Кинематограф Южной Кореи продолжает активно развиваться, привлекая к себе внимание за пределами внутреннего проката, успешный подъем коего обусловлен контекстом работ. Как отечественные киноделы обращаются в сторону спортивных, исторических и военных картин, так корейские — активно рассуждают на предмет проблем общества. Косвенно ли, напрямую, но становление социальной константы в южнокорейских лентах связано с событием, следствием которого и является нынешнее состояние народа, описанное ярче прочих в недавно выходивших в прокат «Паразитах» Пон Джун-хо.

Ноябрь 1997 года. Экономику Южной Кореи, одного из «азиатских тигров», находившуюся до сих пор на скором подъеме, вот-вот настигнет финансовый кризис. Отток иностранного капитала, банкротство ряда крупнейших компаний, ухудшение положения граждан, поднятие курса воны, поддерживаемого из иссякающего резерва страны, — у Южной Кореи остается неделя до объявления себя банкротом. Глава отдела по денежно-кредитной политике Банка Кореи пытается отыскать возможность предотвратить крах экономики страны, в противовес ей руководители политического сектора намереваются умолчать о надвигающемся, дабы перестроить экономическую систему как таковую.

«Дефолт» не претендует на документальность, о чем честно заявляет начальными титрами, хотя и обозначает фундаментальный для развития сюжета реализм финансовой катастрофы. Но и художественностью в полной мере южнокорейская историческая драма не может похвастаться. Для осознанного просмотра достаточно располагать минимальными знаниями в области экономики, но наглядных и доходчивых расшифровок изобилия терминов, половина из которых может быть услышана так и вовсе впервые, никто давать не собирается. Если что-то заинтересует – поисковик в помощь (если на момент окончания фильма формулировка не выветрится из головы).

Фильм не ставит самой целью копошение в финансовых оборотах, дабы проанализировать корректность действий каждой из сторон, делая упор на общечеловеческое. Даже типичная диалоговая сцена приправлена в «Дефолте» эмоциональностью, которая периодически опасно пересекает грань между умеренностью и откровенным пафосом, вызывающим легкий смешок своей неуместностью в контексте определенных моментов. Но ставка на драматизм оправдывается практически безотказно, поскольку сама ситуация рассматривается с позиции представителей различных социальных слоев.

Помимо уже упомянутых сотрудницы Банка Кореи и министра (противопоставление ориентированности на сохранение внутренней независимости и движения по стопам Запада), в повествование вводятся представители народа в лице молодого финансового инвестора, планирующего разбогатеть на понимании обстановки, и владельца небольшой фабрики, занимающейся изготовлением чашек для риса. Они — символы разделенного проблемой общества, где одни могут купить шикарную квартиру, в комнате которой еще не остыл труп совершившего самоубийство на почве настигшей безысходности и нищеты предыдущего хозяина.

Режиссер Чхве Гук-хи ориентировался на местный прокат, и это оправдалось в полной мере. Особенно, когда в кадре появляется Венсан Кассель в роли Мишеля Камдессю (директор-распорядитель Международного валютного фонда). Он добавляет жесткой брутальности своей инородностью, сконцентрировав в амплуа максимальный негатив, нависший неотвратимостью над героями фильма. Сомнительно, что российский прокат столь же бурно отреагирует на южнокорейскую историю, в которой нет привычной выпуклости персонажей и экстравагантности картинки, но интерес подогреет социальная компонента, которая понятна любому. Так что «Дефолт» может качественно встряхнуть зрителя.

Валерия Стойкова специально для Musecube