Год от года в музыкальной среде появляются всё новые и новые имена, завоёвывающие сердца множества меломанов и покоряющие взыскательных критиков. 2024 год не стал исключением и одним из главных инди-открытий года хочется назвать проект Lesya Lass — сольный проект вокалистки и мультиинструменталистки Леси Калининой. В преддверии сольного концерта Lesya Lass в клубе 16 тонн Арбат корреспонденты портала Musecube побеседовали с Лесей о становлении её творческого пути, кросс-жанровости в музыке и смыслах, которые она вкладывает в свои песни. Наша встреча состоялась на территории дизайн-завода Флакон.

Начнём банальным вопросом, но в контексте беседы он всё равно важен. Как музыка пришла в твою жизнь? На чем училась играть, как начала петь?

Леся: Музыка была со мной практически всю мою жизнь. Я всегда была очень музыкальным ребёнком и очень любила петь, причём сразу всякие «взрослые» песни, которые нравились моей бабушке и моей маме.

У нашей семьи не было какого-то серьёзного намерения отдать меня в музыкальную школу, никто такой цели не преследовал.
Когда я переехала жить в Санкт-Петербург с моей бабушкой, она как-то гуляла со мной и я в это время пела в голос свои любимые песенки. Тогда нас догнала какая-то женщина. Оказалось, она была завучем музыкальной школы. Ей понравилось, как я пою – мелодично, сложно. И она сказала: «сто процентов, что мы примем вашего ребёнка в музыкальную школу, не упускайте такой шанс, приводите, пожалуйста». Она поинтересовалась моим возрастом – думала, что мне где-то лет пять-шесть, а мне было всего три. Но даже тогда она сказала, что надо просто годик-другой подождать и всё равно приходить к ним. Соответственно, в пять лет меня отдали в музыкальную школу.

Тебя отдали именно учиться вокалу или всё-таки на чем-то играть?

Леся: Я училась играть на пианино. Академическое фортепиано. У меня была очень строгая преподавательница, которая не очень одобряла то, что я хочу заниматься какими-то ещё музыкальными инструментами и вообще чем-либо ещё, кроме её инструмента. Поэтому, когда я начала заниматься флейтой, я это делала больше для себя, как самоучка. Вышло так, что у меня была знакомая флейтистка, у неё подруга, оказывается, работала преподавателем флейты в моей музыкальной школе. И она узнала про меня, послушала, как я играю, и пошла к моей преподавательнице пианино сказать, что она хочет, чтобы я вторым инструментом ходила ещё и к ней. Но она это не одобрила категорически, в школе даже был скандал из-за этого. Узнала я об этом уже сильно после того, как это всё было. Потому что это же не детское дело – выбирать, чем ты хочешь заниматься, это же дело вроде как взрослых. Поэтому было приоритетнее не обидеть мою преподавательницу по фортепиано. Об этой истории я узнала только год назад.

Ещё я там занималась академическим вокалом, но это тоже делалось втихую, чтобы особо не светиться перед той моей учительницей.

Всё потому что по фортепиано настолько ревностная преподавательница была?

Леся: Ревностная, да. Но это была ревность не только к остальным музыкальным инструментам. У меня была очень насыщенная академическая жизнь, я училась и много танцевала в театре. В общем-то, у меня было много разных сфер деятельности.

Понятно, что, если ты хочешь заниматься академической музыкой серьезно, хочешь быть пианистом, добиться каких-то небывалых высот, действительно стоило бы сосредоточиться на нем. Но, во-первых, это должно быть всё же желание ребёнка, а во-вторых, надо чтобы всё-таки и у семьи была какая-то особая ценность этого и понимание, что это может быть каким-то классным путем развития человека и его будущей карьерой. У меня такого не было, поэтому дальше всё складывалось очень сложно и запутанно. Но именно начало моего пути в музыке – оно было вот таким.

Да, насколько я знаю, у тебя же основное образование вообще не с музыкой связано. Расскажи об этом!

Леся: Да, это правда. Я в прошлом году окончила МФТИ (Московский физико-технический институт). То есть по образованию я физик-математик. При этом, во время учёбы я тоже интересовалась очень разными вещами. Сначала занималась физикой плазмы, думала, что я даже на диплом пойду именно с ней. Потом всё-таки у меня немножко изменился маршрут и в своей дипломной работе я занималась биофотоникой, а если более конкретно – клонированием млекопитающих с помощью фемтосекундного лазера. Я это называла «немножко игрой в Бога», потому что я создавала новую жизнь из каких-то уже существующих организмов или уже практически не существующих. Естественно, в такого рода науках это эксперименты над мышами. Кстати, так появилась песня “Лабиринт”.

Год я очень активно там проработала, написала диплом, написала статью по этой теме. Но всё же я не хотела задерживаться надолго именно в этой тематике и последний год я работала в IT стартапе в сфере генеративной музыки. Мы делали плагин для музыкантов, которые используют искусственный интеллект. То есть, по сути, это нейросеть, которая поможет как-то разбавить твои музыкальные идеи. Или чтобы тебе не было слишком одиноко, если вдруг ты одинокий музыкант. Это был очень интересный год в моей жизни. Мой путь в этом стартапе уже подходит к концу – к сожалению или к счастью. Здесь у меня нет однозначного ответа.
Дальше, конечно, я хочу тоже развиваться в области машинного обучения.

У тебя никогда не было ощущения того, что музыка и такие серьёзные научные темы сложно сочетать в своей жизни? Многие считают, что музыканты больше гуманитарии, и что тем, кто получает такое серьезное техническое образование, в творческой среде сложно адаптироваться.

Леся: У меня, честно говоря, именно с музыкой – особенно, с моей музыкой – было очень много психологических барьеров. Но не в связи с техническим образованием, а вообще с тем, что у меня не было понятия, чем мне можно заниматься, а чем нельзя, несмотря на то что музыка всегда максимально органична была в моей жизни и были все предпосылки к тому, чтобы ею заниматься. Всё, что вокруг меня происходило, все люди, которые в этом разбираются, говорили, что мне надо идти в музыку – «всё есть для этого, надо обязательно, это твоё». Но у меня было некоторое представление о том, что для этого нужно. И эти представления не предполагали вообще ничего, кроме какого-то академического образования и научной карьеры. Даже в прикладных областях мне надо, чтобы это была какая-нибудь фундаментальная тема.

И я, в связи с этим, очень страдала, на самом деле, потому что я не была честна с собой во всех выборах, которые у меня были. То есть, я, можно сказать, себе запрещала заниматься музыкой. Запрещала заниматься именно той музыкой, которой я хочу, а не которой “можно”.
Насчет технического образования не могу сказать, что это как-то перпендикулярно музыке, потому что тут нет какой-то определенной логической связи, которая на сто процентов работает. Даже если есть какая-либо корреляция, это не гарант связи. У меня очень много знакомых, которые изначально тоже технари так называемые, но при этом они суперталантливые музыканты! Есть некоторые ребята с физтеха, с которыми мы сошлись на почве любви к музыке. Их действительно стоит слушать не только потому, что они технические музыканты, но потому что у них идеи очень крутые. При этом, есть и гуманитарии, которые вроде как занимались всегда только музыкой, но не сказать, что они чего-то выдающегося добились. Я не вижу во всём этом однозначной связи и не сказала бы, что одно противоречит другому. Нет.

Давай перейдем тогда к твоему относительно недавно вышедшему альбому. Очень интересное у него название «Язык насилия». Для тебя это просто красивый речевой оборот или всё же попытка привлечь внимание к каким-то важным, значимым, может быть даже социально значимым темам? Как вообще появилось это название?

Леся: Я выбирала из нескольких названий, на самом деле. Одним из вариантов, например, было «Грубая сила, нежные линии». В любом случае, это была бы строчка одной из песен. Но остановилась на «Языке насилия», потому что это действительно один из центральных лейтмотивов, который пронизывает весь альбом. Да и не только альбом им пронизан. Это, естественно, и моя личная история, и истории людей вокруг меня. Иными словами, этот альбом про довольно глобальные процессы. Я не знаю, готова ли я сейчас раскрывать все смыслы, которые находятся именно в этой строчке, потому что это такая… многоэтажная метафора. Но она правда и про личное, и про публичное.

Есть ли какая-то главная мысль, которую ты бы хотела донести в принципе всем своим творчеством до своего слушателя. Какой-то message, какая-то теория может быть.

Леся: У меня есть несколько ключевых мыслей, которые я стараюсь по жизни нести. Как минимум, я хочу показывать и выносить на поверхность некоторые процессы, которые обычно скрыты и о которых не задумываются. Благодаря тому, что я погружена в различные сферы, не только в музыкальные, и могу находиться в позиции наблюдателя, на одну и ту же позицию смотреть с разных сторон, в буквальном смысле из разных мест, общаясь с очень разными людьми, с очень разным бэкграундом, я могу наблюдать эти процессы, говорить о них.
Я хочу как-то предостеречь моих слушателей от однозначного чёрно-белого мышления, помочь не быть слишком наивными, научиться видеть параллели между какими-то очень локальными и очень глобальными вещами, потому что это помогает пережить трудные времена. Это может быть терапевтично – понять, что ты не один в своих проблемах, люди сталкиваются с ними сейчас каждый день в связи с какими-то общими мировыми, или в связи с какими-то локальными, или стихийными какими-то процессами. Что даже если есть какие-то трудности, может, их можно решить прямо сейчас, а может нет, но люди в этом не одни. Нужно друг друга поддерживать.

Моё творчество во многом про взаимоотношения между людьми. Про взаимоотношения с твоим партнером, с семьей, с родным городом или с родной страной… И это не значит, что нужно от всего отказываться – это значит, нужно быть немножко более вдумчивым в отношении того, на что ты можешь воздействовать и на что ты можешь влиять, а на что не можешь. И, если что, есть люди, среди которых ты не один и несмотря ни на что, все наладится.

У тебя очень кросс-жанровая музыка, в которой можно найти отсылки к огромному количеству самых разных стилей и эстетик. Остался ли какой-то еще жанр, который тобой не опробован, но в целом хотелось бы к нему обратиться?

Леся: У меня нет такого, что я специально выбираю под песню какие-то элементы жанра. Песни и аранжировки для треков я делаю исходя из того, что по моим ощущениям нужно вот именно этой песне именно для желаемого смысла. У меня нет задачи специально как-то намешать всего. Я даже не могу выделить какой-то один конкретный жанр.

То есть эти оттенки приходят сами по себе?

Леся: Да, в этом помогает мой исполнительский бэкграунд, и наслушанность различных музыкальных жанров и стилей, с которыми я сталкивалась, которые я исполняла, которые я слушаю. Но это не самоцель – создать кросс-жанровое что-то.

К разговору про аранжировки – изначально песня «Город» выходила в качестве сингла в одном варианте, потом, уже на «Языке насилия», она по ритму, темпу и вообще своему облику очень сильно изменилась. Почему такие реорганизации произошли?

Леся: Во-первых, эта песня изначально была придумана очень давно, по-моему в 2016 году. Мне тогда было четырнадцать лет, и она была всё-таки максимально близка именно к альбомной версии. Она была в другой тональности, она была выше и быстрее, если можно так выражаться. И у нее немножко отличался текст.

На «Языке насилия» по тексту это полностью первоначальный вариант, но так или иначе у неё есть другая составляющая, смысловая в том числе. И вот она раскрывается только при более сниженном темпе и другой аранжировке – то, что сделано в сингле.

Я действительно на концертах очень часто исполняю одни и те же песни в различном звучании. В этом мне помогает то, что я набираю на концерты всегда различный состав музыкантов, и сама тоже на разных инструментах играю. Потому что очень часто в одной вариации песни нельзя раскрыть полностью все смыслы. Как со строчкой «язык насилия», у них есть несколько граней. Аранжировка может помочь раскрыть каждую из этих граней по-особенному и позволить слушателю считать дополнительные смыслы. Поэтому я поняла, что я не могу выбрать между двумя версиями этой песни. Они обе должны быть, они обе существуют, они обе абсолютно полноправны, с полным правом на существование! Поэтому было принято решение сначала выпустить одну версию «Города» синглом, а на альбоме уже представить первоначальную.

Где-то в твоих соцсетях проскочила такая интересная информация, что в песне «Кошмар» приняла участие твоя кошка Чока. Это случайно так получилось или был изначально такой замысел, что её мяукание там и должно быть?

Леся: Это не было целью. Большую часть вообще всего, что я записываю, я записываю дома “на коленках”. Когда я записывала демку, которая впоследствии стала «Кошмаром», прямо в моменте Чока просто проходила мимо и мяукнула в микрофон. Это было так прекрасно и органично, что я поняла, что надо оставлять. Словно предполагалось, что оно там и должно быть! У нас с Чокой особенные отношения, поэтому я её вкусу доверяю, она действительно музыкальная кошка.

Когда я дома занималась вокалом раньше, она тоже всегда приходила и пыталась поучаствовать в процессе, ей это всё очень интересно. Поэтому её участие в «Кошмаре» хоть и не было целью, но вписалось идеально! И так посчитала не только я. Сводил и делал мастеринг альбома Андрей Иванов, и он тоже оставил этот эпизод, хотя я его не просила об этом специально. Я просто оставила это во всех дорожках, которые ему присылала, и он согласился со мной, что надо оставлять.

Что из музыки сама слушаешь в данный момент? И сюда же смежный вопрос — топ-3 впечатливших альбома за последнее время.

Леся: Ух! Надо подумать…

Вроде такой базовый вопрос, и мне кажется, его всё время задают артистам во время интервью, но практически все теряются.

Леся: Да, но в этом есть смысл, потому что всё-таки жизнь нелинейная, состояние у нас тоже нелинейное. И музыка, соответственно, тоже должна как-то быть призвана изменить состояние или, наоборот, его как-то обогатить и приумножить. Соответственно, я тоже слушаю музыку исходя из своего состояния, самочувствия, настроения… места, в котором я сейчас нахожусь – в дороге, не в дороге, в какой я сейчас широте нахожусь, в долготе, в часовом поясе и с какими людьми рядом.

Нет конкретного жанра, который я слушаю, потому что слушать я могу очень много что, и что-то из этого может быть как «guilty pleasure», так называемое. Ариша, например, в одном интервью говорила, что у нее «Киндер буэно» Валентина Дядьки это «guilty pleasure», и я её не осуждаю ни в коем случае.

Но у меня есть несколько исполнителей, которых я чаще всего могу слушать. Во-первых, это очень близкая мне по духу певица, басистка, сонграйтер, Esperanza Spalding. Она скорее джазовая певица, но в современном джазе, также как и в инди, лично я не могу выделить какого-то определенного стиля. Просто мне близок ход её мыслей, мне нравится то, как она пишет тексты и аранжировки. Я очень хочу с ней вживую познакомиться и сделать какую-нибудь коллаборацию, потому что в ее творчестве есть что-то очень близкое мне. Я думаю, что, в целом, это не сильно далеко от возможной реальности, потому что она заканчивала Бёркли, а в Бёркли меня уже успели принять, и, возможно, всё-таки я в какой-то момент поеду туда учиться. Так что, я не исключаю, что в будущем это случится.

С выбором трёх альбомов, конечно, непросто. У меня, кстати, есть подписка и в Spotify, и в Яндекс.Музыке, и у меня отличаются те артисты, которых я слушаю на разных стриммингах. В Яндекс.музыке больше инди-рока, российских и французских групп, в Spotify много джаза, как современного, так и “классического”.

Если про российскую инди-сцену говорить, то очень рекомендую и люблю очень нежной любовью, вне зависимости от того, что это мои друзьяшки, в том числе по физтеху, группу «Промышленный проезд». Очень люблю их иронию в песнях. В этом плане они мне напоминают группу моих школьных учителей – «Подарки». Они не сказать, чтоб много выпускались именно на стримингах, но они играли концерты и у них классные песни. Очень много крутой музыки у них рождалось именно на столкновении эго двух главных сонграйтеров. С ними, кстати, играл уже известный по группе «Диктофон» Антон Макаров.

Люблю Земфиру (иноагент), но я не могу сказать, что это полностью мой осознанный выбор. Моя мама, когда была беременна мной, слушала трех женщин – Земфиру (иноагент), Мельницу с их вокалисткой Натальей О’Шей и Арбенину. А уже известный факт, что дети в утробе все прекрасно слышат. И мне кажется, что это очень сильно повлияло на меня. Не сказать, что я Мельницу обожаю, хотя меня многие с ней сравнивают из-за того, что женский вокал и немножко фолк-мотивов.

На концерты как зритель любишь ходить?

Леся: По-разному. Когда я училась в школе, у меня уже был сформирован собственный музыкальный вкус и были группы, на которые я хотела ходить. Но, по большей, части у меня не получалось ходить на концерты. Например, в одиннадцатом классе единственный концерт, на который я смогла сходить, – это концерт Монеточки (иноагент). Мне не понравилось, но это не важно. Просто у меня была такая сильная загруженность академическая, что было некогда и не было никакой физической возможности вырваться даже ненадолго.

Потом, уже в студенческое время, на втором или на третьем курсе я всё-таки решила, что возвращаюсь в музыку, потому что я уже столько времени запрещала себе заниматься тем, что мне нравится, что настала пора перестать. И тогда я стала больше ходить на всякие джазовые концерты, как ни странно. Например, к своей любимой исполнительнице и тоже сонграйтера Кристины Ковалёвой (Христя в намисті). В итоге я у нее училась. Она закончила Гнесинку и уехала учиться в Амстердамскую консерваторию, там и осела.

Потом к другой классной, одной из самых крутых джазовых певиц в России, к Алине Ростоцкой – и тоже у нее училась. На LRK-Trio ходила. Евгений Лебедев был потом в комиссии джазового конкурса, в котором я участвовала. А у Кравцова Вася учился на барабанах играть.
В общем, так получилось, что все, на кого я ходила, были так или иначе уже довольно близкими людьми. И это какая-то продолжающаяся история! Сейчас не только в Москве живу, наполовину – в Армении, и там тоже очень много крутых музыкантов, причём мирового уровня! Одним из таких великих музыкантов является Тигран Амасян. Тоже ездила и ходила на его концерты! Ещё очень крутые составы музыкантов собирает. И выяснилось, что мы тоже через рукопожатие знакомы.

Поэтому, если у меня есть возможность и время, то я хожу на концерты. Очень часто бывает, что у меня мои концерты совпадают с концертами тех людей, на которых я бы сходила. Это самая частая проблема и в Москве, и в Ереване, в Тбилиси… куда бы я ни поехала. Самые популярные даты – это всегда пятница, суббота, воскресенье. Поэтому я не осуждаю никогда тех людей, которые между моими концертами и ещё чьими-то выбирают другое.

Как началось твоё сотрудничество с Несладко?

Леся: Мне кажется, что это относится к тем знакомствам, которые не могли не произойти! Может быть не в то время, но чуть попозже. Познакомилась я с девчонками не так уж и давно, летом 2022 года. Тогда у них был тур с Комсомольском, я имею в виду сейчас Дашу и Аришу. И у них очередной барабанщик уехал на ПМЖ в другую страну. Мы уже тогда очень плотно общались с Васей Кузякиным, они его позвали, причем не просто так. Они его не знали, но их басист Олег Харченко, который работал в студии «Orange», посоветовал его девчонкам – вот, классный барабанщик, Вася Кузякин, обязательно берите его. С Олегом мы тоже были знакомы таким образом, что очень многие группы с физтеха записывались на его студии.

Так что мы рано или поздно через кого-нибудь бы в любом случае познакомились. Если не через такого рода музыку, не через инди или рок, то через джазовую и фри-джазовую авангардную тусовку. Потому что потом, когда я уже стала в какой-то импров-среде находиться московской, они все тоже там писались у Коли Самарина. В общем, рано или поздно всё равно это бы произошло.

И вот, когда Васю позвали в тур поехать, у них было довольно большое количество концертов на Дальнем Востоке. У меня же так получилось, что я заканчивала третий курс в то время. А на физтехе государственные экзамены не на четвертом курсе сдаются, а на третьем, (чтобы студентам было еще сложнее жить, я же по этому принципу выбрала физтех). И я очень хотела хоть как-то переключиться от всего, что происходит. Я любила какие-то приключения себе устраивать. В общем, я сдала последний государственный экзамен по всей высшей математике, по матану, по всему-всему, и вылетела в Владивосток присоединиться к ребятам потусить. Заодно тоже опробовать все джазовые джемы, которые бы там нашла. Так мы познакомились во Владивостоке! Не сказать, что мы прямо сильно стали сразу общаться с девчонками. Просто я стала часто приходить на их концерты, как-то страховать. Были моменты, когда им, например, очень нужна была допустим, флейта. У них на какой-нибудь чек перед концертом человек не успевал, а я в это время ехала с репетиции и у меня была при себе флейта. В такие моменты я без проблем могла прийти и сыграть то, что надо. Ну и как-то немного общались на концертах.

Потом, спустя полгода после знакомства, в январе мне пишет Даша, спрашивает — что делаешь такого-то числа? Я говорю, да вроде ничего. Она предложила сыграть с Комсомольском, они записывались для МТС Live. Я приехала в Москву, поскольку тогда я в Питере тусила (уезжала на новый год). Сыграли, всё очень классно было. С тех пор мы стали более плотно общаться. Это всё совпало с тем, что уже в это время Даша с Аришей и с девчонками (Лизой Хамхидько и Светой Никулиной, прим. ред.) как-то обсуждали идеи для Несладко и даже начинали репетировать. Ариша мне уже в апреле сказала, что мол мы группу делаем, не хочешь с нами поиграть? Я согласилась, чего нет-то? Ходила на репетиции, это был мой четвертый курс. Параллельно тогда писала диплом и работала, это было сложновато. Но тогда же я принесла девчонкам песню, она им понравилась. Чуть позже мы уже записали альбом в Питере и начали играть концерты.. Всё очень органично было.
В общем, мы всё равно познакомились бы наверняка. Неважно через какую тусовку, и так ведь всё равно все друг друга знают. Но это точно случилось бы!

Давай теперь о грядущем концерте 8 декабря в 16 тонн Арбат. Будут ли новинки? Какой будет состав музыкантов? Что вообще сама хотела бы рассказать об этом концерте?

Леся: Новинки будут, материал уже есть, и я сейчас пока на самом деле всё ещё додумываю, что конкретно из него я буду показывать, потому что не уверена, что хочу всё сразу открыть. Но как минимум одна новая песня, которая точно понравится будет. Ещё у нас есть очень, на мой взгляд, милая идея для мерча. Я пока не готова раскрывать, что это, но это очень хорошая зимняя идея.

Про музыкантов… В прошлый раз (имеется ввиду концерт Lesya Lass в июле этого года на Складе №3, прим.ред.) у меня были три Александра на сцене со мной. В этот раз у нас будет концерт без Александров. Как-то исторически сложилось, что у меня каждый концерт – разный состав! Сначала я переживала по этому поводу, а потом поняла, что тоже это такая вещь, которую нельзя избежать, потому что один музыкант куда-то невыездной, другой не может в Россию прилететь. Потом нашла классного басиста, который может везде летать, но его в Грузию не пускают. Потом у одного заболела кошка, у другого что-то в голове щелкнуло. В общем, всё как-то сложно и исторически так уже складывается, что пока что нет «того-самого» состава. Возможно, это случится в будущем, возможно тоже это будут какие-то канонические события, которые нельзя пропустить.

Из фактов, которые могут быть интересны – с двумя из этих людей я познакомилась на физтехе, и они тоже по образованию физики, но на самом деле очень классные музыканты. На самом деле, не все музыканты, которых я зову, могут сыграть то, что я написала, и это нормально, потому что это уже одна из граней песен. С разными аранжировками одна и та же песня начинает звучать по-разному. Это – процесс и процесс интересный!

Завершить наш разговор я предлагаю таким вопросом – что бы ты сама хотела сказать о себе как о творческой единице если тебе не задавать наводящих вопросов и не давать опорных тем?

Леся: Я недавно нашла не без помощи моей подруги анкету с вопросами о позиционировании себя. И там буквально первый вопрос был «расскажите несколько интересных фактов о себе и о своей жизни». У меня сразу набежала страница этих фактов, и я поняла, что это – не конец. Многие из этих невероятных историй, конечно, мне очень хочется рассказать, и они могут быть полезны людям как для понимания меня как артиста, так и для общего развития тоже. Для самоопределения других людей, которые вот это вот послушают, узнают себя, или не узнают, или увидят что-то, что они не видели раньше.

Поэтому мне как артисту, хотелось бы поделиться этим опытом. Он нетипичный, он нетривиальный, он включает в себя нахождение в очень разных кругах общения, в очень разных сферах, в очень разных странах. Я бы хотела поделиться этим бэкграундом – он тоже влияет на мое творчество. И я через свое песни отражаю эти грани своего опыта. Я хочу показать, как бывает – нетипично, странновато и полезно.
Это всё невозможно описать каким-то одним жанром или понятием «инди». «Инди» это независимая музыка. Хочется как-то подчеркнуть то, что моё творчество действительно не вписывается в какие-то существующие концепции. И на самом деле, я до сих пор не могу полностью сформулировать это сама.

Но, давай попробую. Я — Lesya Lass… и я пою об обратной стороне реальности.

Виктория Микина специально для MUSECUBE
Фоторепортаж Марианны Астафуровой смотрите здесь