«Школа драматического искусства» вышла на сцену Мейерхольда на Новослободской. Вышла в танце, в гриме, в пудре и под руководством Олега Малахова. В основе постановки — пьеса Мольера «Версальский экспромт», написанная в 1663 году и тогда же поставленная его актерами. Комедия стала очередной вехой в соперничестве двух театров: Бургундского отеля и труппы Мольера, поэтому наполнена острыми шутками и замечаниями, критикой конкурентов.

Это не просто «театр в театре», это театр в квадрате, в кубе, если хотите, в какой-то высшей степени. Сам Олег Малахов играет мастера Мольера, которому в сжатые сроки нужно представить королю новую пьесу. То, что мы видим на сцене – по сути репетиция в мольеровском театре, где нет рамок, а есть только ее величество импровизация. Сами произведения Мольера изящно сколлажированы: «Тартюф», «Мнимый больной», «Мизантроп», «Смешные жеманницы» и другие, что дает возможность показать весь курс Олега Малахова и Александра Огарева 2022-го года выпуска.

Ребята молоды, прекрасны, энергичны. Они восхитительно танцуют («Ведь главное для Короля – хороший балет!»), поют и даже фехтуют. Для пущего зрительского удовольствия молодость и задор оттеняет опыт – в лице самого Малахова (который отчего-то в роли зачастую смешно кривляющегося, театральничающего Мольера напоминает Ролана Быкова из знаменитого номера в капустнике «Четвертый гриб во втором составе») и Ивана Товмасяна (господин Досталь).

Товмасян играет достаточно мерзкого чиновника, который хочет постоянно вмешаться в репетиционный процесс, в работу и в жизнь Мольера, но образ получается при всей своей противности убедительным и притягательным. Впрочем, сам Досталь подсвечивает основной конфликт и двигает его вперед. Без него постановка оказалась бы просто смешным капустником, так сказать, по мотивам Мольера. Но вот оно зерно: Мольер и критики или же критикующие его другие авторы – просто не сопоставимы. А истинный гений никогда не опускается до коварства.

Отдельно хочется отметить визуальную составляющую спектакля, а именно костюмы. Декорации в постановке нарочито отсутствуют, но спектакль не выглядит «голым», напротив, за счет монохромности и пышности костюмов создается объем. Костюмы и грим – пудра, румяна – практически театральные маски, создают актерский образ как нечто единое и целое. Все костюмы и грим – разные, но в едином духе, что придает постановке общий визуальный стиль. Так и есть в театре: актеры – это цельный живой механизм, создающий спектакль.

Что касается актерских работ: у Малахова просто потрясающие юноши. Они были досадно ощутимее в постановке, чем девушки, просто потому что (наверное!) мир Жана-Батиста более мужской.

Отдельное место в спектакле занимает Ее Величество Импровизация: это и попутные корректировки Малахова-Мольера (интересно посмотреть спектакль еще раз, чтобы понять, какая из импровизаций хорошо заготовлена, а какая является чистым экспромтом), и, конечно, работа со зрителем. Без зала (а он был очень отзывчивым!) не получилось бы так живо и искрометно. Это тот спектакль, который создает в том числе и зритель, и успех его зависит от зрителя едва ли не на 50%.

Юлия Зу специально для Muscube

Фотографии Татьяны Вальяниной можно увидеть здесь