«Лубянский гример» Нового театра — дальний родственник «Тупейного художника», такой же дальний, как «бродилки» в пионерском лагере относительно иммерсивного спектакля и/или театрализованного квеста. Все, вроде бы, и внешне похожи, и традиции имеют близкие, но дьявол, как водится, в деталях.

Впрочем, обо все по порядку.

Усадьба Салтыковых-Чертковых на Мясницкой, 7, которая является площадкой для проведения спектакля, закрыта для посещений с экскурсионными целями, потому — если вы любитель ходить в театр подготовленным — вместо чтения оригинального произведения лучше уделите немного внимания истории и архитектуре этого здания в центре Москвы. Как знать, возможно внутри усадьбы вам более побывать не доведется, но так вы хотя бы будете знать, что раньше по этим лестницам ходил Лев Толстой, в этих комнатах ночевал Наполеон, и в этих залах читал свои творения Пушкин. Во время же спектакля вам доведется вдоволь побегать по тем лестницам, потолпиться (под одергивания «пионервожатой») в залах и комнатах и подивиться живым козлику и домашнему хлеву. Это, если коротко, «о бродилках»…

Некоторые намеки на оригинальное литературное произведение начнутся прямо с началом смысловой части спектакля: актеры будут вести вас по незамысловатому сюжету на расстоянии вытянутой руки (с учетом оговорок «пионервожатой», а также с поправкой на два-три ряда более бойких и, к вашему несчастью, более высоких зрителей). Это, если еще более коротко, об иммерсивности…

Несомненным плюсом спектакля является та его составляющая, что является сюжетной и касается истории становления русского театра — его развитию от крепостного к профессиональному (неплохо было бы при этом быть в контексте имен графа Шереметева и его супруги Прасковьи Жемчуговой). Собственно, рассказ Лескова, который довольно обстоятельно начинает разворачиваться с первых же минут, и ведет по усадьбе вслед за крепостными актерками, выписанным из Франции режиссером, барином, судьбами, любовями…

Зрителю, который готов внимать, расскажут про научение ролям «наглядкою» с непременными «Фарисейскими полями в Париже», про разбор чувств и целеполагание пребывания на сцене, про нелепые смерти и драмы за право стать примою, про премьеру и авторский взгляд на финал после спектакля в спектакле.

Здесь много суетности, женских криков и слез, страданий, запаха краски и сена, а еще… пиетета перед историей, культурой и театром. И вот за это можно многое простить. Тем более, что новый финал постановки Эдуарда Боякова и впрямь имеет право на существование.

Ольга Владимирская специально для MuseCube
Фотографии Наталии Каминской можно увидеть здесь