Судьба Публия Овидия Назона, знакомого по большей части только филологам и специалистам по античной литературе, необъяснимым образом сочетает в себе элементы биографий классиков. Был чиновником, как Гоголь или Гофман, но решил оставить службу для занятий литературой. Написал «Науку любви», сборник практических советов для влюбленных мужчин и женщин, — настоящий Казанова. Был сослан предположительно за это к Черному морю, как Пушкин – на Кавказ. Больше не вернулся из ссылки – как Лермонтов.

И он же автор произведения, в котором описываются более 200 мифов о превращении – от сотворения мира и до времен Юлия Цезаря. Вот он, источник Куна и Немировского, которыми мы зачитывались в детстве. Почему же тогда не читать все мифы прямо из рук Овидия? Для русскоязычного читателя это непростое занятие, потому что приходится продираться через тяжеловесный гекзаметр, тогда как, например, для французских школьников «Метаморфозы» — увлекательное настольное чтение. Об этом труппе «7 студии» Кирилла Серебренникова рассказал французский режиссер Давид Бобе, а несправедливость взялись исправить переводчик Римма Генкина и драматург Валерий Печейкин. В итоге избранные мифы превратились в спектакль «Метаморфозы», который идет на сцене Гоголь-центра.

Побитые машины, скомканные газеты под ногами, скорченная фигура… Забудьте об идиллии Греции и великолепных садах Рима. Свалка – вот место действия известных и менее известных мифов. Царь Мидас, по глупости попросивший дар обращать все, к чему он прикоснется, в золото, — увязает обеими руками в черной маслянистой жидкости, словно это нефть – современное «черное золото». Апполон наивной свирели Марсия противопоставляет электрогитару, а Тиресий в женском платье томно повествует в микрофон о своей судьбе. Нимфы вспоминают мифы и тут же замолкают, убегая с криками: «Пропаганда!». Руки Прокны в крови, как в крови и Орфей, растерзанный вакханками: древние боги и весь древний мир жестоки, говорим мы. Забывая о реальности, которая окружает нас самих.

Об этом напоминают режиссеры: видеоинсталяциями, световыми эффектами и тем, что отправляют актеров пройтись «по головам» зрителей. Здесь нет простого пересказа мифов – каждый входит в жизнь своего героя, не осовременивая его, но принимая ту, древнюю мораль. Светлый детский образ древнегреческой мифологии рушится под тяжестью скалы Полифема, обагренной кровью Акида. Кровь, смерть, месть – вот что такое на самом деле эти мифы, но странно – от осознания этого они не становятся менее захватывающими, и от зрелища на сцене оторваться невозможно.

Елизавета Маркова, специально для MUSECUBE