Почему вы поете отрывки из мюзиклов? Да, просто отрывки, кусочки, фразы или целые сцены? Для себя лично, на встрече друзей или в одиночестве? Иногда — к месту, иногда — невпопад. Но в памяти хранится хоть часть, хоть пара арий из всемирно известных мюзиклов. Может быть, виной тому сегодняшняя бедность российской популярной музыки.

 

Они пришли к нам из мюзиклов, арии, на русском языке, на английском, даже на французском, но иногда мы поем их. Неважно — из зарубежных или отечественных постановок, из хорошо переведенных или из самодельных. Но все чаще слышу вокруг себя кусочки из мюзиклов, а не песенки из ротаций. И это — замечательное явление.

 

28 марта в Светлановском зале Дома Музыки состоялся очередной концерт из серии “Шедевры мирового мюзикла”.

 

Три особенности отличают эту серию концертов — место, форма и состав.

 

Место. Светлановский зал. Стеклянный цирк на Павелецкой, современный по архитектуре, крайне запутанный по стилю, еще не обретший своего духа, своей легенды. Сам зал больше напоминает камеру корабля из Соляриса. И хотя гамма светлая, все обшито деревом, все выполнено в теплых тонах, но ощущение этого зала — таблетированная версия филармонии.

 

Форма — арии из мюзиклов исполняют оперные певцы, актеры и духовой оркестр.

 

Состав: оперные профессионалы — Вера Кононова и Андрей Батуркин.
Актеры — Оксана Костецкая, Лика Рулла, Елена Моисеева, Игорь Балалаев.
Об актере Андрее Бирине, я напишу особо.
Оркестр. Главное действующее лицо состоявшегося концерта. Государственный духовой оркестр России под управлением дирижера Андрея Алексеевича Колотушкина.

 

История мюзикла насчитывает едва ли сотню лет. После Эндрю Ллойда Уэббера взлетов почти и не было. Но в России сейчас мюзикл на пике своей популярности и востребованности. Жанр во многом определяет финансовый успех постановок и жесткая конкуренция. И в результате этого мы сегодня имеем целую коллекцию шедевров. Арии из этих мюзиклов давно перешагнули пороги театров, звучат по радио, завоевали кино и телевидение.

 

Вера Кононова, создатель фонда популяризации классической музыки “Опера”, собрала на сцене артистов, чьи имена известны каждому, кто любит мюзиклы в России. Серия концертов “Шедевры мирового мюзикла” идет уже несколько сезонов. И успех концертов — заслуженный.

 

Открытием мартовского концерта стала Лика Рулла. От поведения на сцене до незабываемой вокальной манеры — все было встречено с жадным вниманием и восхищением. Лика не оставила шанса никому в зале — равнодушным к ее номерам остаться невозможно. Страстная красивая женщина в любой арии, сильная актриса — в каждом номере.

 

Неожиданно одной только арией “Чудовище и Бэлль” раскрылась Елена Моисеева. Словно голос судьбы — ее ария, ее рассказ о том, как возникает чувство, каким волшебством наполнен этот момент — когда любое чудовище становится человеком, встречая свою любовь. И сам образ Елены на сцене неразрывно был связан с арией, которую она исполнила с необычайным чувством.

 

Андрей Батуркин, тенор, был хорош и в роли Призрака в арии из “Призрака Оперы”, и в неожиданных “My way” Синатры и “Вечной любви” Азнавура. Классическая оперная школа в его номерах предстает лучшим образом — и голос, и дыхание подчинены, ни единой погрешности, ни единой ошибки. Чистота исполнения — как визитная карточка тенора.

 

Оксана Костецкая запомнилась одной арией, но какой — “Don’t cry for me, Argentina”, слишком знаменитой, чтобы решиться на нее. Оксана не побоялась и окрасила арию новыми оттенками, очень личными, чем и пришлась по сердцу.

 

Целую серию арий на библейские мотивы открыл Игорь Балалаев с арией Иосифа из мюзикла “Иосиф и его разноцветный плащ снов”. Особая эта ария, по смыслу — грустная, еле уловимая мольба Иосифа о Земле Обетованной. Балалаев спел арию очень сдержанно и тонко, но тем сильнее был ее пик, ее высшая точка. И единство голоса и оркестра создали то самое впечатление: вечная история, вечная книга Бытия, и внезапно — вечная, но не устаревающая тоска о потерянном рае, о Земле Обетованной.

 

Но особо выделю Веру Кононову. Организатор и создатель проекта “Шедевры мирового мюзикла”, руководитель фонда “Опера” собрала плеяду звезд на сцене, объединив все конкурирующие московские мюзиклы в один сборник, в одну концертную программу.

 

Весь концерт — на первый взгляд разрозненный, но в итоге ты словно прочитал хорошую книгу. От “Вестсайдской истории” до “Призрака Оперы” и “Чикаго”, зрители проходят самыми лучшими страницами мировой истории мюзикла, жанра, что наконец-то оценен по достоинству и в России.

 

Сама Вера Кононова, обладательница мягкого и полного лирического сопрано, выступала вместе со своими коллегами. Ее слушаешь с волнением — и от того, насколько высок ее уровень исполнения, и от выбора арий (“Memory” и “Призрак оперы”), и от красоты ее певческого дара. Опера — искусство избранных, к ее правильному понимаю нужно идти, нужно учиться слушать, знать язык оперы — Вера Кононова сегодня сделала много, чтобы подвести обычных зрителей к этому сложному и высокому искусству.

 

А напоследок оставлю Андрея Бирина. Признаюсь, видела его концерт в клубе “Гластонберри” на 8 марта. Тогда меня удивила легкость программы, легкость исполнения и “ненапряжность”, как стиль.

 

Но ошибкой было переносить эту легкую манеру на сцену Светлановского зала, особенно в присутствии духового оркестра. Классическая форма концерта, место выступления, полный оркестр — даже наличие строгого костюма не спасло Бирина от каких-то фанковых “поддергиваний для куража” прямо во время арий. И все было бы ничего, если б Андрею не досталась тройка лучших арий из рок-оперы “Иисус Христос Суперзвезда” — ария Иисуса, ария Иуды и ария Ирода. Три этих арии, заслуженно, могут сделать иному артисту карьеру.

 

Но Андрей Бирин, обладая хорошими вокальными данными и актерской школой, почему-то небрежно отнесся к материалу, в отличие от своих коллег. И его исполнение вызвало недоумение.

 

Но самое яркое впечатление, спасибо за столь правильный выбор оркестра Вере Кононовой, — это Государственный духовой оркестр России.

 

Ну, что такого, кларнеты и валторны?

 

Оркестр из инструментов, которые звучат, благодаря дыханию музыкантов. От глубины и силы вдоха зависит и звук. То же, что и с голосом.

 

Поначалу кажется странным это сочетание — духовые инструменты и певцы. Но уже ко второму номеру приходит неповторимое ощущение, что в каждой арии духовые поддерживают голос, а голос, в то же время, поддерживает и ведет духовые. И возникает волшебное многоголосие, где инструменты нераздельно связаны с ариями, а певцы идут рядом с голосами инструментов, и все они — одно целое, одним дыханием живущее чудо.

 

Оттого и был каждый номер красочен, как никогда. Арию вел артист, а оркестр — подхватывал и усиливал каждую мелодию, окружая исполнителя, гармонично обрамляя самый лучший в мире инструмент — голос.

 

Сегодня все музыканты были в ударе, на волне, на кураже — и это было заметно по любой музыкальной фразе. Живая музыка, близкая каждому — то поднимающая зрителей до библейской вечной темы, то умиляющаяся над котом из “Кошек”, то страстно свингующая вместе с “Весь этот джаз”. А в арии “Memory” оркестр и сопрано взлетели на высоту, которая пробрала до мурашек, до слез.

 

И еще один герой вечера — дирижер Андрей Алексеевич Колотушкин.

 

Дирижер, стоящий спиной к зрителям, — но как спина и чуткие плечи могут быть выразительны!

 

Музыканты ловили эту радостную волну дирижера, она передавалась музыке, артисты сменяли друг друга на сцене, а дирижер вел все действо за собой, мановением палочки меняя и окраску, и тепло, и высоту почти осязаемого звука.

 

Зритель дышал вместе с оркестром и певцами, каждая ария была полна и знакомой мелодии, и вольного полета оркестра, и даже мягкие импровизации проскальзывали в привычных и знакомых мотивах.

 

Удалось так многое в этом концерте, что небрежность Бирина не слишком расстроила, только озадачила.

 

Хотелось бы, чтобы помимо тех арий, что прозвучали сегодня, артисты взяли и другие, не менее известные и любимые, из любых мюзиклов, но только этим составом — актеры, оперные певцы и Государственный Духовой оркестр России.

 

PS. «Ария Иосифа», Дом музыки.

 

Шарят лазерные пушки по безмолвному органу,
И недобрый свет диодов бьет листочки партитур.
И в стеклянной той гробнице, новомодной и туманной,
Чьи-то тихие вопросы перекрикивает сюр.

 

И валторны притулились на коленях виновато,
И кларнеты прикусили молодые язычки.
Но выходит дирижер, и наступает час расплаты —
За диоды, за стекло, за сюр-реальность у реки.

 

И откроется на сцене книга Ветхого Завета,
И серебряные прядки чуть заметны на висках.
Голос юного Иосифа рождается из света,
У певца такая сила, что не выдохнуть никак.

 

Он поет, а духовые окружили, как солдаты,
Но опущены щиты. И на коленях перед ним.
И певец прикрыл глаза, обетованием объятый,
И уже не только голос, всё на свете — он один.

 

Там Иосиф говорит, что не страшат его преграды,
И, не ведающий страха, только Господом ведом.
Голос гаснет, и валторны, и кларнеты плачут рядом,
И орган расправил крылья над сияющим певцом.

 

Гаснут пушки световые, у диодов нет ответа.
Духовые инструменты выдыхают тишину.
Как случайны наши встречи с Тем, кому сегодня спето.
Как отчаянно неправы, что не молимся Ему.

 

Диана Галли специально для Musecube
Фотографии Любови Гайворонской можно увидеть здесь

А фотографии Наталии Каминской можно увидеть здесь