Говорят, что история движется по кругу. И правда, смотрите сами: впервые москвичи познакомились с творчеством Жоэля Помра, драматурга и режиссёра, в далёком 2007 году. Именно тогда Эдуард Бояков пригласил француза в Россию, чтобы тот собственноручно поставил свеженаписанную пьесу «Этот ребёнок» на сцене театра «Практика», которым руководил вышеупомянутый Бояков.
Осенью 2022-го «Этот ребёнок», переосмысленный режиссёром Никитой Кобелевым, прописался в Театре сатиры. А два месяца спустя (то бишь, вот только что) драматургия Помра вернулась в «Практику» — спектакль «Круги/Фантазии», созданный совместно с Мастерской Брусникина, отлично вписался в пространство Музея Москвы, завершив тем самым очередной оборот спирали истории. Постановщиком, что интересно, стал всё тот же Кобелев — теперь у Никиты есть эдакая театральная дилогия в анамнезе, ибо сочинения Помра — вещи совершенно своеобразные и отлично выстраивающиеся в «сценический сериал».
Кстати, в 2013-м к пьесе «Cercles/Fictions» уже обращался МХТ. Поставила спектакль француженка Бриджит Жак-Важман, и назывался он тогда «Круги/Сочинения». (Словарь подсказывает нам, что «Fictions» можно перевести как «фикция», «вымысел», «выдумка», «небылица», «домысел» и даже «фантастика» или «беллетристика», так что любой вариант правомерен, коли он в нужном контексте.) И, нет, я не собираюсь сравнивать былую и нынешнюю версию (тем более, что прочтения МХТ я не видала), просто отмечаю ещё один виток «нашей» истории.
Нынешние же «Круги/Фантазии» — штука минималистическая и почти монохромная. На сей раз Кобелев, в отличие от «Этого ребёнка», перенасыщенного предметами быта и крайне натуралистичного, рассуждает на уровне символов и намёков.
Пьеса Помра, написанная в 2010 году, состоит из восьми отдельных историй, на первый взгляд, друг с другом не связанных и не имеющих какой-то общей идеи. Здесь есть две семьи аристократов и их слуги из начала 20 века, заблудившаяся в лесу молодёжь, компания бомжей, пятеро безработных, некий аниматор, популярный певец, директора и топ-менеджеры, сотрудники центра занятости, сетевой продавец и печальная женщина из близкого к настоящему времени — и даже средневековый рыцарь. Какие-то истории совсем коротенькие, длиной в одну сцену, другие же — сквозные, проходящие через весь двухчасовой спектакль.
Что же их, в итоге, объединяет? Я долго размышляла над этим вопросом (а «Круги/Фантазии», как и «Этот ребёнок», спектакль «долгоиграющий», остающийся в подсознании как минимум несколько дней и подбрасывающий всё новые озарения) и для себя определила так: центральная идея пьесы — сложное решение о продаже самого себя (как в прямом, так и в переносном смысле). Остаться собой — или предать себя под гнётом тех или иных обстоятельств? Ответа не дашь, пока жизнь тебя лично не припрёт к стене и не заставит делать выбор…
Зато одно я осознала чётко: Помра — не мой автор. Я всё же предпочитаю хоть умозрительное, но следование законам драматургии. А когда семь из восьми историй оставляют у меня столько вопросов, что голова кругом идёт (ибо автор даже не потрудился разбросать по тексту намёки о сути и значении происходящего), то возникают мысли или о жутчайшей графомании Помра, или о том, что я просто ничего не понимаю в подобном театре (в отличие от знающих людей, множество раз присуждавших драматургу высочайшие награды). Ну, тут уж вы сами выводы сделаете, коли в «Практику» придёте, я не в праве настаивать на какой-то из версий.
А вот история номер восемь — другое дело. Она одна могла бы стать полноценным, пусть и небольшим, спектаклем, ибо в ней имеется и завязка, и кульминация, и определённого рода развязка. Да и основа тут крепкая, ибо Помра переиначивает пьесу о Макбете, перенося действие в наши дни и заставляя главного героя принять непростое решение под напором ведьм-бомжих. Собственно, не зря публика оживлялась, понимая, что нас ждёт продолжение повествования об оригинальном карьерном росте. Это действительно удачная сюжетная линия — жаль, что единственная из всех.
Кобелев поместил артистов в интересные условия: действие происходит на узком подиуме, по обеим сторонам которого сидят зрители. Круги историй сплетаются будто бы во время оригинального показа — не мод, но характеров и судеб. Никаких декораций (но как уместен здесь интерьер Красного зала, его кирпичные стены и поглощающая всё полутьма!), минимум реквизита — а погружение в предполагаемые обстоятельства глубочайшее.
Такое решение очень идёт материалу, а главное — не требует от постановщика как-то обозначать место действия очередного отрывка и тратить время и внимание публики (и без того измученное необходимостью пронзать убегающий сюжет) на перестановки. Спектакль метафоричен — и если идеи драматурга зачастую оставались от меня сокрытыми завесой тайны, то задумки режиссёра, пусть и не заполняющие смысловые лакуны, ясны, интересны и, при всей их лаконичности, довольно ярки.
Есть пара откровенно неудачных моментов. Скажем, обе аристократки у Кобелева одеты абсолютно одинаково. А поскольку роли их слуг исполняют одни и те же артисты (в «Кругах/Фантазиях» всего восемь исполнителей, меняющих по ходу действия несколько личин), то две сюжетные линейки смешиваются в головах зрителей. Некоторые (как я случайно подслушала) даже решили, что героиня-аристократка — вообще одна, просто её роль почему-то разделили между двумя актрисами.
Может быть, постановщик пошёл на сей шаг осознанно, «склеив» аристократические семьи воедино. Как бы то ни было, в нынешнем виде это общему делу вредит, добавляя ненужной путаницы в и без того мутную пьесу.
И ещё вот что: Кобелев не стал изобретать велосипед (имеет право — дилогия же), и, как и в «Этом ребёнке», использует табло, висящее под потолком, на которое выводится номер истории, дата происходящего и, иногда, ещё какие-то сведения. Удобно, не скрою.
Вот только последняя часть истории N1 представляет собой исключительно «субтитр», не подкреплённый никакой картинкой. А потому кажется, что в спектакле произошла заминка, артисты забыли выйти на сцену, и, чуть побуксовав, действие поехало дальше. Вот с этим моментом хорошо бы сделать что-то, иначе он так и будет выглядеть нежданной накладкой.
Не могу не упомянуть молодых артистов Мастерской Брусникина, «ожививших» этот театральный эксперимент. Дарья Ворохобко, Родион Долгирев, Богдан Кибалюк, Никита Ковтунов, Юрий Межевич, Эва Мильграм и Марина Калецкая (в другом составе — Алиса Кретова), а также примкнувший к ним Денис Ясик демонстрируют мощные, умные актёрские работы, умудряясь оставаться ежесекундно стопроцентно органичными в творящемся сумасшествии. Этим ребятам определённо комфортнее в фантазиях Помра, нежели их коллегам из Театра сатиры (ну, и в данном случае качество текста выше, ибо переводчик Наталья Санникова справилась со своей задачей отменно, а значит, и присваивать реплики артистам куда проще). Лёгкость и правдивость «брусникинцев» сплетают все компоненты постановки воедино, связывают отдельные истории в крепкий узел, если не делая спектакль человекопонятным, то хотя бы создавая иллюзию, что он таков.
Что ж, это был захватывающий опыт, и я рада, что побывала в «Практике» и посмотрела «Круги/Фантазии». Пусть я предпочитаю иную «театральную траву» (а, может, просто старовата для подобных прочтений, ибо спектакль явно ориентирован в первую очередь на молодёжь), но тем, кто ценит поиск и попытки проникнуть в неизведанное, эта премьера однозначно придётся ко двору.
Театр — он разный. «Практика» творит новый театр, говорящий современным языком о близких нам проблемах. И лично мне крайне интересно наблюдать за путём, преодолеваемым «Практикой». Обязательно продолжу это делать!
Ирина Петровская-Мишина специально для Musecube
Фотографии автора можно увидеть здесь
