В школе все решали задачу по математике: из пункта А в пункт Б едет пассажир. И когда в далеком 2003 году рядом с гремевшей на всю страну Земфирой на сцену вышел паренек из Донецка по имени Корней, то музыкальные СМИ, прислушавшись повнимательнее, предсказали ему большое будущее. Корней выехал из пункта А. По прошествии восьми лет мы встретились с Владимиром и попытались выяснить, где же пассажир находится в настоящий момент.

На своем сайте ты писал, что новый альбом выйдет весной – что же задержало его выход практически на год?

Сначала мы искали лейбл, который мог бы мне в этом помочь. Написали одним, другим, и даже вели какие-то переговоры. Артистический департамент сказал – «О, классный материал! Давайте работать!», а потом пришел коммерческий директор: «Ребята, вы что?» И после этого я понял, что на лейблы пора забивать. Раз уж после положительной реакции они говорят, что c этого денег не получат, значит очень сильно хотят заработать. А для этого им нужны артисты, которые уже пробили себе дорогу. Я как сольный артист этого еще не сделал, у меня все только начинается.

И что ты предпринял?

Я решил сделать все сам. Я уже выложил альбом на трекере, сейчас мы делаем обложку и вкладыш для физического релиза.

Почему ты выложил альбом в открытый доступ?

Потому что не вижу никаких препятствий. Если мы издадим его сначала на физическом носителе, то неминуемо кто-нибудь да выложит в интернет. Так пусть уж лучше этот процесс идет через меня, так люди быстрее познакомятся с материалом. Те, кто хочет купить пластинку, все равно ее купят – я по-прежнему вижу диски у людей в машинах и квартирах, у меня самого есть коллекция винила. Хотя музыку сейчас больше слушают в соцсетях да из айподов, всё-таки есть и всегда будут люди, которым хочется иметь музыку на твёрдом носителе.

А с точки зрения продвижения музыки в интернете как ты оценишь «доступность» против «авторского права»?

Мне в данном случае все равно, так как авторских я получаю немного. И что бы там ни говорили поборники правовых методов, мне кажется, что удержать пиратство в России невозможно. Тем более что этих методов не существовало изначально, когда были еще диски.

Ты слышал про процесс между фирмой грамзаписи «Никитин» и пареньком, который выложил у себя на страничке собственность Никитина?

Мне эта мера, честно говоря, кажется дурацкой. Ну засудите вы одного паренька, испортите ему жизнь. А на смену ему придет еще двадцать. Ведь у подавляющего числа пользователей «ВКонтакте» лежат какие-то чужие записи. И что, всех сажать? Я думаю, нет. Возможно, даже устарели законы, если это прозвучит не слишком вызывающе с моей стороны.

А что бы ты изменил?

Если честно, не знаю. Но ясно, что свободное распространение музыки неудобно только для тех, кто хочет продолжать по старинке зарабатывать на дисках, несмотря на явные изменения как в технологиях распространения музыки, так и в мире в целом. Понятно, почему Никитин ведёт эту борьбу: он занимался изданием дисков всю свою жизнь, и вложил в это свое время, свои силы. Про него как про издателя все говорят хорошо, и возможно он справедливо считает, что ему положены эти деньги, и что артистам они положены.

Откуда тогда артистам и издателям зарабатывать деньги, если у нас полная свобода распространения?

Артистам — с концертов, издателям (и сейчас этот процесс уже начался!) стоит перепрофилироваться в концертные агентства, в промо-агентства, так как по сути своей это сейчас и есть издание музыки – распространение, популяризация. И диски, в конце концов, — это всего лишь носители. И интернет — это такой же носитель, просто с него проблематично зарабатывать. Или можно, но какими-то другими методами.

Если честно, я сам открыто скачиваю музыку, на трекере. Прослушиваю ее один-два раза, и если она меня не цепляет – стираю с жесткого диска. Если же я понимаю, что скачанная музыка что-то вызывает во мне, то я отправляюсь в магазин и покупаю пластинку этого музыканта, желательно на виниле. Если артист действительно меня зацепил, то я найду способ заплатить ему деньги.

А вот ты сказал, что издатели не отловили изменения в музыке?

Всё они отловили. Просто еще надеются этот несущийся интернет-товарняк повернуть в обратную сторону. Основным средством распространения музыки сейчас стали социальные сети и торрент-трекеры. И что примечательно — люди, делающие по-настоящему хорошую музыку, не бедствуют! (Корней на секунду задумался) Более того. Даже те люди, которые делают очень, очень плохую музыку, тоже умудряются иногда не бедствовать!

По поводу интернета как канала общения и распространения музыки. Раньше, в Советском Союзе, была студия «Мелодия», и на пластинках издавались Пахмутова, или группа «Арсенал», которые даже при всей мощи их таланта имели порой трудности с изданием своих сочинений. А сейчас благодаря Интернету кто угодно может распространить свой альбом, зачастую никакой ценности не представляющий?

У этого есть позитивные стороны – большая свобода и большая доступность. Чтобы раньше что-то записать, нужно было идти в студию, а сейчас и записаться, и рапространить это можно не вставая с дивана. И для талантливых артистов это неплохо, С другой стороны, это стало очень соблазнительной идеей – вот ты обучился работе с парочкой компьютерных программ, и уже вроде как музыкант. Но опять-таки, настоящая музыка все равно среди этого не затеряется. Если ты в течение 30 секунд слышишь шелуху, то ты переключишь на другую песню.

Давай вернемся к твоей пластинке. Расскажи немного о том, как ты над ней работал?

Цельной идеи у пластинки никакой не было – просто десять песен, которые появились в определенный период моей жизни, с 2007 по начало 2008 года. Они написались постепенно, и в них можно очень четко проследить то настроение, которое у меня было в то время. Да, песни довольно старые, но это обусловлено сложностью собрать в одной точке людей, время и деньги, и умудриться все это записать. Также нужно увязывать это с сессионной деятельностью, с Ундервудом, например, и еще с некоторыми артистами.

О сонграйтинге… Я ничего об этом не знаю наверняка. Бывает, пишутся прекрасные песни, которые падают в голову просто ниоткуда. Песню «Пожалуйста» я написал за полчаса без карандаша и бумаги то ли в самолете, то ли в автобусе после самолета, возвращаясь с какого-то концерта. Это трудноописуемый процесс. Какие-то маленькие частички информации складываются в виде образов, ощущений, формулируются в виде пары-тройки слов. Начало может быть положено звуком, словом, цветом, запахом -чем угодно, и это очень личное для каждого автора.

Сначала я делал домашние наброски для этого альбома. Техническая составляющая процесса очень простая – на тот момент гитарный процессор BOSS GT-8, микрофон Oktava MK-319, звуковая карта E-Mu 0404 и простой пульт на несколько каналов. И, естественно, все те гитары, которые стоят у меня дома. В квартирных условиях я практически полностью сделал этот альбом, и в студии всего лишь переписал хорошим звуком.

А ты не думал сделать двойной альбом с альтернативными аранжировками?

Нет. Мне нравятся эти аранжировки, я не вижу для них вариантов. Альтернативные версии – если кому-то интересно, то пусть сделают, но я предпочитаю отвечать за свои версии.

А почему он называется «Солнце на поводке»?

Это альбом о привязанности одного человека к другому.

В СМИ появлялись сообщения, что ты собираешься в турне по Украине и России.

Да это все выдумки моего бывшего пиар-директора. Мы действительно планируем несколько концертов по Украине, но туром это я бы называть не стал. Мы сыграем столько концертов, сколько сможем; я готов играть всюду, где меня готовы слушать. Точно будут Киев, Харьков, Донецк – родина как-никак. С другой стороны, я вот назвал эти города, а другие возьмут и обидятся?

Расскажи про свой живой состав.

В основном это Женя Бордан на барабанах, басист Андрей Гагауз, гитарист Дима Павлов, и собственно ваш покорный. Иногда они, правда, разъезжаются по другим работам. Андрей Гагауз помимо меня и Ундервуда играет в англоязычном проекте под названием The Maneken, а Дима Павлов в группе “Мегаполис”, c Ириной Богушевской. Именно в силу их постоянной занятости у меня в телефонной книжечке есть номера нескольких хороших барабанщиков и басистов.

Каково было соотношение творческого драйва и собственно работы при написании альбома?

Практически весь драйв был вложен в демку, как это всегда и бывает. Студия – это немного тепличные условия, они лучше оснащены технически, поэтому музыканты и прибегают к их услугам. В студии было очень много работы, но это было интересно и приятно. За исключением тех моментов, когда пришлось переписывать вокальные дубли (смеётся). Я в какой-то момент начал ходить к педагогу по вокалу, и стало ясно, что вообще-то мой голос звучит совсем по-другому. А к тому моменту уже было записано вокальных партий на половину альбома.

И ты переписывал?

Да, — улыбается Корней. – Все, что плохо, мы переписали. Спасибо звукорежиссёру Боре Истомину, который оказался одновременно и лояльным, и строгим судьей. Когда что-то получалось не так, он честно об этом говорил, и мы доводили запись до нужного нам состояния. Борю можно смело считать сопродюсером.

И получается, что вы альбом сделали, но ни на какой лейбл не подписаны?

Совершенно верно. Но если задуматься, от лейбла нам совсем немного надо — промо, полиграфию, и в случае успеха – чуть-чуть денег!

Расскажи про свои гитары, которыми ты пользовался при записи альбома.

Как это ни смешно звучит, но своими гитарами при записи я не пользовался совсем. По-настоящему достойных гитар у меня тогда не было, по крайней мере по сравнению с теми, что стояли на студии. Эта студия называется Vintage Records, и по оснащенности это, возможно, лучшая студия в Москве из тех, что я знаю. Там тогда была куча коллекционных винтажных инструментов, каждого из которых мне хватило бы на всю жизнь. А они там были все!

Но единственный минус – на них не было нормальных ладов, так как на коллекционных инструментах лады не меняют, это снижает их ценность. Порой то, на что ушло бы два-три дубля, приходилось перезаписывать по целому часу. После этого я стал копить деньги на хорошие инструменты, и парочкой все-таки обзавелся! Это Les Paul Standart 1973 года и Les Paul Custom 1978, приобретенный на гонорар за альбом «Вендетта» одной известной певицы. Еще скоро из ремонта придет Fender Telecaster 1968 года.

А на записи я пользовался буквально всем, что было в студии. К примеру, основная гитарная партия в песне «Я не живу без тебя» сыграна на Les Paul 75 года, партия бас-гитары в песне “За сотку до Речного” сыграна на Rickenbacker 4001, тоже 75 года.

Будет ли у альбома какая-то пиар-компания?

Целенаправленно – нет. Я предпочитаю, чтобы альбом говорил сам за себя, ведь лучшая реклама артиста – это хорошая песня. Если кто-то где-то сочтет нужным рассказать об этом альбоме из соображений понравившейся музыки, а не из-за полученных за это денег – вот это красиво. Сейчас же альбом продвигает сарафанное радио, и это прекрасно.

Корней, если подвести итог и вспомнить про нашего пассажира, который едет из пункта А в пункт Б – где же ты сейчас?

Вообще говоря, моим пунктом А было исполнение песен Led Zeppelin в клубах Донецка. Это лучшая отправная точка для музыканта. Что не мешает мне теперь быть лириком, а вовсе не рок’н’ролльщиком! Что сейчас? Сейчас я играю то, что хочу, и делаю это с правильными людьми. Я научился сочетать игру с другими артистами с сочинением и исполнением своей собственной музыки, сейчас выпускаю альбом. Если коротко — я просто стал ближе к себе.

Павел Кантышев, специально для MuseCube.

Фото — Анатолий Кириллов.

[flickr-gallery mode=»photoset» photoset=»72157626792733556″]