Есть в Петербурге небольшой, но крайне профессиональный театр, просто и остроумно названный «Такой театр». У талантливого коллектива до сих пор нет своего помещения, но, к счастью, это не мешает его художественному руководителю Александру Баргману уже третий год подряд проводить собственный «Такой фестиваль». В этот раз для фестиваля, проходящего на базе театра «Приюта комедианта» при поддержке комитета по культуре Санкт-Петербурга, были выбраны произведения авторов, заслуженно считающихся классикой мировой литературы: Толстой, Ремарк, Чехов, Пристли, Достоевский и другие. 19 ноября в рамках «Такого фестиваля» на сцене «Приюта комедианта» прошел спектакль А. Баргмана «Время и семья Конвей» по одноименной пьесе английского драматурга Джона Бойтона Пристли.
«Время и семья Конвей» уже несколько лет входит в постоянный репертуар «Такого театра», и за эти годы спектаклю удалось стать ожидаемым, по-настоящему любимым зрителями и доброжелательно оцененным критиками событием. Режиссер Александр Баргман совместно с художником-постановщиком Анваром Гумаровым создал на сцене тонкий мир, пронизанный неизбывным ощущением трагедии. Филигранная, контрастная игра актеров обрамлена легким материалом декораций, подчеркивающих эфемерность реальности. Действие пьесы Пристли происходит в гостиной загородного дома миссис Конвей (Оксана Базилевич), бывшей актрисы и матери большого юного семейства, сначала в двадцать первый день рождения ее дочери Кей (Дарья Румянцева) осенью 1919 года, а потом в этот же день 1937 года. Именно время выступает главным действующим лицом происходящего, истинной мерой весов спектакля. Сквозь призму этой субстанции просачивается, пролетает и ускользает жизнь семьи Конвей, как призрачные миражи возникают их надежды и планы, которым суждено развеяться без остатка.
С первых секунд Александр Баргман немного меняет хронологию событий пьесы, предлагая зрителю посмотреть на счастливую и спокойную Кей в 1937 году, жизнь которой сложилась в соответствии с ее мечтаниями и убеждениями. Она умиротворенно и радостно приоткрывает белый полупрозрачный занавес, рассеивает туман времени, и на сцене появляются юные Конвей, играющие шарады, поющие песни, любящие друг друга и, главное, верящие в прекрасное будущее. Кей – девушка с даром писателя, тонкая и умная, кажется, что кому, как не ей предначертано созидать и изменять. У нее есть сестры и братья, и здесь у Пристли явно видятся чеховские параллели: мечтающая построить равенство Мэдж (Наталья Бояренок), красавица и кокетка Хейзел (Мария Сандлер), добрая, чуткая и артистичная Кэрол (Алина Кикеля), авантюрист и повеса Робин (Александр Кудренко) и живущий в своем идеальном мире Алан (Виталий Коваленко/Александр Стекольников). Их судьбы в 1919 году – легкий вдох, после которого, кажется, должна последовать череда удивительный событий, но вместо этого опускается занавес, время замирает, и во втором действии на первый план выходят стихи Уильяма Блейка, которые цитирует Алан:
«Боль и радость чередой
Ткут покров души людской,
В каждой горести земной
Радость — нитью золотой.
Справедлив судьбы закон:
Человек на то рожден.
Если это мы поймем,
Верный в жизни путь найдем…»
Проходит почти двадцать лет, и от дружной и веселой семьи Конвей остаются лишь искореженные судьбы, несбывшиеся надежды и запущенный дом, где счастлив только чудак Алан, для которого «время ничего не разрушает, оно только двигает вперед и подводит от одного окна к другому». Александру Брагману удается перенести на сцену предельное эмоциональное напряжение, предчувствие очередной катастрофы, в котором находился мир в 1937 году. Дарья Румянцева, через чьи исполнительские интонации идет трансляция главных мотивов спектакля, обладает удивительной органикой. Ее Кей – воплощение человека, право имеющего, ее вопросы и сожаления звучат реквиемом по ушедшей жизни. Но драматург и режиссер дают своим героям шанс: время вновь совершает виток, но на этот раз в обратную сторону. Семья Конвей снова оказывается в 1919 году, где продолжается праздничный вечер, в котором братья и сестры с юношеским максимализмом убеждают, играют и любят. Только сама Кей уже обладает предчувствием будущего, что «в мире существует злой дух, который мы называем Время». Поэтому так хочется верить, что достигнутое в финале хрупкое равновесие и есть то самое настоящее, единственное важное, ради чего стоит жить.
Елена Бачманова, специально для MUSECUBE
