«Парад премьер» на Симоновской сцене театра им. Вахтангова завершился постановкой «Цвейг. Новеллы». Это спектакль-альманах, подготовленный учениками художественного руководителя театра Римаса Туминаса. Каждый из молодых режиссеров выбрал для постановки понравившуюся новеллу. Стефан Цвейг, бесспорно, хорош тем, что все его новеллы – разные, и по тематике, и по атмосфере, каждая из которых транслирует какую-то одну идею через захватывающий сюжет. Такая разносторонность одного автора дает прекрасную возможность каждому режиссеру продемонстрировать свой художественный язык и мастерство. Даже сама эта идея – составить сборную солянку из разных творческих миров на одной сцене в одном трехчасовом спектакле кажется любопытной.

Открывает спектакль новелла «Лепорелла» в постановке Гульназ Баллеисовой. Из четырех режиссерских взглядов этот – женский. «Я искала что-то без войны, — призналась на пресс-показе Гульназ, — а про любовь и женские образы. Во имя любви совершаются великие поступки. Великие, да. Но далеко не всегда добрые и светлые. Как насчёт чудовищных деяний во имя любви?» Новелла о преданности служанки к своему господину, о любви, которая превращается в безумство и ведет за собой действительно ужасные происшествия. Лепорелла в исполнении Марии Бердинских — просто невероятный образ, пугающий, мрачный и опасный. Одержимая своей любовью и преданностью, она кажется чудовищным зверем, а не человеком. Немногословна, статична и замедленна по темпоритму, Бердинских поражает своей игрой – это цельный образ, явно созданный путем глубокой внутренней проработки. На контрасте другая «дикарка», истеричная и припадочная хозяйка Баронесса Фон Ф. (Яна Соболевская) – очень много мелких движений, внешнего и очевидной наигранности, но это наигранность абсолютно оправдана болезнью героини: у Соболевской получается натуральный театрализованный психоз.

Новеллы выстроены в хронологии двадцатого века: следующие события происходят уже накануне Первой мировой войны. Фердинанд (Василий Симонов) стоит перед выбором: идти на войну или скрываться. Паула (Ольга Немогай) – олицетворение мира, антивойна, пасторальная героиня в аккуратном передничке, с альпийским букетом в руке. Фердинанд здесь не просто герой, но и собирательный образ – вся Европа оказалась перед выбором накануне войны. И хоть финал кажется счастливым и заканчивается танцем любящих двоих, но танец этот… в противогазах – войны все же не избежать. Режиссерский взгляд Анатолия Шульева менее условный и игровой, чем у Баллеисовой, в вопросе что важнее, долг или личное счастье, он избирает путь скорее близкий к психологическому театру. Поэтому – все внимание не на сопутствующие образы, детали, эксперименты, а на актерскую игру.

Двадцатый век бежит дальше – у Владимира Бельдияна в новелле «Незримая коллекция» мир оказался между двумя войнами. Временное затишье в разоренной Германии, момент пустоты и разочарования, смешанный с ощущением надвигающейся новой катастрофы. Режиссеру важно было показать опечаленных немецких контуженных солдат, богатую семью, ставшую в одночасье нищей и одного очень увлеченного коллекционера глазами путешествующего антиквара (Эдуард Трамов). Одна из самых трогательных историй, рассказанная предельно аккуратно, обрамлена немецким колоритом и заканчивается танцем человека в военной форме, очень напоминающем Гитлера. В программке он значится как «Несостоявшийся художник» (Юрий Цокуров) и от этого еще более явственно чувствуется горечь ушедшего столетия.

Завершает спектакль «Шахматная новелла» в исполнении Хуго Эрикссена. Это последняя новелла Цвейга, и в ней подводится некий итог не только жизни писателя, но и той эпохи, в которой жил писатель. События происходят уже во время Второй мировой войны в 1940-м году. Радует и восхищает точность в деталях и приметах времени, воспроизведенная на сцене режиссером. Это и достоверные события одного дня, и музыка, которая была актуальна в 1940-м году. Отчетливо звучит джаз, и акцентированно – Джанго Рейнхардт, а ведь именно джаз (и в первую очередь, цыганский!) был популярен тогда и особенно не любим нацистами. Но корабль, где разворачивается действие – в пику тому времени, воспроизводит перед нами не ужасы войны, а попытки жить в мире. Трое путешественников, среди которых – рассказчик (Дмитрий Соломыкин), его приятель (Владимир Логвинов), МакКоннор (Евгений Косырев) пытаются обыграть прославленного шахматиста Мирко Чентовича (Александр Галочкин). Зритель, уже успевший испугаться, попереживать и растрогаться, наконец начинает улыбаться. Однако позже его припечатывают, возвращают с небес на землю историей о шахматисте поневоле, которого пытало Гестапо (Валерий Ушаков). Каким бы мирным и легким не хотело бы быть это время, оно хранило в себе много ужаса. Завершается спектакль словами Стефана Цвейга и двадцатом веке, и вдруг становится четко ясно: при всем обилии разных персонажей, разных взглядов и совершенно разных новелл, главный герой спектакля – двадцатый век.

Будучи скомпонованным из разных произведений, альманах получается тематический. Совпадение? Вряд ли этот замысел был изначально, но общее впечатление складывается абсолютно цельное: это то, с чего все начиналось, и то, к чему пришли уже в 1940-м. У новелл есть сквозная тема: все герои чем-то одержимы. То странной преданной любовью, то желанием жить в мире, то коллекционированием, то шахматам. Не будучи одержимым, не находя выхода в своей «мономании», этот век нельзя было пережить, потому что он для всех оказался капканом. «Скажу одну фразу Римаса Туминаса о нашей постановке, — признался Владимир Бельдиян, — мы создали спектакль-ловушку».

Юлия Зу, специально для Musecbe

Фоторепортаж Юлии Солодовникова смотрите здесь.