Живя в своих уютных квартирах, мы настолько привыкли к чувству обособленности и закрытости, что шум соседей за стеной воспринимаем как досадную помеху нашему спокойствию. Даже и не представляя, насколько призрачна на самом деле граница между нами. О такой параллельной жизни рассказывают создатели спектакля «Две комнаты» в «Гоголь-центре».

На сцене, как и заявлено, две комнаты, отделенные друг от друга тонкой стеной. В каждой из них живут своей жизнью две женщины, Чулпан Хаматова и Инга Оболдина, как зеркальные отражения друг друга. Они переодеваются, наводят порядок, разговаривают по телефону и встречают гостей. Все, как обычно, как у всех. Вот только то гости являются к ним вниз головой, то курьер с коробкой очков для наблюдения солнечного затмения отказывается уходить, то из шкафа вылезают какие-то непонятные личности, словно настоящие «скелеты в шкафу». Причем, в лучших традициях барона Мюнхгаузена, одна половина показывается из шкафа одной квартиры, а другая – из шкафа другой, и это не обязательно две половины одного и того же.

За всей этой фантасмагорией улавливается нить достаточно типичных историей. Одна героиня на наших глазах расстается с кем-то, потом встречается, пытаясь найти свое счастье. Вторая живет с сыном, и вся ее жизнь вертится вокруг него, замирая и затихая, когда он уходит из дома. Не зная о существовании друг друга, и та, и другая говорят одно и то же, слушают одни и те же нотации от мамы, ухаживают за одним и тем же псом, которого, правда, за пса не сразу принимаешь. Все эти раздвоения и слияния – вот настоящее затмение, когда разные космические тела, превратившиеся для нас в два практически одинаковых кружка, то сходятся, сливаясь воедино, то расходятся дальше по своим небесным орбитам. Так и здесь: жизни двух женщин, протекавшие параллельно, смешиваются окончательно, когда исчезает разделявшая их стена.

Драматург Евгений Казачков и режиссер Евгений Кулагин воспользовались театральным приемом «четвертой стены» буквально: каждая из комнат на сцене ограничена только с трех сторон. Такая визуализированная метафора заставляет зрителя острее почувствовать родство между просмотром спектакля и вуайеризмом, а то и вспомнить о таких суперпопулярных реалити-шоу, как «За стеклом» и «Фабрика звезд». Правда, смотреть за актрисами Хаматовой и Оболдиной интереснее. Их монологи и диалоги, перетекающие в пластические этюды, – импровизация. И верно, давно ли мы в жизни говорили заранее написанными диалогами?

Пространства комнат постоянно меняются. Окно становится дверью, ванная – кухней, спальня – гостиной. Этакая «Икея», о которой говорили перед началом спектакля. В магазине дают возможность представить, как все эти вещи могли бы выглядеть у нас дома. На этом спектакле происходит то же самое, только речь не о лампе или кровати, а о нашей жизни. Пока на сцене героини стоят, прислонившись спинами к одной стене, на экране они оказываются лицом друг к другу. Как и мы, смотря на них, — перед нашими же проблемами. А дальше? Затемнение и аплодисменты.

Елизавета Маркова специально для Musecube
Фотографии Иры Полярной предоставлены пресс-службой театра