Швыдкой хотел испечь булку, а построил совхоз

21 февраля в культурной жизни Москвы произошло событие, которое никак не могло остаться незамеченным для портала «МузКуб». С этого дня подмостки легендарного ДК Горбунова — любимая сцена советских неформалов — будет служить, пожалуй, самому буржуазному музыкальному направлению. Теперь здесь располагается Театр мюзикла Михаила Швыдкого. Сам Михаил Ефимович признается, что «с детства мечтал поставить музыкальный спектакль, основанный на музыке 20 х годов XX века». Но когда его мечты, наконец, начали воплощаться в жизнь, вдруг осознал, что «для того, чтобы испечь булку хлеба, нужно ещё иметь совхоз, который выращивает зерно. Мюзикл не может работать по выходным в чужих театрах».

Впрочем, это утверждение не кажется таким уж однозначным: чем по большому счёту отличается мюзикл от оперетты или, скажем, водевиля? Собственно, это тот же самый музыкальный спектакль. Так что, вполне может быть, создание нового театра под новой вывеской ещё и от нежелания толкаться локтями на одной площадке и на одном жанровом поле.

Открытие театра ознаменовалось премьерой мюзикла «Времена не выбирают». Если жанр приживётся, то в ближайшем будущем на сцене театра планируется поставить: бродвейский мюзикл «Rent», оригинальную версию спектакля «Растратчики» (про НЭП по пьесе Валентина Катаева), который уже шёл во МХАТе в 1927 году, и …спектакль на музыку Виктора Цоя. Именно его Швыдкой планирует сделать второй премьерой нового театра. И именно он может стать ниточкой, связывающей Театр мюзикла с тем, что происходило в здании легендарной Горбушки раньше. Не знаю, что это будет за спектакль, но уже сейчас можно предположить, что для Швыдкого и всей труппы театра это станет в каком-то смысле моментом истины: слишком многое связывает здание ДК Горбунова с русским роком, олицетворением которого является фигура Виктора Цоя. Собственно, и я шёл на открытие татра с камнем на душе, ведь сколько прожито, сколько выпито в том старом ДК, в любимой Горбушке. А что с ней будет теперь? Как там? Надо отдать должное Швыдкому, он отлично понимает, к чему обязывает владение этим зданием. Неспроста ещё до официального открытия театра, за несколько дней до премьеры 17 февраля на обновлённой сцене состоялся концерт. «ДК Горбунова — место священное, — говорит Швыдкой, — и мы открываемся поклоном московскому року, отмечая юбилей Максима Леонидова. Мы говорим «Спасибо року!»

Конечно, сейчас в здании ДК всё иначе, чем было и 10, и 15 лет назад, когда на сцене ковался рок, а в насквозь прокуренном и пролитом пивом зале было не счесть вскинутых в козе рук. Впрочем, иначе всё было уже и сразу после ремонта, т.е. года 3-4 назад, когда надежды на ренессанс рока ещё оставались. Ностальгия мучила страшно, но с другой стороны, если трезво смотреть на всё произошедшее, театр под руководством Швыдкого – возможно, не худшая судьба для здания, ставшего в былые годы таким родным. Михаил Ефимович умён и мегапозитивен, и отчего-то я верю, что он сумеет бережно отнестись к важной странице истории того места, хозяином которого стал волею судеб.

На этом фоне нелепым курьёзом выглядит история с оркестровой ямой, которая, по словам самого Швыдкого, «была обнаружена при ремонте и восстановлена». Забавно, что сам персонал нового театра свято уверен, что «оркестровая яма была только что построена», высокомерно с лёгким смешком добавляя в ответ на мой вопросительный взгляд: «Вы что, не знаете, что рокеры в оркестровой яме не нуждаются?»

*****************************

В день премьеры в фойе не протолкнуться. Плотность знаменитостей зашкаливает: музыканты, артисты кино и театра, политики… Однако, событие! Новый театр, тем более, такого масштаба, не каждый день открывается

Открывает театр сам Михаил Ефимович. Кажется, он везде: вот Швыдкой в фойе встречает дорогих гостей, а вот он уже на сцене, а вот уже в антракте он снова среди друзей и, как всегда, приветлив и добродушен. Будто он весь соткан из баек, историй и исторьиц. «Я очень долго готовил очки, чтобы было удобно вытащить их из кармана. Не получилось. Номер не удался», — произносит он дружелюбно-невозмутимым голосом уже со сцены.

Либретто написано самим Швыдким в соавторстве с Алексеем Кортневым. Дело происходит в 1934 году: это история любви американской певицы и советского музыканта. Впрочем, обыграно всё изящно: «Привет всем, кто слушает нас! С вами Мэтт Фрейн и радиостанция «Тридцатые FM». Увы, сегодня мы в эфире последний раз. Не думаю, что стоит говорить о причинах, когда и так много всего рушится вокруг. Но времена не выбирают. Это время выбирает нас. Разве мог я представить себе, что, окончив приличный университет, больше тридцати лет буду хозяином этой радиостанции? Впрочем, один кенийский мальчик тоже не думал, что когда-нибудь станет нашим президентом». В главной роли Ефим Шифрин. Весь спектакль он, хозяин и ведущий обанкротившейся радиостанции («мы в этом здании должны всем, кроме мальчика-лифтёра, который работает бесплатно»), читая дневник, вспоминает свою мать (её в молодости играет Валерия Ланская) – звезду прошлых лет, которую он потерял в 12 лет и от которой у него остались лишь этот самый дневник да пара дорогих сценических костюмов.

Впрочем, история – лишь нить, на которую, словно бусинки, нанизаны музыкальные номера. Эта музыка и песни – лучшие и известнейшие творения 20х-30х годов Советского союза и США авторства Ирвинга Берлина, Исаака Дунаевского, Джорджа Гершвина, Александра Цфасмана…. Швыдкой сам признается, что сюжет делался «под песни, и это было самое главное. Такое сочинение довольно мучительное. Мы долго с Левоном Оганезовым занимались поиском песен, прослушали, наверное, полтысячи американских и несколько сотен советских. А выбрали не так много».

От такого акцента, разумеется, лично я был в восторге, ибо куда же мне идти, как не на музыку, тем более, на такую?! Только вот очень быстро зародились сомнения в качестве представленного продукта, потому как именно к музыке оказалось больше всего претензий. Вернее сказать, даже не к музыке, а к исполнению. Можно отлично петь классическую музыку, петь попсу, но джаз – это некая особая субстанция, для которой недостаточно просто голоса и музыкального образования. Возможно, исполнителям банально не хватило «джазовой» практики, но то, как они исполняли любимые всеми мелодии, джазом не назовёшь. Красиво, чисто, аккуратно, но бездушно, а стало быть ни капли это не джаз, хотя бы потому, что в джазе не может быть медицинской стерильности, а, напротив должен быть почти животный драйв на грани фола, должны быть заусенцы, занозы, которые на каждом следующем проходе заставляют о себе вновь и вновь вспоминать.

И наоборот: я никогда не любил Шифрина-сатирика, Шифрина — артиста разговорного жанра (возможно, от того, что произносимое нашими сатириками из года в год со сцен и с экрана ТВ выглядит плоским и совсем не смешным, и Шифрин здесь отнюдь не исключение). В мюзикле он на удивление преобразился, он раскрылся, прежде всего, как драматический артист. Конечно, он не так хорошо, как Ланская, пел, но это и не самое важное, зато то, как он играл, перевесило всё остальное. Поэтому лично для меня именно он, а не Валерия Ланская, как можно было подумать, стал центральной фигурой, стал звездой этого вечера.

Всё остальное отлично: декорации похожи одновременно на Рокфеллер-центр в Нью-Йорке и сталинские высотки в Москве, образы ярки — балерины со снопами пшеницы (всё равно что водка и селедка) и в противовес слегка одетые танцовщицы с перьями на голове. Понятно, что всё условно, но необходимый эффект достигнут – картинка яркая и радостная, какой она и должна быть в мюзикле. Интересно необычное решение – дирижёр снимается на видео, а его изображение весь спектакль транслируется он-лайн на двух экранах, расположенных на боковушках бельэтажа. Зачем? Может, и не для зрителей вовсе, а для артистов, которые должны иметь возможность следить за его указательным пальцем, почти скрытом в оркестровой яме?

Подводя итог, хочется заметить, что, по большому счёту, затея с театром удалась. Москвичи получили в своё распоряжение ещё одну интересную площадку с серьёзным творческим потенциалом. И очень хочется надеяться, что то, чего артисты не добрали к премьере, они доберут постепенно уже в ходе постпремьерной обкатки. Недаром же говорят, что спектакль следует оценивать после аж целого сезона, а не по результатам первого вечера.

И всё-таки, зачем же Михаилу Швыдкому нужна головная боль в виде театра? Да, банально скучно ему, есть потребность в самореализации и фонтан идей. Вот после закрытия телепередачи «Жизнь прекрасна» он и направил свою неуёмную энергию на постановку музыкального спектакля, а ненароком получилось, что…. создал театр.

Текст: Андрей Ордальонов
Фото: Наталия Судец

Полный фотоотчёт здесь.


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.