Сочное, яркое, праздничное, и, скажем, чуточку поль-гогеновское событие в ДОМе было представлено сотрудничеством заморской птицы джаза Мины Агосcи, экстравертной самой по себе, с не уступающем ей в блеске, ансамблем на все руки под руководством Алексея Айги 4`33. Случилось это 28 января.

Певица Мина, родом из Франции, на протяжении своей карьеры участвовала во множестве различного рода джазовых проектах – от новоорлеанских бендов до таких столпов экспериментального джаза как Адам Перончик и Арчи Шепп. В ее арсенале также кавер-версии таких поп-титанов как Джимми Хендрикс, Muse, Beatles. Достаточно разносторонние интересы. А критики характеризуют ее не иначе как человека, который «купается в звуке, пофыркивая от удовольствия: то лаунж поет, манящий и ни к чему не обязывающий, как стакан воды. То выхрипывает связки — почти авант-джаз. То завернет таких морчибовских кудрей-завлекалок. То ударится в хлопковый блюз. И голос каждый раз звучит по-разному». С ансамблем имени самого знаменитого произведения Д.Кейджа она делала проекты совместно еще в 2005 году. Сам ансамбль Айги же в свободное от таких проектов время занимается исполнением произведений композиторов-минималистов — Джона Кейджа, Терри Райли, Стива Райха, а также сочиняет музыку для кино, не всегда минималистичную. Тоже разносторонний спектр творческих интересов.

Именно таким саундтрекообразными, эпическими, как настенные ковры, разворачивающимися музыкальными полотнами были предваряемы выступления певицы. В начале концерта и после антракта минут по двадцать несся звуковой поток, содержащий в себе скрипичные цыгано-кабацкие завывания, догоняемые и настигаемые фанфарно-трубной погоней, обрушивающиеся вниз в общем потоке басово-клавишных, и, как талая листва опадает, махал всему этому на прощание виолончельный протяжный стон, и все тут же начиналось сначала. Здесь было большинство кино-мотивов: бегство, погоня, борьба, триумф, грусть, любовь… Этот роково-напористый полуджаз некоторыми композициями напоминал последние произведения Вежливого Отказа — импровизационный вокализ на несуществующем языке, например – прямая отсылка. Но, в отличие от Отказа, в музыке которого напряжение распределено максимально неравномерно (что и составляет один из главных ее смыслов), здесь это напряжение-ритм равномерно размазано по времени композиции. В итоге получается каша из звуков, которая, горячая, льется прямо нам в уши. С точки зрения техники – коллектив играет без претензий. Но – всякий, владеющий техникой, должен грамотно найти, так скажем, точку приложения.

Такое бурное и мощное вышеописанное вступление должно было претворять еще более грандиозное по накалу эмоций событие. И да – когда появилась на сцене певица, мы поняли, почему нас, холодных и замерзших москвичей, так долго «разогревали» — ибо просто так, сходу, такое обилие сценической харизмы, эротизма, сладости и обаяния переварить было бы сложно. Впереди нас ждало пять песен – и каждую Мина претворяла замечаниями: are you ready to some… Таким образом, мы получили, кроме прочего, – a real thing, some erotique thing, some blues и psychodelique thing. Эти «архетипы» и столпы всего, что только мог и не мог обнимать джаз на протяжении своем, предстали в сопровождении звуков ансамбля 4`33, который хоть и отвлекся на эти пять песен от своего эпического жанра, все же периодически заслонял собой утопающий в нагромождении и иногда не берущий последней ноты голос. Кроме этих «things», было еще две вещи – импровизация в стиле «народного вокала», которая раскрыла и дополнила недостатки собственно джазового пения, то есть, говоря шире, именно в этой импровизации и был раскрыт весь голосовой потенциал; и, собственно, «игра в джаз», то есть то, что всегда должно быть в традиционном джазе (которого, наверное, уже и нет) – квадрат, когда каждому музыканту дается возможность показать себя (а перед такой дамой это желание становится… желанием в квадрате). Таким образом, каждый из музыкантов солирует, в данном случае ведомый Миной Агосси, и у наших музыкантов, с некоторыми заминками, это получилось весьма неплохо.

Конечно, равнодушными к этому зрелищу (граничащему с цирковым), никто остаться не смог – зрители помогали музыкантам быть на максимально допустимой собственным талантом высоте, кто как мог – кто аплодисментами, кто одобрительными возгласами и прочее. Осмысляя это веселье, заметим, Мина Агосси — это преемственность без дальнейшего осмысления и нововведений джаза, воспроизведение его ранней разновидности, свинга. Как и полагается свингу, играет джазовый оркестр, биг-бенд, раздутый до огромных размеров и напоминающий камерный. Ассоциативно — визуализируются 30-е года прошлого века, Элла Фицджеральд; также поблизости в воздухе витает соул, Нина Симоне. Это – игра в джаз, которая многим по душе, как горячительное средство от хандры холодным зимним вечером.

Мария Черкасова, специально для MUSECUBE.
Полный фотоотчёт Юлии Пчелинцевой здесь.