Несмотря на то, что спектакль и текст, который берется за основу (прозаический, поэтический, либретто), — это два разных произведения, всё равно миры, созданные автором (или авторами), дают определенные направления и стиль в создании постановки. Юрий Витальевич Мамлеев — основоположник жанра метафизического реализма в литературе, его книги, в принципе, непросты для чтения, а для театральной сцены интерпретация философских метафоричных мамлеевских текстов — задача со звездочкой. Спектакль «Мамлеев» театра «Практика» — это калейдоскоп историй мира, созданного писателем, в котором курица задумывается о проблемах бытия и смысле собственного существования, а людей интересует только еда и несовершенство собственного тела, мира, который населен не то юродивыми, не то сумасшедшими, а может, обыкновенными преступниками, мира, в котором границы между иллюзией, бредом и реальностью не существует. Истории галлюциногенными всполохами воплощаются на сцене, погружая зрителей в трансовое состояние.

Почему спектакль назван именно по фамилии писателя? Постановка — не просто коллаж, состоящий из отдельных рассказов, которые сыграны артистами театра «Практика», во время сценического действия происходит рождение планеты «Юрий Мамлеев».

Всеволод Эмильевич Мейерхольд в своих работах, посвященных театру, писал о том, что для создания спектакля достаточно просто присутствия артистов на сцене. Режиссер спектакля «Мамлеев» Арсений Мещеряков согласился бы с такой концепцией. Сцена — черный кабинет, непроницаемое, одновременно бесконечное и клаустрофобное пространство. Только в углу расположился музыкант с бас-гитарой, создавая аудиосопровождение и способствуя погружению в медитативное состояние.

В основе спектакля десять рассказов Юрия Мамлеева, герои которых появляются из темноты и глубины сцены неожиданно и внезапно: между рассказами свет гаснет, скрывая уход одних персонажей и появление других и создавая эффект нереальности. Потусторонность создаваемого мира усиливается внешним видом и физикой героев: лица выбелены и на них нанесен грим неестественных болезненных оттенков, ноги и руки артистов чрезмерно сгибаются, они двигаются вычурно, практически не моргают, оставляя глаза широко раскрытыми, как будто персонажи увидели что-то ужасное, придают голосам гиперболизированные дефекты речи, тональность и громкость, вместо нормальных человеческих выражений лиц – гротескные маски.

Отдельно стоит обратить внимание на костюмы героев, которые подобраны для каждого внимательно и по-особенному: Раиса Федоровна («Исчезновение») одета в сложно собранный разноцветный комплект, состоящий из юбки, блузы, берета, кардигана, Федор Кузьмич («Пальба») похож на инфернального клоуна в грязных красных шароварах, резиновых сапогах, поношенной кожанке, в «Нежности» герой одет в эффектный кожаный плащ, красный свитер и штаны такого же цвета, но другого оттенка, а на Верочке белое платье-пачка, белый парик в стиле тридцатых годов 20 века, и героиня с ног до головы покрыта серебряной краской и блестками.

Такие внешние проявления персонажей созвучны тому, как существуют актеры на сцене, — это гротескные маски из Зазеркалья, гримасы экзистенциального ужаса, отчаяния, одиночества. Даже если в истории идет речь о таком прекрасном чувстве, как любовь, на сцене оно выглядит бредово, нелепо, болезненно.

В афише жанр спектакля определен как «психоделическая опера», но не стоит бояться такого, казалось, несочетаемого дуэта. Слово «психоделическая» — описание создаваемой атмосферы. В оперном театре основной способ сценического взаимодействия – музыкальные номера (арии, дуэты, трио). Для спектакля «Мамлеев» этот базовый принцип применим не в полной мере, так как кто-то из героев действительно пропевает прозаический текст, а кто-то — нет, в опере невозможен рэп, а в истории «Мистик» Паша как раз его и исполняет, правда, в гротескной манере, двигаясь в ритм слов так, будто его тело ломает. Акцент на жанр «опера» как способ показать, что внешняя оболочка часто скрывает совершенно противоположное содержание, что определяет и прозу Юрия Мамлеева.

Несмотря на то, что зрители как будто находятся в странном бредовом сне из разрозненных видений, сценическое действие логично и аналитически выстроено. Постановка начинается рассказом «Иное», который исполняют Константин Бобков (Григорий) и Елизавета Орлова (Синее существо). Герой Константина — единственный, кто появляется из зрительного зала, выступая в роли проводника пришедших на спектакль в мамлеевский метафизический мир. «Я хочу умереть своей смертью, а не чужой! Я и так в чужом мире, который сведет с ума и Будду. Вокруг меня — мои двойники, лучшее, что у меня есть, а я — один. Может быть, мне суждено навсегда покинуть не только свою страну, но и эту планету», — одни из последних слов Григория. Завершается спектакль рассказом «Улёт» (который тоже исполняет Константин Бобков), последние слова которого звучат так: «Вскоре Анатолий Борисович вышел. И больше уже не приходил». Сценическое действие сомкнулось, нереальный мир схлопнулся.

Юрий Витальевич Мамлеев — неоднозначная, полумифическая фигура не только в литературе, но и в политической истории страны. Взгляды читателей на его творчество меняются, разброс от непонимания до восхищения и обожествления. Реакция на спектакль Арсения Мещерякова тоже может быть разной и неоднозначной, но поклонникам работ Юрия Витальевича и театральным зрителям, которые любят эксперимент в театре, однозначно стоит увидеть эту постановку, так как на российской сцене спектаклей по произведения писателя практически нет, и «Мамлеев» станет уникальным и неповторимым опытом.

Ксения Вязьмикина специально для Musecube

Фотографии Екатерины Гучок можно увидеть здесь