Фамилия “Бутусов” уже давно является лакмусовой бумажкой для выявления театральности человека. Есть “Бутусов обычного человека” и “Бутусов театрала”. Это кодовое слово, позволяющее определить, что перед тобой — свои. Каждый спектакль Юрия Николаевича — это игровой театр, калейдоскоп образов, нагромождение смыслов, глубокая ирония на фоне внутреннего отчаяния. Это невероятное психологическое воздействие, которого он — творец, режиссер, управленец этого мира, создаваемого на сцене, добивается всеми способами.

Музыка — отдельный персонаж бутусовского мира. Ледяной дождь, гигантские гиперболы-декорации, фантастические артисты. И сила это такая, что буквально вжимает зрителя в кресло. Некоторых, конечно, она выгоняет из зала — просто потому, что должна быть определенная смелость взглянуть куда-то вглубь себя, не то обнаружить чудовище, не то почувствовать себя обезоруженным слабым, одиноким. Так это проживают все работающие с Бутусовым артисты. Кажется, что с какой бы труппой не работал режиссер, все готовы рьяно погружаться в его эстетику, какой бы сложной она не была.

В МХТ теперь живет некое мифическое существо — “Человек из рыбы”. Кажется, впервые такие несочетаемые вещи, как Юрий Бутусов и современная драматургия, пересеклись. Пересеклись хлестко, отчаянно и до боли честно.

Пьеса Аси Волошиной — это филологический пир, космос, затрагивающий такие разные, далекие и близкие вехи, как Рим, “Ностальгия” Тарковского, Париж, мыльные пузыри, снег на Караванной — и все-все-все. Удивительный текст — и особенно таким он становится во втором акте, когда три женских монолога сливаются в один, так, как можно было бы стасовать между собой три разных колоды, и голоса их не сливаются, но звучат ансамблем.

Салманова — эдакая мать-почти-одиночка, сексуальная, страстная (Лаура Пицхелаури специально приезжает из театра Ленсовета на этот спектакль), яростно-влюблённая Юлька (Елизавета Янковская, вчерашняя выпускница ГИТИСа мастерской О.Л. Кудряшова) и Лиза (Надежда Калеганова). Нечто женское, глубинное, видимо, жившее в самой Асе Волошиной неожиданно становится главным персонажем.

Мужских ролей здесь тоже три: это писатель (временно журналист) Гриша Дробужинский (Артем Быстров/Юрий Бутусов — неизестно, как долго режиссер будет выступать в этой роли, или же это решение временное, но в любом случае, появление такого Гриши смещает акценты, уводя историю от мелодраматической к философской). Невесть откуда взявшийся Стасик (Павел Ворожцов) в трагичном третьем акте. Ничего лишнего, по правилам “репост-модерна”, изобретенного внесценическим персонажем Одри, композиция кокетливо съезжает набок, то есть в третий акт. И закончится кульминацией. Бенуа (Андрей Бурковский) — случайно попавший в питерскую квартиру, населяемую филологами, является неким проводником в другой, нероссийский мир, резонером, глядящим со стороны на Россию. Иногда Бурковский выключает француза, и произносит ремарки, или же несет свечу так же долго, как персонаж Тарковского. И тогда становится красиво и жутко, и в то же время понятно, что “Действие происходит в вымышленной квартире на Караванной или взаправду в моей голове”.

В чьей голове? Мир то сжимается, сужается до размеров квадрата квартиры, из которой выйти — окажется ошибкой. Или же расширяется, пролетая вместе с девочкой, бегущей за мыльным пузырем, над всем Парижем — или, теперь уже, над всем миром, над которым светит “желтый карлик” солнца, так похожий на гигантский лимон, катающийся по сцене.

Пьесе Волошиной, кажется, даже Бутусов не нужен. Ей не нужен даже сюжет, герои, а нужен именно этот горький текст. И как хорошо, что Бутусова, как режиссера, здесь, с одной стороны, много, а с другой — первое слово Асе, для Аси, ради Аси. И, несмотря на наличие игровым форм и бутусовского мироощущения, он не задавил драматурга бутафорскими крысами и улитками. Главный герой — трепет филолога — текст. Потому что то, что сказала Ася, важно обнажить.

И это все — о России. Ведь вымышленно-взаправдашняя пьеса могла бы появиться только в такой же стране, вымышленно-взаправдашней. Которая то ли есть, то ли ее нет. И только снег на Караванной все еще подтверждает наше существование.

Юлия Зу специально для Musecube
Фотографии Екатерины Цветковой предоставлены пресс-службой театра