Наше интервью проходит в гримерной Театра Эстрады имени Аркадия Райкина. На полках расставлены коробки с гримом, парики; в больших зеркалах отражаются молодые актеры: партнеры по сцене, друзья по жизни. За сценой — это Алексей Янко и Илья Архипов, на сцене — персонажи известной пьесы французского драматурга Пьера-Огюстена де Бомарше «Севильский цирюльник, или Тщетная предосторожность»: граф Альмавива и его слуга Фигаро. Легко и непринужденно проходит беседа, в ходе которой актеры делятся мыслями о театральной жизни, характере своих персонажей и важности партнерства на сцене.

Фигаро, это некий классический образ, который у многих ассоциируется…
Илья: С Мироновым. (Улыбается).

Именно! Очень непросто и, наверное, не нужно пытаться переиграть Миронова. Получается, остается единственный вариант – сделать своего Фигаро. Какой твой Фигаро?

Илья: Во- первых, по задумке режиссера, вся история «Фигаро», которого играем мы, превращена
в молодую, озорную и яркую комедию с номерами на музыку бродвейских мюзиклов. Поэтому
история, например, графа Альмавивы, которого играет Леша Янко, это история молодого
мужчины, влюбляющего в себя всех окружающих дам. Соответственно, и Фигаро иной, не как у
Миронова. Я не смотрел его специально перед спектаклем, чтобы ничего лишнего оттуда не
брать. Создать своего Фигаро – это был не просто единственный вариант, а единственно
ПРАВИЛЬНЫЙ ход. У кого-то что-то заимствовать, брать и делать роль по мотивам чужого Фигаро — это не совсем верно. Мой Фигаро – режиссер, он наперед знает всю ситуацию. Я даже заранее
проигрываю, что будет происходить в будущем, чтобы показать графу, насколько четко я
понимаю, каким образом собираюсь помочь ему добиться Розину. В моем случае Фигаро
полностью режиссирует их любовь: с первого взгляда вначале и до поцелуя в самом конце.
Мой Фигаро молодой!

То есть, это не тот опытный мужчина тридцати лет, которого мы знаем по Бомарше?
Илья: Ему гораздо меньше. Я думаю, ему 23. Фигаро Бомарше уже опытен, он является наставником графа Альмавивы и пользуется своим жизненным опытом. Он все время говорит: «Поверьте мне». Мои же реплики носят иной характер, значение: «Прислушайтесь ко мне, будьте внимательны, я вам плохого не посоветую». Я как черт из табакерки, который создает театр для Альмавивы, чтобы он понимал, что все будет ярко, сочно, быстро, но в стиле комедии. Время было определенное, чувства определенные, и уж если мужчина-граф влюблен до такой степени, что он сам ухаживает за дамой на расстоянии, боясь признаться ей, он являет собой героя романа, который читает он и Розина. Фигаро делает все так, чтобы и для него, и для Розины все было игрой, в которой они должны победить вдвоем. Такой он кукловод, манипулятор. При этом всегда с явной позицией: есть понятие хозяина, есть понятие слуги. Но он слуга…с подвижным мозгом: лукавый естественно, который никогда не упустит возможности посмеяться над своим хозяином.

Причем он может выставить его в смешном свете не для того, чтобы ему насолить, а чтобы
напомнить графу, что он тоже человек, что надо сбросить мишуру и блеск, стать просто настоящим влюбленным мальчишкой. И тогда Розина увидит искренне чувство, а не пафос. Он старается научить тому, что любовь возможна даже без денег. И Альмавиву это захватывает, потому что ему это все напоминает романы. А это было очень важно для людей того времени, чтобы их жизнь напоминала написанную историю.

Как ты думаешь, какое впечатление Фигаро произведет на зрителя? Или, какое впечатление хочется, чтобы произвел персонаж?
Илья: Самое главное, как мне кажется, это вызвать определенного рода симпатию, потому что,
иначе, зачем это все? Фигаро должен быть движущей силой спектакля, потому что если нет
Фигаро, нет и спектакля. Мой герой должен полюбиться зрителю, чтобы ему было интересно
проходить со мной, с Фигаро, весь путь. Мне очень важно понимать, что происходит со зрителем, ведь я должен не просто Фигаро и графа провести по всей истории, но и зрителя захватить, влюбить. Конечно, Фигаро должен быть смешной. Ни в коем случае не вызывать гомерический
смех, а именно смех человека, который понимает подтекст, который несет персонаж.

Насколько этот персонаж близок лично тебе? Сколько в Фигаро от тебя, и сколько в тебе от Фигаро? Есть ли нюансы, которые совершенно не пересекаются?
Илья: Было приятно, когда мне сказали, что Фигаро — это моя роль. И когда Владимир Иванович
(Глазков – прим.) это сказал, и Юрий Николаевич (Гальцев – прим.), и ребята. «Фигаро тут, Фигаро
там» — да, это про меня. Какое-то время назад я пытался абстрагироваться от этого образа, что я и тут помогу, и там помогу, а потом понял, что получаю от этого безумное удовольствие. У моего Фигаро есть фраза: «Невозможное – это мое ремесло». Я стараюсь и в жизни так жить.
Прекрасно понимаю Фигаро!
Конечно, он за это получит денежку, об этом он скажет в конце. Но он же получает от самой
работы удовольствие: от всего калейдоскопа, от всех этих штук, событий, от безумных идей. Я тоже получаю удовольствие, когда начинаю заводиться от того, что делаю.

То есть, ты из тех людей, которые везде, которые заполняют все пространство своей энергией, собой?
Илья: Да, я из таких людей. Бывают такие вещи, за которые хватаешься совершенно бездумно. И я считаю так: если ты согласился помогать, то делай это хорошо, чтобы тебе потом не было за это стыдно. И всегда надо отвечать лицом за то, что ты сделал. Это касается не только Фигаро.

Как распределялись роли?
Илья: Было распределение от режиссера. На роль графа Альмавивы был сразу назначен Леша, на
роль Розины – Настя Кипина, Бартоло – Кирилл Петров. Но у Кирилла случилась травма, и срочно
вводился сам режиссер, Владимир Иванович, чтобы играть. Это было сложно. И я снимаю шляпу
перед ним: поднять такой пласт за короткое время, сыграть, создать своего персонажа, создать спектакль, все проконтролировать… Он потрясающий партнер.
На роль Базиля был назначен Юрий Николаевич Гальцев. Роль небольшая, но виртуозная.
Монолог был превращен в номер! На роль Фигаро были назначены двое: я и Альберт Мкртчян. Я
начал репетировать, но потом мне пришлось удалиться, потому что я выпускал свой спектакль. Выпустил. Прошла премьера. Затем был постпремьерный шок (смеётся). Мне сказали, что я могу приходить на репетиции, но премьеру будет играть Альберт. А потом вдруг, за неделю до премьеры, мне позвонили и попросили прийти, срочно вводиться в роль. И буквально за 6 дней мы сделали новый спектакль, поскольку поменялся Фигаро, и нам нужно было переделать все под нового героя. Это было для всех большим испытанием.

Ты сказал, что Фигаро немного кукольник. Любишь сам в жизни манипулировать?
Илья: В жизни – нет. Я для этого специально занимаюсь режиссурой в театре. Мне не нравится манипулировать людьми, мне нравится с ними сочинять и воплощать вместе идеи. Конечно, любая режиссура это манипуляция. Но в жизни – нет. Я считаю, что все в жизни делается само, без нашего вмешательства. Мне кажется, как только пойму, что все в жизни понял, мне тут же дадут по носу!

Расскажи про свою режиссерскую деятельность: постановку спектакля «BAJKI. Сказки для
взрослых».
Илья: Недавно мы сыграли второй спектакль, был полный зал. Это постановка создана по
мотивам старинных европейских баллад, мистических баллад. Это такой спектакль, в котором
люди больше чувствуют, чем думают. Почему он называется «Сказки для взрослых»… Правильнее, наверное, сказать «сказки для детей внутри взрослых». То есть, это сказки для моего маленького Ильи, который смотрит на жизнь взрослыми глазами. Мне нравится, что все люди помнят мотивы этих сказок. Спектакль создавался с идеей соавторства, каждый участник внес свою лепту. Ставили не просто по текстам, а по мотивам, даже обряды использовались. И это все было превращено в театральное действо.

Как возникла идея Баек?
Илья: Обычный день. Снятся сны. Кошмарики веселые. Захотелось поделиться атмосферой, которая живет в сказках. Стали искать информацию. Много всего перерыли. Мы решили обратиться к народным сказкам. Нам даже чешские тексты переводили, пересылали из Чехии. Вдохновляли картины, музыка, сны. Что-то из детства, конечно.

Алексей, повторю вопрос, который задавала Илье. Сколько в графе от тебя, и наоборот?
Алексей: Вот это вопрос… Граф. На самом деле, эта работа достаточно сложная. Граф
перевоплощается на сцене не один раз, и я до сих пор нахожусь в поисках этого графа. Я смотрел кино, чем-то вдохновлялся там. Но роль интересна, надеюсь, у меня все получится.

То есть, такого ощущения, что граф это ты – нет? Что вас отличает?
Алексей: Нет, конечно, нет. Я пока даже не определился, каким должен быть мой герой: немного
суровым или же более мягким. Я, Алексей Янко, человек экспрессивный, и естественно,
размазывать ничего бы не стал, как происходит на сцене с Альмавивой. Все это произошло бы
намного быстрее: добился бы я девушку скорее, был бы более настойчив, взял бы все в свои руки!
Еще для меня составляло сложность сыграть испанский характер. Испания для меня по темпераменту не очень органична.

Что не близко в испанском характере?
Илья: Я думаю, Леша имеет в виду, что испанская знать того времени представляла собой
определенного рода образ достаточно конкретного, экспрессивного мужчины, готового вызвать
кого-то на дуэль, что-то доказать…

Вы хотите сказать, что это был некий доминант, альфа-самец?
Алексей, Илья: Да! Абсолютно! (Хором).
Илья: При этом эпоха заставляет крутить вензеля, выкручивать сложные махинации,
манипулировать людьми, создавать яркую картинку, чтобы добиться женщины. Это в наше время все просто: пишешь смс-сообщение «пойдем гулять» и все.
А тогда, чтобы добиться женщины, нужно было создать для нее определенный мир романа…
Чтобы она влюбилась в этот образ графа, который на публике должен представлять собой многогранного, начитанного, воинственного человека. Для Леши это является большой актерской работой. Он предстает то в образе графа, то солдата, то молодого священника. И все это козни Фигаро, чтобы граф был разный в глазах Розины. И для Леши это все большое испытание. Но он справляется с этим. Пусть не прибедняется!
Это уже не первая наша с Лешей совместная работа. И от нашего партнерства я получаю
удовольствие.

Алексей: Спасибо, Илья! (Улыбается). Илья в этом спектакле и вдохновляет меня, и приводит на
нужную дорогу, направляет. Я очень рад, что Илюша появился в «Играем Фигаро!». Репетиции у
нас были долгие, очень сложные, ночные. На самом деле, очень радостно, что мне доверили эту роль. Порой думаю: «Боже, за что, за что мне дали роль?!»

Илья: Вот то, что я сейчас скажу, обязательно нужно оставить! (Илья улыбается). А кому ЕЩЕ?! Я откровенно скажу. А кому еще?
На Леше стоит, в хорошем смысле, клеймо: у него есть стать, органика высокого уровня воспитания, что очень важно для этого персонажа. Потому что граф должен быть сочен и идеален.
Он — граф! Он несет за собой огромное количество своего прошлого: это история, представителем которой он является. У Леши все это есть.

Расскажите про свое взаимодействие: Фигаро – Альмавива, Алексей – Илья.
Илья: Оно очень похоже. Спектакль родился из репетиций. И взаимодействия наши, я считаю, родились из репетиций. Есть определенного рода партнерство, которое обретается со временем, естественно. На сцене он — хозяин, я — слуга.

Алексей: Просто Илюша по жизни такой. Мой любимый образ в нем: по жизни это гоблин,
приспешник дьявола!

Илья: У нас с Лешей есть внутренняя игра. Мы друг друга всегда поддерживаем. И мы как в
репетиции, так и по жизни никогда не упустим шанс, чтобы посмеяться друг над другом.

Алексей: Это же прекрасно. Представляете, найти своего партнера по сцене? Это дорогого стоит. Мне повезло. И я очень благодарен Илье, потому что взаимопонимание и поддержка друг друга на сцене, чувство партнера – Боже, я так это люблю! Это не описать словами.

Илья: И чтобы с нами не происходило в реальной жизни, сцена всегда примиряет. Поэтому я с
Лешей полностью согласен: найти такого партнера, с которым ты будешь обмениваться энергией на протяжении уже четырех лет, очень ценно. И мы не устаем и не перестаем друг друга подпитывать. Слаженные актерские дуэты – это люди, которые, работая друг с другом, знают друг друга от и до.
Мы тоже с Лешей знаем друг друга, и знаем друг о друге все, даже больше, чем могут люди себе
представить в жизни. Мы как братья с ним. Да мы и играем, а ля, двух братьев, слугу и господина, которые тоже в какой-то момент теряют границу между собой… В спектакле есть фраза: «Как быстро выгода заставила вас забыть о нашей разнице в положении». Не столько выгода заставила, сколько яркий образ Фигаро, который позволяет графу Альмавива тоже захотеть быть таким же. Поэтому весь этот театр для Альмавивы становится моментально органичным.

Алексей: Полностью согласен с Ильей. Он говорит очень правильные вещи. Теперь, когда знаешь
подтекст, для тебя спектакль будет еще интереснее! И эта фраза преследует: «Вы пожалеете, но вам понравится». (Смеется).
Вообще, я очень надеюсь, что спектакль будет популярным. И конечно, это удивительный для
меня опыт. Я планировал только лет после 30 сыграть графа… Поэтому да…да…да… Вопрос какой-нибудь, пожалуйста! (Смеется)

Как вы переключаетесь: между ролями, между театральной жизнью и обычной?
Илья: Это происходит очень быстро. В данном случае, в «Играем Фигаро!» мы одеты в костюмы,
в парики, и выглядим так, как хотели бы выглядеть. Костюмы помогают, хотя они и фантазийные
немного. Я помню крайний спектакль: мой Фигаро был без сил. Я иду, переодеваюсь, выхожу из
театра, и это уже не Фигаро, это я. А у меня уже есть запас сил что-то делать.
Но вот переключиться между актером и режиссером я не смог, поэтому мне и пришлось
отказаться на время от роли, чтобы не вносить в нее некий символизм. И хорошо, что Владимир
Иванович из тех режиссеров, которые всегда идут на контакт.

Леша, а как ты переключаешься?
Алексей: Я стараюсь делать это путем грима. Есть время на сцене, есть
время в жизни. И что-то переигрывать в жизни нет смысла. Опять же, не то чтобы мы занимались каким-то супер перевоплощением. Это смешно. Я не хочу стать шизофреником. Я, Алексей Янко, в предлагаемых обстоятельствах меняю свою органику, меняюсь внешне, меняю тембр голоса. Ничего глобального внутри я стараюсь не переворачивать. Не стоит. Поэтому выход у меня очень быстрый из роли. Я смываю грим… И
всегда получаю кайф от работы: я не выхожу из театра опустошенным, уставшим. Я люблю
зрителей, всегда радею за то, чтобы они получили удовольствие, чтобы мы схлестнулись
энергетикой. И я бы каждый день играл что-то, не могу находиться в одиночестве, мне нужно с
кем-то разговаривать.

Есть фраза о том, что жизнь это игра. Вы можете так сказать о себе, что для вас жизнь – это игра?
Илья: Мне кажется, так говорят люди, которые не играют в театре. Они себе не представляют, что
это такое. Мы выбрали эту профессию, она ой, какая не простая! Это мы, выпускники курса
Гальцева, оказались в тепличных условиях, играем в замечательном театре. А многие актеры
выпускаются из театрального, и у них ничего нет: они ничего не понимают в профессии, ничего не умеют. Для нас театр – это театр. Здесь все немного гипертрофировано, даже отношения. Если мы кричим – то кричим так, что слышно в соседнем доме. Если шепчем – то слышат все. Жизнь за пределами театра нужно максимально оградить от театра. Иначе это приведет к тому, что ты потеряешь себя. Остаться собой – это надо еще постараться.

Алексей: Это такой опыт. И это страшно. Но я и кайфую от того, что, выходя на сцену, мы продолжаем учиться. Опыт. Опыт. Опыт.

Илья: В школе нас учат, а в театральной академии мы учимся. А по-настоящему начинают учиться актерству, заканчивая академию. Станиславский – это не панацея. И Чехов – это не панацея. Это опыт, которым они делятся. На основе этого опыта ты можешь пробовать новое.

Алексей: У каждого есть свои рычаги. И Станиславский здесь не поможет.

Илья: Учиться мы начинаем тогда, когда выходим на сцену, не только с собой, а с другими
школами, с другими артистами, с людьми с другими позициями. Что такое театральная этика,
узнаешь исключительно в театре.

Алексей, Илья: «Оставь надежду всяк сюда входящий!» (Хором).

Илья: Знаете, когда режиссеру нечего создать – это читается, когда актеру нечего сказать – это тоже видно. Правильный режиссер дает такую тему, которая становится важна всем. Так же как артисты: это как спички, надо только найти, где чиркнуть. Не понятно, что зажжет тебя. И ты идешь и делишься с кем-то идеей. И вот другой уже заражен этой идеей, и вы выходите на сцену.

И эта тема находит отклик у зрителя. Не надо быть пустыми. Не надо быть говорящими голосами. Это превращается в плохой театр. Либо это превращается в кино. Я говорю, что если мы, будучи в театре, вызвали у вас такие же эмоции, которые вы получаете в кино, значит, у нас что-то получилось. Потому что в театре выразительных средств меньше. Я не знаю, зачем зрители приходят в театр. Я знаю только, зачем зрители приходят именно в наш театр.

Алексей: Мы не грузим! У нас театр такой: для зрителя. Мы для зрителя стараемся, трудимся. И мы завоевываем своего зрителя, служим ему. На нас груз лежит тяжелый, большой!
В общем, «Играем Фигаро!» мы играем 26 ноября! Работаем над собой! Надеемся, что вам
понравится!

Алена Шубина-Лис, специально для MuseCube

Фотографии представлены пресс-службой театра