В Театре «На Литейном» новая премьера — постановка «Человек из Подольска» по пьесе драматурга Дмитрия Данилова, получившей премию «Золотая маска». Говорят, театр получил право первой постановки в Петербурге. Премьера состоялась 10 ноября, а мне удалось посетить пресс-показ днем ранее.

В рамках премьеры уже ставшей знаменитой пьесы в Театре «На Литейном» прошли читки еще двух пьес Данилова: «Сережа очень тупой» и «Свидетельские показания». Что интересно — оказывается, и у читки пьесы есть своя режиссура, что для меня, как для зрителя, оказалось в новинку. В общем, у петербургской публики и завсегдатаев театра перед премьерой спектакля выдалась возможность в полной мере ознакомиться с драматургией Дмитрия Данилова. А сам автор присутствовал и на пресс-показе постановки «Человек из Подольска».

По сюжету, кажется, все довольно просто: обычный, среднестатистический житель Подмосковья, а именно города Подольск, оказывается задержанным сотрудниками полиции. И зритель вместе с главным героем напрягается и с опасением ждет, что же будет дальше. Это опасливое ожидание растет с каждой новой секундой, пока герой, дожидаясь возвращения полицейского, делит сцену с неизвестностью.
Однако, пресловутая неизвестность оказывается настоящим абсурдом и совершенно не соответствует общепринятым ожиданиям модели поведения полицейских и происходящего в участке. Задержанного Фролова Николая Степановича (кстати, имя «Николай Степанович» не может не напомнить о героях пьесы «Сережа очень тупой» — поневоле задумаешься о связи сюжетов и персонажей) неожиданно огорошивают вопросом, знает ли он численность Подольска. Затем — в каком веке он получил статус города.
И это — только начало.

Полицейские и случайный узник камеры временного содержания (случайный ли?), житель Мытищ, проявляют к Николаю все больший и нетривиальный интерес, вскрывают его подноготную, пытаются докопаться до его сути — зачем и чем живет Николай Степанович Фролов, житель Подольска, редактор, не имеющий журналистского образования и интереса к этой работе, человек, не замечающий ничего вокруг, для которого повседневность уже давно стала однотонной серостью без проблеска надежды, интереса и желания увидеть что-то красивое, нетривиальное? И даже не то что желания — неспособности…

Безусловно, у Николая есть мечты, есть цели (или были, кто разберет теперь) и свои достижения, но все погребено под унынием, под неумением, как говорил персонаж из совершенно другого канона, «выбраться из опостылевшей колеи». Он не видит возможностей, и в ответ на это господин старший сержант сравнивает Николая с гостем на роскошном застолье, притащившем за пазухой свои объедки, давящимся ими и упрекающем хозяев в скудном угощении. А дальше только хуже: Николая Степановича Фролова сравнивают с животным, живущем на автомате и, дав подписать самый настоящий протокол, оставляют наедине с самим собой. С нелюбовью к своему городу, работе, девушке, к тем вещам и явлениям, в которых присутствует своя красота и очарование, даже в самых повседневных, но этого герой просто не в состоянии увидеть. Оставляют наедине с нелюбовью и презрением к себе.
Но, впрочем, дают наставления и советы, как жить дальше. Хотя бы первое время, пока… Николай не встретится со странными полицейскими в этот театре абсурда вновь. По крайней мере, так обещают ему недавние судьи и гуманные мучители.

Возможно, в спектакле (и пьесе изначально) затрагиваются темы, на которые обращаешь внимание, только если тебя также явно тыкнут носом в них, как пресловутого жителя Подольска. Для себя я, наверное, открыла их несколько ранее и стараюсь не допускать в жизни подобного уныния, болота, в которое загнал себя герой. Поэтому постановка оставила не такой тяжелый след в мыслях, как могла бы. Но нет-нет, да припоминаешь в себе черты Николая Степановича, имя которого вполне может стать среди театральной публики нарицательным. Что и говорить, Дмитрий Данилов выносит на раздумья темы, как никогда актуальные нашему времени и настроениям общества. А режиссер Андрей Сидельниов воплотил их на сцене так, что хочешь-не хочешь, а отголоски спектакля будут звучать в голове и спустя несколько дней.

Анна Неверова, специально для Musecube.