По просьбе МХАТа роман «Белая гвардия» Булгаков переделал в пьесу «Дни Турбиных». До сих пор роман зачитывается до дыр, он был экранизирован у нас и в Италии, по мотивам снят телесериал, а пьеса, хоть и с перерывами, но всегда ставилась на разных театральных сценах. Информация эта общеизвестная, и следом возникает вопрос, что же нового захотел привнести в пьесу режиссер Максим Лакомкин, когда решил поставить «Дни Турбиных» в Мытищинском театре «ФЭСТ»? И поставил так, что спектакль мгновенно стал аншлаговым и вызвал эмоциональную бурю у зрителей.

В финальной сцене гаснет свет, центральная декорация в виде дома Турбиных разворачивается фасадом, и из окна все герои смотрят в зрительный зал. Что их ждёт впереди, что с ними со всеми будет?

Возможно, кто-то из них в составе лагеря из 35 тысяч отборных солдат и офицеров русской армии будет стоять в турецком Галлиполи на берегу Дарданелл. Долго будет стоять и долго ждать помощи Антанты, и не дождавшись, разбредется по белу свету.

Возможно, чьё-то лицо будет смотреть с надгробий из белого мрамора на посетителей французского русского Сент-Женевьев-де-Буа. Возможно и иное, страшное, про которое не хочется думать, сон Елены окажется вещим, и кто-то пойдёт на корм рыбам в трюме затонувшего корабля, направляющегося в Америку.

Кто точно знает? Один Бог знает. Что бы ни было, как бы ни сложилась их судьба, главное – перед нами цвет русской нации. Люди, преданные России и любящие Россию. А то, что окрашена она оказалась в разные цвета, то не вина их, но Голгофа.

Когда Булгаков писал пьесу «Дни Турбиных», вряд ли предполагал, что история будет повторяться, не в смысле зеркально, а в форме одинаковых ошибок. Пьеса, написанная в 1925 году, про события в Киеве в 1918, предательство гетмана всея Украины Скоропадского и немецких военных, захват города Петлюрой, ожидание новой напасти в виде большевиков, имеет драматическое и обостренное современное созвучие с тем, что происходит в нашем мире. Стоит лишь подойти к окну, отодвинуть свою кремовую занавеску, пристально вглядеться вдаль, чтобы расстаться с восприятием сюжета, как произошедшего с кем-то, когда-то и давно.

Ровно по центру сцены расположен «кусочек рая» — дом Турбиных. Ночь, улица, фонарь и дом Турбиных. В буквальном смысле уголок, где любят, обогреют, напоят, накормят, спасут, не предадут. Уютный абажур, фото в рамках на стене, штофные обои, дубовый буфет, да кремовые занавески. Здесь можно скинуть стоящую колом от мороза заиндевевшую шинель, принять горячую ванну, натянуть шерстяные носки на обмороженные пальцы, согреться смехом, разговорами, забыть о том, что идет гражданская война.

Кусочек дома-рая совершает обороты, и кажется, что невидимый метроном на сцене неотвратимо отсчитывает время. Своеобразная ретардация — актеры застывают в статичных мизансценах, меняющихся как при просмотре слайдов или как если память переключается с одного воспоминания на другое.

Музыкальность режиссуры является стилевой чертой Максима Лакомкина, в ней проявляется его связь с родным Театром на Юго-Западе, где он не только режиссер, но и ведущий актер. В «Днях Турбиных» он соединил прекрасную музыку киевлянина Егора Грушина и уникальные вибрации необычного тембра голоса москвича Саввы Розанова, выступающего под псевдонимом Синекдоха Монток. Ремикс песни Вертинского «Ваши пальцы пахнут ладаном» с минималистичным аккомпанементом и музыкальные композиции Rise и Ritorno завораживают, вводя зрителя в транс.

Музыка в спектакле помогает поймать, уловить ускользающее, то, что опережает холодную логику. Чувство беспредельного понимания и сопереживания, тревогу, тягостную неотвратимую предопределенность. Летящий паровоз истории не остановить, поэтому надо торопиться и самому зрителю, по невидимым связующим проводам передать, донести сердечное пламя сопереживания всем героям, потому что они скоро уйдут – музыка в этом помогает. Музыка извлекает боль из души прежде, чем успеешь её осознать, прежде, чем раздастся залп и погибнет Алексей Турбин, прежде, чем Тальберг с чемоданчиком исчезнет во мраке ночи, спеша занять единственное место в германском поезде, прежде, чем до трогательного идеалиста Леонида Шервинского дойдет смысл происходящего предательства и трусости.

Благородство Турбиных, нелепость Лариосика, преданность Мышлаевского, прямота Студзинского. Эти офицеры, такие молодые, и уже такие взрослые, с отчетливым отточенным пониманием чести, долга, порядочности, благородства. Признание Шервинского Елене Тальберг извлекает из сердца нежность. Всё, все, всё бесценно для души.

Очень хорошие лица у актеров. Как найти те правильные слова, чтобы высказать актерам свое предельное восхищение? Быть может сказать, что они были именно теми, кого представляет каждый, перелистывая страницы романа? Уходишь из театра со странным ощущением абсолютного совпадения, абсолютной правильности образов.

Павел Конивец (Алексей Турбин), Анастасия Юдина (Елена Тальберг-Турбина), Сергей Хапров (Владимир Тальберг), Валерий Бездетко (штабс-капитан Мышлаевский), Ярослав Зенин (поручик Шервинский), Александр Конивец (капитан Студзиевский), Николай Буланов (Лариосик), Алексей Аптовцев (гетман Скоропадский), Дмитрий Полянский и Филипп Ефимов (германские офицеры Фон Шратт и Фон Дуст).

Эту пьесу Булгакова очень сложно перенести на сцену или экран. Намеренно или нет, практически всегда и везде героев играют великовозрастные актеры, благородство сердца и трагедия момента выражаются с помощью скупых движений, сдержанных манер, тягучих и тяжеловесных разговоров. Почему-то забывают, что Алексею Турбину 30 лет, Николке 18, Елене 24, Мышлаевскому и Тальбергу по 38, Студзинскому 29. У Лакомкина всего этого нет! Режиссура, сценография, выбор актеров в высшей степени точны и выразительны.

«Дни Турбиных» в Театре ФЭСТ не только об истории отдельно взятых людей в определенный отрезок времени. Максим Лакомкин вложил в спектакль много глубоких смыслов — и как важно сохранить в себе человеческое в самые трудные времена, и о том, как хрупки на самом деле люди и как остро даже самые сильные и мужественные нуждаются в любви и сострадании. О том, что, хотя мы, люди, отличаемся друг от друга, но любовь есть любовь, порядочность – это порядочность, а подлость – это подлость.

Трагедия русских офицеров «белого цвета» всегда была вырванной страницей из учебника истории, но благодаря спектаклю стала восприниматься как часть единой целостной истории всей страны. Максим Лакомкин безошибочно почувствовал актуальность момента и триумфально воплотил на сцене.

И хотя речь в пьесе идет о реальных событиях прошлого, но взгляд издалека, из сегодня в далекое далеко, различает нечто большее, нечто необъяснимое, метафизическое. Я бы сказала, что на сцене присутствует Бог, он смотрит и плачет, но ничего сделать не может. Если существует русская Вальгалла, то там, в небесном чертоге героев, все и встретятся, и поднимут кубки за любимую Россию…

Наталья Анисимова специально для Musecube
Фотографии Ильи Буяновского можно посмотреть здесь