…где-то же наверняка идёт война —
не бывает, чтобы нигде не шла.

Ф.С. Фитцджеральд, «Ночь нежна»

Не впервые отечественный зритель смотрит на историю нашей страны и её значимые фигуры глазами иностранного автора. Несколько лет подряд РАМТ показывал нам век девятнадцатый через призму взгляда Тома Стоппарда: героями «Берега утопии» были Герцен, Огарёв, Бакунин и Белинский. Осенью «ковидного» 2020 года Малый театр представил премьеру спектакля по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона «Ялта-45» под названием «Большая тройка». Что же стало поводом вновь открыть эту постановку сегодня?

Второй сезон в Малом театре проводятся творческие встречи под рубрикой «Диалог времён», на которых артисты и режиссёры общаются с молодыми (и разными) зрителями, обсуждая только что просмотренную сценическую работу. В год 80-летия Великой Победы создатели «Большой тройки» собрали на это мероприятие немалочисленную аудиторию. Новое Щепкинское фойе заполнилось до отказа: студенты журфака МГУ, Университета Правительства Москвы («международники»), журналисты и активные зрители театра ждали диалога с режиссёром Андреем Житинкиным и народными артистами России Василием Бочкарёвым, Владимиром Носиком и Валерием Афанасьевым. Ведь именно в феврале 1945 года в Ялте состоялась историческая конференция по послевоенному переделу Европы с участием лидеров стран-союзников по антигитлеровской коалиции, роли которых и исполнили артисты Малого театра.

Надо заметить, что все смыслы, которые создатели спектакля вложили в свою работу, в полной мере дошли до публики: это выяснилось в беседе. Кое-кто даже настолько впечатлился достоверностью образов, что актёрам пришлось в буквальном смысле отвечать за решения, принятые их персонажами. В чём же секрет такого успеха?

Андрей Житинкин пояснил, что пьеса «нейтрального» автора по пути на сцену, конечно же, претерпела некоторую переработку, прежде всего жанровую. Режиссёр намеренно увёл исполнителей от портретности, лишь намекнув на характерные черты глав СССР, Британии и США. Лёгкий акцент и «сухорукость» Сталина, инвалидное кресло Франклина Рузвельта, округлый животик и неизменная сигара в руке у Черчилля – не более. Остальное доделало мастерство актёров, придавших облику и манерам героев живость и человечность (в буквальном, а не метафорическом смысле этого слова).

При каждом из руководителей находится референт-адъютант: служака Смит, дерзкий юнец Генри, верный «сын» Алексей. Во взаимодействии с ними и друг с другом раскрываются характеры персонажей. Ибо, как подчеркнул Андрей Альбертович, в спектакле было важно оставить нас на некоторой дистанции от реальных личностей, чтобы подняться до определенного обобщения. Известная притча о разговоре Сталина с сыном Василием в этом смысле очень показательна: «Ты думаешь, ты – Сталин? Нет! И я – не Сталин. Вот он – Сталин!» — показал «отец народов» на парадный портрет вождя. Находясь на такой позиции в иерархии общества, никто не имеет шансов и права оставаться частным лицом…

Хитросплетения «закулисья» европейской военной дипломатии в спектакле показаны пунктиром, но достаточно чётко. Победители делят мир в своих интересах, но это не выглядит игрой благодаря кадрам военной хроники, сопровождающим действие. Чего стоят эти требования и уступки, какие жертвы стоят за перестановкой флажков на карте, насколько велика ответственность, возложенная на «игроков» — показано на экране, по которому пехота тащит на себе пушки в непролазной грязи, полями сражений мчатся танки, и где наконец-то маршируют на Красной площади парадные красноармейцы, бросая фашистские знамёна к подножию мавзолея.

Но до Победы – еще несколько месяцев. Финал спектакля небанален и заставляет задуматься: трое адъютантов, обессиленные многодневной круглосуточной работой, сидят за опустевшим банкетным столом, курят, допивая каждый свой стакан, и думают о своём. И мы думаем. Они думают о будущем, нам известном. Но будущее ждёт и нас самих. Мы равны – и в неведении, и в надежде.

Елена Трефилова специально для Musecube

Фотографии автора (мобилография):