«Большая поэзия»: «Брат» нового поколения?

28 ноября в российский прокат выходит криминальная драма Александра Лунгина «Большая поэзия» — картина об инкассаторах ЧОПа, вернувшихся из Луганска, которые стерегут деньги и пишут стихи.

 

Виктор (Александр Кузнецов) и Леха (Алексей Филимонов) вместе воевали в Луганске, а ныне работают инкассаторами в ЧОПе, начальником которого является их ротный. В свободное от работы время ребята увлекаются двумя вещами: боями петухов и уроками поэзии. Витя внешне предельно спокойный, тихий, сдержанный и умный человек, но совершенно далекий от поэзии. А Леха – дерганный, нервный, но склонный к отличному уровню сочинительства. Волею случая парни оказываются свидетелями ограбления банка. И пока Витя действовал, Леха трусливо отсиживался. Парней награждает начальник службы безопасности банка, который подкидывает Лехе мысль о бесхозности перевозимых банковских денег.

 

Поэзия фильма разворачивается вокруг рефлексии персонажей. Совокупность мыслей вращается в основном вокруг темы реабилитации, возврату к рутинной форме существования после пребывания на территории военных действий. Перед зрителем герои, которых преследует посттравматический синдром. Проявляется он противоположными типами. Витя – сдержанный и мирный, и эта безэмоциональность связана с отсутствием рифмы. Леха — нервный и яростный. Выход его эмоций выливается в колкий слог. Противоположности рождают странную дружбу, которая со стороны смотрится как отношения «хозяин-паразит», в которых прослеживается привязанность слабого к сильному, воспринимаемая вторым в качестве истинной дружбы. Но, если задуматься, противоречий в этом союзе нет, ведь Витя и Леха схожи в главном – у них нет места в этом мире.

 

Фильм играет на параллелях с балабановским «Братом». И даже если таковым не задумывался, сопротивляется этому ярлыку неохотно. В центре тот же человек, вернувшийся с войны, которому необходимо найти собственное гражданское положение. Но «Большая поэзия» отражает «здесь и сейчас», поэтому Витя и Леха не пытаются навести порядок и гнаться за правдой, как делал это герой Бодрова, а попросту существуют в том, что есть, уповая на безысходность. Мир изменился – очарование Петербурга сменилось подмосковными «муравейниками». В героях Лунгина уже нет романтизированности, какой обладал Данила Багров. И если последний имел личность, сформированную достаточно прицельно (сравним это с выдержанным в едином слоге и стиле стихом), то тот же Витя – это стихотворение, у которого рифма меняется от начала к концу.

 

Он подавляет свою ярость, сдерживает проявление силы, кажется праведным (о чем нарисованный на серой стене нимб недвусмысленно в одной из сцен указывает), идет против естественного уже для себя состояния, которое к концу проявляется с такой силой, что становится ясно – конец пути предопределен («Дальше ни хера не будет»). А Леха, напротив, прост. Он живет неосмысленными действиями и импульсивностью, предпочитает рэп литературе, а исправлению ситуации – бегство от нее. Но оба настолько универсальные персонажи, что поменяй музыкальный бэкграунд, который является таким, какой есть, только из-за соответствия времени, ничего бы не изменилось.

 

В «Большой поэзии» использование поэтики одновременно искажает целостность восприятия и благоволит ей. Абсурдные рифмы, переписанные стихи интернет-авторов, рэп – чужеродно и органично. Так рождается неудобная и грустная атмосфера настоящего, которая есть начало конца. Александр Лунгин создал печальный мир на мусорных свалках, где царит безысходность жизни.

 

 

Валерия Стойкова специально для Musecube


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.