22 декабря гостями петербургского клуба Backstage стала команда «Стимфония». Оригинальные и самобытные, они снискали популярность у множества поклонников. Буквально за пару часов до выступления лидер команды Филипп Август рассказал в интервью MUSECUBE, что он понимает под словом «декаданс», есть ли прототипы у его песен и как связаны между собой тирания и режиссура. О хаосе и неформате, о саморефлексии и экспериментах — в свежем материале Марины Константиновой.
— Ваш музыкальный стиль определяется как «неодекаданс». Что это для Вас лично, как Вы понимаете данный термин?
— Это просто атмосфера, прослеживающая во всех жанрах, настроение декаданса, поданное в современной реальности, новой упаковке. Есть надерганное из разных современных жанров по чуть-чуть, иначе говоря, как я сам вижу декаданс в наши дни.
— Но у него присутствуют черты прежнего декаданса: тяга к мрачному, например?
— Подобные суждения довольно поверхностны, честно говоря. Этот вопрос стоит изучать глубже: искать, смотреть.
— Можно ли тогда сказать, что декаданс представляет из себя не совсем то, что о нем думает большинство?
— На самом деле, большинство людей воспринимает его не как нечто плохое, а, скорее, загадочное. У кого-то затем появляется чуть больший интерес, у кого-то нет, вот и все.
— Когда Вы работаете над своими вещами, у Вас присутствует в этот момент самоанализ, внутренняя саморефлексия?
— Нет, я к этому не склонен. Когда необходимо, я вполне эмоционально устойчив.
— А бывало так, чтобы какое-то переживание или личная история стали стимулом для написания новой песни?
— Никогда не знаешь, откуда придет вдохновение! В основном, я сижу на облаке и из тонких материй квантовой физики плету в бытие тексты, украшая их музыкой (иронично улыбается).
— Есть ли у героев Ваших песен реальные прототипы?
— В большинстве случаев — да, несомненно. Но ты должен при этом так его завуалировать, чтобы никто не догадался, не обиделся, например. На самом деле, неизвестно, после каких событий появится сюжет песни. Обычно они все нам действительно ниспосланы свыше, о чем я уже, собственно, и говорил.
— В чем Вы черпаете вдохновение для своего творчества? Необходимо ли вообще Вам это?
— Я уверен, что практически ни один музыкант не ставит себе эту цель — намеренно черпать вдохновение из какого-либо источника. Оно приходит без предупреждения, непонятно откуда. Никто не в силах это спрогнозировать. Если бы мне принесли кучу денег и попросили написать хит, это бы, вероятно, и вдохновило меня. Творчество, оно такое: неясно откуда и когда придет.
— До того, как появилась группа «Стимфония», у Вас был опыт игры в другой команде под названием «Дети Гёте». Как Вы его оцениваете сейчас?
— Я бы не стал все же так говорить: «опыт игры». Это также был полностью мой авторский проект. Там я старался придерживаться каких-то цензурных рамок и конкретного жанра. В «Стимфонии» наоборот — я никогда не ограничивал себя чем-либо. Не было даже поначалу предположения, куда все это пойдет. В один момент небезызвестный Олег Нестеров дал мудрый совет и сказал: «Бросай все, переключайся на этот проект!» Я ему возразил, мол, неформат. А он заявил в ответ: «Ты что? Это ведь как раз и интересно».
— Но ведь все-таки опыт первой группы Вам что-то дал, помимо непосредственно музыкальной составляющей?
— Конечно, дал. Группа «Стимфония» движется гораздо быстрее в своем развитии. Мы не допускаем прежних ошибок.
— В различных своих интервью Вы называете отношения внутри группы «строгой тиранией». Что Вы имеете в виду под этим выражением? Каким вообще, по-Вашему, должен быть лидер рок-группы?
— Все очень просто. Есть две схемы сотрудничества: либо это коммунизм, и группа сообща принимает участие в создании произведений, либо всем заведует один человек. Я себя вижу в наших треках неким режиссером. Та самая тирания заключается в режиссуре. Я несу ответственность за общий результат и понимаю, что если к нам будут какие-либо претензии, то отвечать придется мне.
— Вы работали с такими выдающимися отечественными музыкантами, как Глеб Самойлов и Вячеслав Бутусов. Какие эмоции и ощущения у Вас остались после этого? С кем бы еще хотелось посотрудничать?
— Давайте пока оставим вопрос потенциального сотрудничества в разряде сюрпризов. Разумеется, есть идеи, просто сейчас не хочется их заранее озвучивать.
— Если затронуть тему каверов: чью песню Вы, допустим, могли бы исполнить?
— Да целый альбом можно сделать, если честно. Но пока хочется взять в этом отношении небольшую паузу. Мне кажется, кавер-версии, наряду с дуэтами, необходимы, в первую очередь, для информационной популяризации коллектива. Недруги, конечно, могут заявлять, что это попытка выехать на известных именах, но тут все средства хороши, извините (смеется).
— Многие музыканты пробуют себя в качестве авторов музыки к кинофильмам, спектаклям. Можете ли Вы представить себя создателем саундтрека к чему-нибудь подобному?
— Пока мы все плотно работаем над своим материалом. Будет такая просьба — рассмотрим. У нас имелась в свое время очень хорошая затея в сторону Балабанова, и все уже почти было готово… Но случилось это несчастье и, к сожалению, ничего мы не успели.
— А в саундтреке Вы бы продолжили творить в русле привычного стиля или же пустились бы в эксперименты?
— Я за эксперименты всегда. Я скажу даже: это как раз и типично для нашего стиля. Совершенно непонятно, каким будет следующий трек, в каком жанре и стиле. Главное — атмосфера.
— Вы уже несколько раз за время беседы говорите: «режиссер», «спектакль». Может, попробовать себя на этом поприще?
— Самостоятельно я лезть туда не хочу. Актерское образование у меня есть, если предложат, отказываться не буду. Но какой-то четкой цели пока себе не ставлю. Другое дело, что если какой-то конкретный человек мне нечто подобное предложит, он уже, скорее всего, будет меня в определенной роли видеть. Это проще и понятнее.
— Где Вам комфортнее выступать: клуб, фестиваль?
— Абсолютно не имеет значения. Я свыкаюсь с разными историями: где-то руки свободны, где-то на акустических программах беру в руки гитару. У нас есть песни, которые больше подходят для формата open air и те, что лучше исполнить в камерной обстановке. Поскольку мы не принадлежим к какому-то четкому жанру, у нас на все случаи жизни имеются композиции.
— Как Вы предпочитаете проводить свободное время?
— Сплю.
— И в качестве завершающего аккорда. Можно ли сказать, что черное — это черное, а белое — это белое?
— Есть хаос. И он многолик!
С Филиппом Августом беседовала Марина Константинова, специально для MUSECUBE.
Фотографии Елены Карповой.
