Спектакль ненормативной Обломовщины

Спектакль ненормативной ОбломовщиныЯзык тела является одним из наиболее выразительных невербальных средств коммуникации между людьми. На интуитивном уровне по некоторым движениям каждый может определить эмоциональное состояние того или иного человека. При таком виде взаимодействия устанавливается, прежде всего, психологический контакт, который при определённых условиях помогает отыскать заветный путь к глубинам подсознания и пробуждает чувства самых разных оттенков. На похожих принципах взаимодействия с публикой строится творческая жизнь петербургского Театра Ненормативной Пластики под руководством режиссёров Романа Кагановича и Максима Пахомова.

 

15 февраля в арт-пространстве «Театральная Долина» состоялся спектакль «Обломов иль Я» по мотивам романа Ивана Гончарова «Обломов». Этот спектакль является визитной карточкой Театра Ненормативной Пластики и исполняется всего двумя актёрами — Степаном Бекетовым и Антоном Леоновым. Любителям академизма в искусстве и приверженцам консервативных взглядов спектакль, на первый взгляд, может показаться необычным и сложным к восприятию. Здесь нет большого количества театральной бутафории, отсутствуют паузы, являющиеся связующим звеном между первым и вторым актом, не открывается и закрывается занавес, скрывающий смену декораций и дающий время актёрам подготовиться к следующей сцене. Каждого персонажа подобно скульпторам артисты буквально «вылепливают» с помощью пластики своего тела.

 

Из глубин театрального пространства выплывают густые клубы дыма, окутывающие всю сцену целиком. Туман постепенно рассеивается и сквозь пелену дыма проступают очертания стола с неподвижно лежащим на нём человеком. Человек этот — Илья Ильич Обломов, «лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи, всякой сосредоточенности в чертах лица». Сейчас его глаза закрыты, а его самого измеряет рулеткой странного вида мужчина в черном фраке, параллельно читающий завещание. Обломов то ли умер, то ли просто спит. На заднем фоне виднеется покосившаяся рама от картины. Так начинается первое действие спектакля, декорации которого останутся неизменными до самого его окончания. Стол, покосившаяся рама на стене и лежащий на столе Обломов, который внезапно на мгновение оживает, но лишь для того, чтобы снова погрузиться в состояние сна. Люди, которые приходят к нему один за другим в лице актёра Антона Леонова, на время выводят Илью из сомнамбулического состояния и невольно наводят его на мысли о жизни, но всё это лишь короткие мгновения, после которых главный герой засыпает вновь.

Спектакль ненормативной Обломовщины

Черный человек с рулеткой в руках завершает свою работу, и вот из-за стола появляется первый гость Обломова — Волков. У Гончарова это безукоризненно одетый молодой человек с весёлым нравом, любящий бывать на светских вечерах и готовый часами рассказывать о последних событиях в городе. Маска гробовщика меняется на маску весельчака и балагура, которую Леонов надевает с молниеносной скоростью. Всего секунду назад это был зловещий образ черного человека, и вот он уже гримасничает и скачет вокруг стола, стараясь максимально увлечь в свой рассказ сонного Обломова. Его резкие, чуть угловатые движения рассказывают о персонаже едва ли не больше, чем слова. Волков поворачивается к зрителям спиной и в то же мгновение становится понятно, что это уже другой персонаж. К Обломову приходит Судьбинский.

 

Большинство персонажей спектакля «Обломов иль Я» внешне почти ничем не отличаются друг от друга. Из реквизита преимущественно используются очки и накладные усы, что, тем не менее, вовсе не делает каждый образ менее ярким и узнаваемым. Интересно представлен в спектакле типаж Алексеева, который у Гончарова описан как «человек неопределенных лет, с неопределенной физиономией, в такой поре, когда трудно бывает угадать лета». Алексеев относится к типу людей, которые легко меняют своё мнение в зависимости от того окружения, в которое попадают. Они будто качаются всю жизнь на чаше весов и не способны принять окончательно ни одну, ни другую сторону. Они испытывают эмоциональную зависимость от людей и в самые короткие сроки при длительном взаимодействии с ними становятся их точной копией.

 

Ещё не попрощался толком с Обломовым литератор Пенкин, как вместо него появляется Алексеев и тут же занимает весьма необычное положение на сцене. Зацепившись ногами за край стола, он раскачивается из стороны в сторону вниз головой, точно повторяя любое движение Ильи Обломова. Таким образом приходят в движение весы непостоянства характера этого персонажа.

Спектакль ненормативной Обломовщины

В анекдотичном образе представлен в спектакле сурового нрава Тарантьев, любитель навязчиво давать всем бесценные, по его мнению, советы. Пластика тела и актёрский талант Антона Леонова изображают этого персонажа как воинственного полководца, который не прочь временами ввернуть в свои речи и крепкое слово. Он в мгновения ока оказывается на столе рядом с зевающим Обломовым и вот уже новые советы влетают в его уши, а их неопровержимость руками Тарантьева буквально сжимает горло задыхающемуся от нехватки воздуха Илье.

 

Сам Обломов весь спектакль почти не слезает со стола, мужественно принимая этих людей в своём изолированном от мира пространстве. Блестящая игра Степана Бекетова поочередно то оживляет это пространство, побуждая зрителя поверить в приближение нового начала, то делает его безнадёжно мертвенным. Это мир угасающего человека, в котором, однако, ещё теплится жизнь. Даже прогулка с Ольгой, в которую на некоторое время влюбляется Обломов, совершается и завершается в декорациях того же стола, что является символом цикличности между жизнью и смертью души этого персонажа.

 

В том же тумане, на том же столе заканчивается существование Ильи Ильича Обломова, « лет тридцати двух-трех от роду, среднего роста, приятной наружности…». Актёрскому и режиссёрскому составу Театра Ненормативной Пластики удалось создать на основе классического произведения 19 века нечто качественно новое, не свернув при этом с его сюжетной линии и не лишив его исконной смысловой нагрузки. Произведение получило новую жизнь через пластику тел «скульпторов» театрального искусства.

 

Галина Пышнограй, специально для MuseCube.

Использованы фотографии из встречи мероприятия.


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.