Роман-эпопея Л. Толстого «Война и мир» много лет возглавляет списки лучших книг всех времен и народов. Ее экранизация, созданная Сергеем Бондарчуком, считается самым дорогим фильмом в истории нашего (а, возможно, и мирового) кинематографа. Сделать свою театральную адаптацию в 2001 году решился Петр Фоменко, назвав спектакль «Война и мир, начало романа. Сцены». И вот, почти 20 лет спустя, свою версию представил режиссер Юрий Грымов — после многолетней работы над либретто и отказов нескольких театров. Его замысел наконец воплотился в его собственном театре – Модерн.

Спектакль «Война и мiр. Русский Пьер» похож на хорошее вино. Простому зрителю понравятся общие ощущения, а ценителю доставит удовольствие разбираться в его оттенках и полутонах. Начнем с названия. Много легенд ходит о том, какой именно «мир» имел в виду Толстой в названии своего романа, но подробные исследования всё же приходят к выводу, что тут налицо простая антонимия – война и мир без войны. Грымов же выбирает то написание, в котором речь идёт о мире вообще, потому что война – это именно мировая проблема. «Когда мир – все хотят воевать, а когда война – все хотят жить в мире», – комментирует режиссер. Его спектакль – это не очередное переложение классики, а отзыв на самые острые вопросы современности. Как и «русский Пьер», например. Любовь ко всему иностранному – это не оставшаяся в 19 веке мания, а наша реальность. Режиссер хотел показать историю человека, который постепенно сбрасывает все наносное и перед лицом страшных событий становится собой. Но получилось даже интереснее.

Начинается спектакль на контрасте. Православная церковная служба сменяется масонским обрядом, и насколько торжественна первая, настолько гротескной и смущающей кажется вторая. Контрастны и самые главные сцены спектакля: на место жителей Москвы, которые медленно бредут по сцене, выхватываемые из тени лучом прожектора, придут запорошенные снегом французские солдаты. Герои Аустерлица в ярких мундирах по одному падают под выстрелами, а простые солдаты Бородина уходят во тьму, в которой ярко, словно изнутри, светится икона Богородицы. Наташа Ростова в тонком белом платье окажется в конце одета в синее с красным – цвета Девы Марии, из девочки превратившись в ту, которая потеряла и пережила.

Почти полтысячи костюмов, которые создала художник Ирэна Белоусова, — это не стилизация, а детальное воспроизведение эпохи. Создатели спектакля говорят, что не хотели делать реконструкцию, а скорее показать ту эпоху такой, какой мы ее видим, поэтому в спектакле звучит и музыка того времени, и более современная: духовные песнопения и «Любовь святая» Свиридова в исполнении государственного академического хора имени А.В. Свешникова; Бартнянский, Россини и современная инструментальная музыка. И это не анахронизм, а, скорее, адаптация к новым условиям, новому зрителю. Как и то, что некоторые личные диалоги героев звучат чуть более современно, чем у Толстого, и из-за этого возникает чувство неловкости.

Пожалуй, никогда еще не хотелось в спектакле, поставленном по огромному многостраничному роману, оставить еще меньше текста. Действие идет почти три с половиной часа, и диалоги там занимают совсем небольшой процент времени, но без них графическая красота спектакля только выиграла бы. Если бы были оставлены два-три ключевых философских диалога, а все любовные перипетии заменены жестами и пластикой, спектакль, может, и стал бы отчасти ультрасовременным балетом, но ничуть не потерял бы в эмоциональном плане. Объяснение Наташи и Анатоля, когда на сцену падают потревоженные хрупкие бокалы с шампанским, молчание в полевом госпитале между Анатолем и Андреем, безмолвные антибатальные сцены, где свет, цвет и музыка сочетаются идеально, – все это настолько красиво, что слова, действительно, лишние.

Спектакль отнюдь не несет в себе задачу пересказать роман Толстого. Это, скорее, очень личное эссе, повествующее больше о его авторе, чем о теме. Постановка не заменит чтения романа, о котором сам Толстой позже отзывался, как о «многословной дребедени», но зато поможет больше понять о мiре вокруг нас.

P.S. Во время антракта режиссер просит обязательно покидать зал и возвращаться ко второму звонку. Вас ждут сюрпризы как к в самом зале, так и в фойе театра.

Елизавета Маркова специально для Musecube
Фотографии Ксении Логиновой с пресс-конференции можно увидеть здесь, а со спектакля — здесь