Начало смотрите здесь.

…

М: Мы когда начинали делать «Барто», то вокруг были совершенно бессодержательные, «массовые» группы, песни которых сводились к «Я тебя люблю, ты меня тоже любишь, у нас все хорошо».

Е: Святые годы были.

М: И на уровне поп-музыки, и на уровне рока, инди – тексты превратились в набор клише. И это в какой-то момент начало очень сильно раздражать. Появился повод.

Получается, ненависть оказалось созидательной.

Просто было удивительно: мы видим проблемы, мы в них живем, а то, что поставляет столица в области «музыкального конвейера», мало относится к реальности.

…

Е: Для меня было одним из разочарований, когда я поездил по России, узнать, что люди везде ничем друг от друга не отличаются. Где-то больше узкоглазые, где-то меньше узкоглазые, вот и все. А так, проблемы человека неизбывны. Они и в Камбодже такие, как в Хабаровском крае.

М: Для меня очевидно, что люди, которые живут не в Москве, отличаются от москвичей. Меня Москва не принимает, она много раз меня отторгала, хотя я и жила, и работала здесь, и все было вроде неплохо, но я здесь находиться не могу. Странная аура у города. А за Уралом немного другие люди: больше открытости, душевности. У сибяряков больше собственного достоинства.

Е: И желания отделиться от России.

Мария, вы кажется, упоминали, что вы –философ?..

М: Я преподавала философию в колледже.

И какие философы вам ближе?

М: Вопрос для меня достаточно тяжелый, потому что раньше я увлекалась Кантом, например, с одной стороны, с другой стороны, мне всегда были близки такие люди, как Камю, Сартр. Из того, что есть сейчас – замечательный американский философ Роберт Пирсиг, «Дзен и искусство ухода за мотоциклом». У него есть еще другая потрясающая книжка – «Лайла». Ее нет в изданиях, но в переводах в Интернете можно найти.

Кстати, а почему «Барто»? Тоже связь с литературой?

М: Нет, связи нет совсем, история очень простая и банальная: мы назвались «Бардо», когда появились, — вот там есть связь с тибетской «Книгой мертвых», но оказалось, что в России очень много групп «Бардо». И нас постоянно путали с ними, на афишах писали других «Бардо». И Троицкий нам сказал, мол, вы можете что хотите делать, но вам самим будет не очень удобно с таким растиражированным названием. Мы долго думали, а потом автор проекта, Алексей Отраднов, сказал: «А давай поменяем одну букву». И все. А потом было очень смешно: мы использовали детские игрушки, костюмы на концертах.

Е: И потом, как у Барто: это просты, точные рифмы, и подтекст. Агния Барто же тоже для детей не писала, там все понятно. Двойное дно.

Когда свои дети появляются, начинаешь перечитывать их всех: Агнию, Чайковского…

Е: Не, у нас нету.

М: Пока нет, пока не перечитываем. Про Чуковского же Маршак, по-моему, сказал, что он «грязными сапогами залез в детскую душу».

Е: Ну талант Маршака и Чуковского не сравнивается в принципе. Кто – Маршак, а кто – Чуковский. Чуковский больше поэт и писатель, нежели Маршак.

М: Женя у нас работает в литературном журнале «Звезда», так что он у нас авторитетный.

Е: Да, если нужно кого-то «развенчать», типа Маршака, обращайтесь. Я не автор, у меня свой информационно-компьютерный отдел.

М: Но он пишет тексты для «Барто».

Е: Какие-то, да… Нет, ну я пишу стихи, эссеистику, но это не особо систематично, и в журнале занимаюсь не этим.

 

Мы еще долго беседовали, а когда принесли счет, произошел следующий диалог:

Маша: Ну здесь же карты принимают?

Женя: Да, конечно, принимают. В центре Москвы!

Маша: Мы в России, Женя.

…

Благодарим группу за интервью.

Полный фотоотчет Татьяны Соколовой смотрите здесь.