Феномен обэриутов, без всякого преувеличения или ложной скромности, – одно изнаиболее интересных отечественных литературных явлений XX века. Имена Даниила Хармса, Александра Введенского, Николая Заболоцкого, Николая Олейникова хорошо знакомы ценителям поэзии абсурда. Вокруг вышеназванных литераторов сложился настоящий культ: к творческому наследию обэриутов регулярно обращаются поэты, музыканты и режиссеры. 30 и 31 января в пространстве «Квартира» желающие погрузиться в удивительный мир поэтов-чинарей, как они сами себя именовали, смогли оценить уникальный спектакль в разговорах «Исследование ужаса».
С виду – обычная коммуналка, где рады каждому новоприбывшему гостю. Вам предлагают чай, расспрашивают о делах, приглашают к столу. Все начинается с разговоров о том, что в далекие 30-е годы прошлого века в квартире на Гатчинской улице собирались те самые «чинари». Литераторы Хармс, Заболоцкий, Введенский и Олейников; философы Липавский и Друскин, супруга Липавского Тамара Александровна, а также переводчик Михайлов Дмитрий Дмитриевич. Ели картошку с постным маслом, пили водку, вели непрерывные разговоры о невероятно разнообразных материях. Сфера интересов чинарей была широка и необъятна, различные феномены занимали их: от природных явлений и транспортных средств до геометрических фигур и предметов быта. Повседневная жизнь наполнялась истинно философским смыслом. Создавался неповторимый трепетный мир, разительно отличавшийся от существующей действительности. А Леонид Савельевич Липавский вел подобие дневника по мотивам встреч и разговоров своих единомышленников.
Меж тем, в квартире происходят незаметные, но явные перемены: встречавшие вас хозяева практически на ваших глазах перевоплощаются в чинарей и отныне ведут все разговоры исключительно от лица участников тех событий. Вы не успеете опомниться, как физически ощутите себя в тех далеких десятилетиях. Границы времени и пространства стираются: зрители становятся если не соучастниками, то соглядатаями столь необычных встреч. Кто-то играет на фортепиано, кто-то читает свои новые стихи. Хармс представляет свежую порцию максимально абсурдистских историй, на кухне тем временем варится картошка. Кажется, что разговоры ведутся «обо всем и ни о чем», но за столь обманчивой простотой скрываются глубинные смысловые пласты. Это не диспуты в университетских аудиториях, не пьяные посиделки, грозящиеся закончиться банальной потасовкой. Чинари вербально творят свой мир и верят в него, как в единственно возможную реальность. Новые авторские тексты не выносятся на пристрастный суд, а вплетаются в разговоры о музыке, поэзии, погоде. В сущности, нет разницы между снегом и стихотворением, страхом смерти и рюмкой водки, и чинари это убедительно доказывают.
А в чем же ужас, спросите вы? Как минимум, в том, что современному зрителю трагическая судьба многих из этой компании известна наперед. Хармс умрет в блокадном 1942 году, находясь в психиатрическом отделении «Крестов». Введенский будет арестован по подозрению в контрреволюционной агитации и скончается в 1941 году во время этапирования. Николая Олейникова по тому же обвинению расстреляют в печально известном 37-м, а его тезка Заболоцкий проведет несколько лет в лагерях. Последние сведения о самом Липавском: «пропал без вести на Ленинградском фронте при отходе из Нового Петергофа». Но неотвратимый ужас, за исследование которого и взялся в свое время Леонид Савельевич, состоит в том, что мир философско-бытовых материй единомышленников хрупок и непрочен, иллюзорен и призрачен. Он, безусловно, есть, но в то же время его нет и в помине. Парадокс, ирония, абсурд. Сама суть мировоззрения чинарей. Лишь тарелка с картошкой, которую так любили в этом кругу и которую предлагают каждому пришедшему на этот уникальный четырехчасовой спектакль, реальна. И она выступает прямым доказательством того, что вам удалось провести этот вечер в середине тридцатых годов, в компании гениев, которым не было места в окружающей их действительности.

Марина Константинова, специально для Musecube

Фотоотчёт Натальи Кореновской смотрите здесь