кульминационный момент она в бешенстве сорвала гипс. Ее срочно доставили в больницу, сделали новые снимки – и, о чудо! Перелом исчез.
В 2004 году режиссёр (первый из иностранцев) увенчал свой успех чешской национальной премией Радока за «Собачье сердце». Добавим, что «Зойкину квартиру» раньше Перми он поставил также в Чехии, в его «чешском» списке и дописанный за Кафку финал загадки в культовом «Замке». В традиционных ежегодных турне театра «У Моста» по европейским столицам Прага всегда стоит на первом месте. Так, что все, что связано с этим мистическим городом для пермского театра – не случайно.

Činoherní klub: Все до последнего стула!
 
По такому принципу продаются места в этом замечательном театре Праги,  расположившемся рядом с Вацлавской площадью. Мой роман с Činoherní klub начался лет 12 назад, когда чешские друзья в Праге тоже «случайно» привели меня на «Американского бизона» Дэвида Мамета в постановке опять же Ондржея Сокола. На ту самую пьесу, с которой начался театр для Мартина МакДонаха, когда его поразил спектакль с Аль-Пачино в главной роли. Позже, когда вышел «In Bruges», мне стали понятны слова МакДонаха о том, что у Мамета он учился особому стилю диалогов. Да и не соглашается он с критиками, дружно окрестившими ирландца «Тарантино от театра». Не только потому, что он больше любит своих героев, как отмечал Сергей Федотов. А потому что, первое, чем пьесы МакДонаха цепляют мгновенно — это отточенные, как у Мамета, писавшего словно под стук метронома, диалоги. Следить за разговорами его персонажей – такой же драйв, как за шариком в матче в пинг-понг. Ондржей Сокол уверен, что в пьесах МакДонаха поднимаются универсальные темы. Потому что в каждой истории на первом месте стоит живой человек.
 

Несмотря на то, что Сокол одним из первых в Европе ставит МакДонаха, он не собирает в коллекцию все пьесы: «Мы всегда смотрим, чтобы постановка была каким-то прогрессом для нас, по-новому раскрыла наш театр и дала возможность сказать что-то новое». По признанию Сокола, пьесы МакДонаха для него как песни любимого Леонарда Коэна: кажется, похожи, но каждый раз паззл собирается из новых элементов.
Каждый приезд в Прагу я стараюсь попасть в Činoherní klub. Но с МакДонахом в этом театре мне, по каким-то «чертовым» причинам, не везло. В последний раз билеты пропали в прошлом году, когда мы застряли по дороге из Дрездена. Пришлось ждать театр с визитом в Пермь. И – случилось!
 
202 грамма ветчины, 351 орех и 15 литров пива
 
Как известно, театр «У Моста» создает всем прибывшим на Международный фестиваль театрам застройку сцены по их эскизам и чертежам, а также обеспечивает необходимым для спектакля реквизитом, заранее прописанным в техническом райдере. Чехи… пошутили. Если с пятнадцатью литрами пива было все понятно (сцена в «Палачах» это паб главного героя, где разливают настоящее пенное, правда, безалкогольное и, к сожалению, не чешское). А вот заказ на 202 грамма ветчины и 351 орешнк заставил организаторов задуматься. Шутку долго вспоминали. К сожалению, только после фестиваля я узнала, что «отрезанные руки» для спектакля «Безрукий из Спокэна» чехи взяли не из пермской постановки, а привезли свои. Поэтому не успела спросить у Владимира Прохазки (директор театра) и Ондржея Сокола, как чувство юмора и сила убеждения помогли им протащить целый чемодан отрезанных бутафорских рук через две таможни. Буду в Праге, обязательно поинтересуюсь.
 
Ручная работа
 
Если висящее в начале спектакля ружье должно обязательно выстрелить, то у Ондржея Сокола в «Ujetá ruka» полный набор таких «сюрпризов», которых хватит на весь спектакль. И, да, это комедия, правда, черная и хулиганская от штатного драматурга Королевского национального театра в Лондоне.
 
Среди героев негр (простите, афроамериканец), приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье, непонятный искатель руки – и все с кучей скелетов в шкафу. И все они одновременно ранимы, беспомощны и одиноки: «когда единственный, кому есть до тебя дело – гиббон в клетке».
 
Признаюсь, «Безрукий» — мой любимый спектакль из ирландского репертуара «У Моста». Каждый раз с удовольствием смотрю на зажигательную игру Сергея Мельникова (Марвин) и Владимира Ильина (Кармайкл). Но с нетерпением жду находок и от других театров. На втором международном фестивале МакДонаха, прошедшем в 2016 году, поразила польская постановка от Ana Nowicka, пославшей к чертям все гендерные барьеры: роли портье и Тоби сыграли женщины.
 
И каждый раз удивляют режиссерские находки в мизансценах, когда прикованные к батарее Тоби и Мерэлин пытаются с расстояния затушить свечу на канистре с бензином, кидая в нее все, что не приколочено. Ты можешь знать пьесу наизусть, но решения постановщика и актерское исполнение все равно станут для тебя полной неожиданностью.  И таких актерских сюрпризов от Мартина Фингера (Марвин), Марека Тацлика (Безрукий), Ондржея Сокола (Тоби) и Маркеты Стегликовой (Мэрилин) мы получаем предостаточно. Надо отметить, что для Мартина Фингера портье стал первой ролью в Činoherní klub, куда его пригласили из театра Комедии. Марвин у него — невероятно харизматичный. И буквально на следующий день мы получили совершенно другого Фингера в роли палача Гарри.
 
Особенностью Činoherní klub, которая сегодня уже упоминается в учебниках по истории чешского театра, является акцент на творчестве актера, а не на амбициях режиссера. Владимир Прохазка в интервью на «Радио Прага» подчеркнул: «Мы всегда ищем свой взгляд и интерпретацию текста, но оригинальность должна быть выражена в актерском творчестве, а не в амбициях режиссера». И это мы наблюдали на сцене. Существует актерская шутка, что режиссеры делятся на тех, кто мешает и не мешает актеру. У Ондржея Сокола — амплуа «играющего тренера»: на «поле» он вместе с командой.  И надо признаться, узнать Ондржея Сокола в роли чертова нигера Тоби невозможно. Работа гримера – превосходна. Работа актера – великолепна.
 
В итоге в постановке Činoherní klub — все, как в хорошем анекдоте, когда даже, если сто раз слышал содержание, но и сто первый раз послушаешь с удовольствием.
 
В каждом из нас может оказаться «палач»

Под занавес фестиваля гротесковый психологизм, абсурдную неразрешимость ситуации и «чёрный» юмор с приправой из неожиданных режиссерских решений, особенно во втором акте, публика Третьего Международного фестиваля Мартина МакДонаха в полном наборе получила в «Палачах» (Kati). На сцене — приемы монтажа в кино, рамка для титров, саундтрек, и ты невольно переносишься в кинозал.
Пиво в пабе у Гарри, как говорят герои, так себе, зато обслуживает их не какой-нибудь бармен, а сам палач. У героев пьесы своя этика, уважение к приговоренному, профессионализм. И свой юмор, разумеется, черный. А еще – соперничество. Второй палач, Альберт Пирпойнт, кстати, личность документальная. О нем ходило немало легенд, в том числе, что Герман Геринг покончил жизнь самоубийством лишь потому, что узнал, что вешать его будет не Пирпойнт, а какой-то неуч-американец.

 
Но «не о профессии пьеса, — уверен Сокол, а о том, что внутри каждого из нас может оказаться палач – если не по профессии, то по сути».  Театр, по мнению чехов, должен задавать правильные вопросы: «Нас интересует психология человека, сущность их поступков, а все остальное лишь результат». Исполнитель ли ты справедливого наказания или убийца невиновного? Об этом думать главному герою не хочется. Ведь бывают судебные ошибки. Или не бывают? И что делать, если под угрозой оказалась жизнь собственной дочери? Наблюдаем, как постепенно стирается грань между профессиональными установками и личными ценностями человека. Появление загадочного Муни (Вацлав Шанда) встряхнет этот устоявшийся мирок, сорвет маски и тогда мы посмотрим, к чему приведут палача сомнения в том, что он мог казнить невиновного.

Мартин Фингер меняет маску и совсем непохож на вчерашнего портье. Хочу отметить и отличную игру Даны Черны в роли супруги палача Гарри и Штепанку Фингерутову в роли инфантильной дочки. Надолго запомнится Ондржей Малый (уже знакомый по многим киноролям) в роли незадачливо Сида.
 

Режиссёр Ондржей Сокол: «В этом произведении тоже особенно ясно, как драматург через тьму ищет свет в человеке. И ради этого самого человеческого мы и ставим его пьесы».
 

Британские критики называют МакДонаха одной из ключевых фигур движения, которое Алекс Сиерж определил как театр «In-Yer-Face» — «бьющий в лицо». Такой театр хватает свою аудиторию за шиворот и трясет до тех пор, пока до нее не дойдет «message». У чехов это получилось отлично, как и следование правилу Мартина МакДонаха: «Не задавайся, не занудствуй и не будь умнее своего зрителя».
 

Мы прощаемся с Činoherní klub, я буду ждать встречи в Праге.  А от театра «У Моста» мы будем ждать следующего (уже четвертого) Международного фестиваля МакДонаха и… постановки последней пьесы Мартина —  «Очень-очень-очень-темная-материя», премьера которой уже идет в лондонском Bridge Theatre. Заметьте, в театре, «Мост», опять же не случайно. От «Моста» к «У Моста», что логично и мистично. Не так ли?

Лиза Шандера, фото: Вадим Балакин, архив Činoherní klub