Минуло целых семь лет с тех пор, как в ноябре 2005 американская певица Рене Мари (Rene Marie) приезжала в Москву. Мнения музыкальных критиков тогда не сошлись: кто-то наотрез отказывался воспринимать её как профессионального музыканта, кто-то напротив, сравнивал с Эллой Фицжеральд, Сарой Воэн, Нэнси Уилсон. Успех женщины, которая в сорок лет решила выбрать новый жизненный путь, отказаться от карьеры банковской служащей и посвятить себя джазу, многие русские музыкальные гурманы восприняли с недоверием. Впрочем, для этого имелись причины: певица- самоучка, мало знакомая нашей публике, на концерте весьма своеобразно представила джазовые стандарты, поделилась плодами собственного сочинительства, жонглировала музыкальными жанрами и формами. Она даже рискнула объединить в одно скет- соло “Болеро” М.Равеля и “Сюзанну” Леонарда Коэна. Нарочито выразительная манера исполнения, затянутые паузы, театральные жесты — всё это, возможно, и вызвало у публики, пришедшей тогда на концерт, недоумение, дискомфорт, но, одновременно, заставило всё более и более внимательно прислушиваться к звукам со сцены. В помощники себе Рене Мари выбрала профессиональных, опытных музыкантов. Её джазовое трио (Кевин Бэйлс (Kevin Bales) — фортепиано, Родни Джордан (Rodney Jordan) — контрабас, Квентин Бакстер (Quentin Baxter) — ударные) сделали всё возможное, чтобы привнести в выступление одну из главных составляющих джазового исполнительства – виртуозность.

16 декабря 2012 года в Светлановском зале Московского международного дома музыки состоялось новое выступление Рене Мари. На этот раз состав джазового трио, с которым она приехала в Москву, несколько изменился: контрабасиста Родни Джордана заменил не менее известный музыкант Элайасс Бэйли (Elias Bailey).

Как и в 2005 году, Рене первым делом заставила публику улыбнуться: вышла на сцену одна, и без аккомпанимента, тепло и выразительно исполнила “Smile” Ч.Чаплина. Подхватив на лету симпатию зала, она представила своё трио и незамедлительно приступила к шутливой лёссеровской “If I were a bell”. К тому моменту, когда бразды мелодического правления взял в свои руки Кевин Бэйлс, разразившись динамичным широким соло, стало слышно, как в зале десятки ног притопывают в ритме свинга. Затем Рене Мари, известная своей любовью к контрастам, решила направить зрительские эмоции по новому пути. В качестве предисловия к следующей песне поведала историю юноши-солдата из своего родного штата Вирджиния, который погиб во время Второй мировой войны. Слова и мелодия “О Shenandoah” родились в её сердце под влиянием письма родным, которое нашли в кармане парня. Здесь Рене Мари удалось проявиться себя не только в качестве талантливого композитора и аранжировщика, но и в роли внимательного психолога. Тремоло на контрабасе, постукивание щёток, волнообразный ритм аккомпанимента на рояле словно в воздухе выписали образ волн реки Шенадоа, и, в противовес размеренному пению, сформировали нарастающее чувство тревожной грусти.

Решив не развеивать сложившуюся доверительную атмосферу, Рене Мари и Элайас Бэйли исполнили песенку из любимого певицей фильма “Волшебник страны Оз”, украсив её великолепным соло на контрабасе. Следующую песню Рене адресовала охраннику ММДМ, благодаря чему весь зал обратил внимание на то, как прекрасны глаза у смущённого молодого человека. На этом время первого отделения совершенно неожиданно подошло к концу. Оказалось, что певица- самоучка смогла заставить большую часть привередливой публики забыть о бегущих минутах и ахнуть, посмотрев на часы.

Вторая часть концерта прошла также на одном дыхании. Без устали воспринимались “Imagination”, которая под конец обрела черты настоящего госпела, философская “Gosh, look at the time” с выдающимся соло Кевина Бэйлса и финальное произведение — разбитной блюз, окончившийся совершенно неожиданно для слушателей. На сцене под шутливые реплики остальных музыкантов и смех публики остался один Квентин Бакстер, словно по капризу не желающий покидать барабанную установку. Всё внимание слушателей обратилось на него, соло стало опасно затягиваться. И тут произошло удивительное: свершилось то редкое чудо, которое может подарить публике лишь виртуозный музыкант: пульсация всё более и более внятно стала приобретать черты национальных африканских танцев, возвратилась к истокам джазовых ритмов, и слушателей захватил поток настоящего первобытного единения под барабанный ритм.

На этом выступление было окончено, и музыканты вышли на сцену — раскланяться и станцевать подобие канкана. Рене, которую не отпускали со сцены, спела напоследок свою любимую “How can I keep from singing?”. Эту песню, пожалуй, можно назвать своеобразным девизом Рене Мари, да и, пожалуй, всех тех людей, которые уже в зрелом возрасте решают всерьёз заняться музыкой.

Со времени прошлого концерта Рене Мари в Москве многое изменилось в мировосприятии наших соотечественников. Всё дальше отодвинулся тот жизненный рубеж, когда принято “взрослеть”, всё больше людей решают начать жить заново, раскрывая свои способности и таланты. Это, возможно, и является причиной того, что сейчас русская публика восприняла творчество Рене с большим теплом и уважением. Конечно, в наш комфортный век начать жизнь заново не слишком рискованно, и лавры моэмовского Чарльза Стрикленда почти недосягаемы. Но всё же, образ человека, пошедшего ва-банк ради собственной реализации, для многих сейчас является путеводной звездой.

Рене Мари, возможно, рановато ставить в один ряд с Эллой Фицжеральд и Сарой Воэн. Её голос и манеру исполнения не всегда можно назвать безупречными, но, очевидно, что она вкладывает всю душу в то, что делает. А благодаря своему обаянию, актёрскому мастерству, умелому подбору музыкантов и способности создать дружественную, интимную атмосферу на выступлениях, она сумела обрести поклонников не только у себя на родине, но и в нашей стране.

Александра Гурьянова, специально для MUSECUBE
Полный фотоотчёт Юлии Пчелинцевой здесь.