«Мужчина, который не проводит время со своей семьей, никогда не станет настоящим мужчиной», — изрек однажды дон Витто Корлеоне, чьими устами вещал ни кто иной, как сам Фрэнсис Форд Коппола. Эту фразу вполне можно расценивать как девиз представителя виднейшего семейного клана кинематографистов. Его отец Кармине был выдающимся композитором, племянники Николас (Кейдж) и Джейсон (Шварцман), а также сестра Талия (Шайр) предпочли актерскую профессию, дочь София нашла себя в режиссуре (на ее счету – «Оскар», «Сезар» и «Золотой Лев» Венецианского кинофестиваля). Продолжил семейные традиции и сын Фрэнсиса Форда Роман: успешно состоялся как звуко- и кинооператор, создатель визуальных эффектов («Дракула»), продюсер и сценарист (номинация на «Оскар»-2013 за лучший сценарий к фильму Уэса Андерсона «Королевство полной луны»). Дебютировал в качестве режиссера с достаточно спорной картиной «Агент «Стрекоза», встретившей неоднозначный прием критиков. И вот, наконец, — новая режиссерская работа Романа Копполы, которую он лично представил на московской премьере: «Умопомрачительные фантазии Чарли Свона III».

Надо сказать, что Роман гостит у нас не впервые. В далеком 1979 году он приехал в Советский Союз вместе с Копполой-старшим и его легендарным детищем – «Апокалипсисом сегодня» и, видимо, увез с собой особые впечатления. Неслучайно в одной из сцен «Фантазий» появляются веселые и хмельные русские таксисты Миша и Андрюха, в минуту жизни трудную потчующие героя (в исполнении Чарли Шина, давнего друга режиссера) икрой и водкой. Икра, по мнению президента компании «Кино без границ» Сэма Клебанова, служит здесь своеобразным заменителем наркотиков.

А причин для уныния у Чарли Свона-третьего предостаточно: подружка (Кэтрин Уинник), случайно обнаружив увесистую пачку фотографий его бывших дам сердца, пакует вещи и упорно не желает менять гнев на милость. Отсюда – неизбежные «производственные проблемы» на посту главы дизайнерского агентства. Вдохновение улетучивается, а приятель-музыкант (Джейсон Шварцман), которому обещана креативная обложка для нового альбома, устал ждать. В довершение всего Чарли умудряется угодить в больницу и медленно, но верно впадает в глубокую депрессию.

Композиционно его «фантазии» создаются за счет флэшбэков и флэшфорвардов, во время которых он нередко попадает в затруднительные ситуации, и тогда на помощь ему приходят различные ипостаси Билла Мюррея. Мрачное и угнетенное состояние Свона, по замыслу Копполы, должно было составить своеобразный контрапункт жизнерадостным солнечным лос-анджеллеским панорамам. Таким образом, вся незамысловатая интрига фильма сводится к тому, продолжит ли Чарли свои попытки вернуть потерянную любовь и сумеет ли «изваять» пристойную обложку для диска.

История Чарли Свона III, у которого, кстати, имеется реальный прототип – известный в определенных кругах дизайнер Чарльз Уайт III, очень важна для Романа Копполы. «Я пытался показать, как сам преодолел разрыв в своей личной жизни, — рассказывает режиссер. – Мой фильм – о мужском взгляде на утраченную любовь, причинах и последствиях личного кризиса. Я анализировал свой собственный опыт, приятные воспоминания накладывались на тягостные, и в голове возникал целый калейдоскоп мыслей». Правда, стороннего зрителя до конца не покидает ощущение из разряда «где-то я это уже видел!». Понятно, что Коппола всегда был синефилом, да он и сам подтверждает идейное влияние Вуди Аллена («Энни Холл»), Боба Фосси («Весь этот джаз»), Ричарда Лестера и других режиссеров. Но в первую очередь, конечно, напрашивается сравнение с уже упомянутым Уэсом Андерсеном – и, к сожалению, не в пользу Копполы. Андерсон кажется изящнее, легче, ироничнее, тоньше… Кому-то «Умопомрачительные фантазии» могут напомнить «Ромовый дневник» Брюса Робинсона и «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» Терри Гиллиама – но опять же скорее за счет видеоряда и художественного оформления, нежели проблематики и атмосферы. «Фантазиям» явно не хватает самобытности, драйва, огня, здоровой кислотной мятежности, так характерной для 1970-х. Как и сам Роман, имеющий обыкновение шутить с серьезным лицом, его новое творение оставляет послевкусие недосказанности и чрезмерной сдержанности.

А ведь стилизация могла оказаться удачной! Чарли Свон, весь фильм прячущий глаза за темными стеклами очков, смахивает на постаревшего Элвиса, героиня Патрисии Аркетт (да-да, она тоже исполнила в картине одну из ролей) чем-то напоминает Фэй Данауэй, а друг Свона Кёрби (Шварцман) в одной из сцен пародирует легендарного сатирика Ленни Брюса. Причем сцена эта является прямой цитатой из еще одного фильма Боба Фосси – «Ленни», главную роль в котором исполнил Дастин Хоффман. Но складывается впечатление, что цитирование для Копполы – не манера повествования и создания особого смыслового пространства, как, например, для Жана-Люка Годара, а лишь средство залатать сюжетные огрехи и выйти из творческого тупика. В связи с этим финальная отсылка к феллиниевскому «И корабль плывет» оказывается не более чем очередной, совсем не умопомрачительной фантазией, маскирующей отсутствие за ней реального содержимого.

Фильм «Умопомрачительные фантазии Чарли Свона III» в российском прокате с 14 марта.

Алексей Комаров, специально для musecube!