Мюзикл «Тик-Так» при внешней лёгкости поднимает важные и глубокие вопросы. И перед началом спектакля мы решили поговорить с актёрами и создателями постановки, узнать их мнение и увидеть эту историю немного изнутри, их глазами.

Небольшие интервью нашему корреспонденту дали актёры Роман Графов, Ксения Лазаревич, Ярослав Баярунас, режиссёр Денис Беляков, концертмейстер Георгий Свирин и хореограф Елизавета Карачёва.

Роман Графов, Майкл:

— Роман, расскажите, пожалуйста, про вашего основного персонажа, которого вы сегодня играете.

— Мой основной персонаж — это Майкл. Это такой же молодой парень, как и Джонатан. Они вместе росли, вместе играли в каких-то первых постановках. И потом Майкл забросил актёрскую карьеру и стал карьеристом: он ушёл в маркетинг и неплохо себя показал, зарекомендовал, заработал на крутую машину, на пентхаус, у него в материальном плане жизнь удалась.

Но в середине спектакля он узнаёт, что неизлечимо болен. И в какой-то момент он об этом говорит Джону. И это для него очень переломный момент. Оказывается, что все его какие-то проблемы, о которых он говорит, настолько мелочные. В целом, это интересная история, жизненная.

И Майкл, несмотря на то, что он пошёл в бизнесмены, в карьеристы, всё равно остаётся в душе такой зажигалкой, заводилой. И в целом, он всегда не то что даже поддерживает Джона в каких-то историях, он, наоборот, их инициирует, какие-то ситуации, где они могут оторваться. Он всё время хочет помочь Джону, сделать его жизнь лучше, стабильнее, он его хочет устроить на работу в тот офис, где он работает сам, он реально рекомендует его коллегам как специалиста в творческой сфере.

— А эта история в целом для вас о чём?

— О жизни, о непростой судьбе и непростом выборе, который нам предлагает жизнь: бороться до конца за свою мечту или сдаться и при этом обрести всё равно счастье. На весах противопоставляется карьера или семья. Наверное, какие-то такие базовые противоречия.

Возвращаясь к истории Майкла, то, что он узнаёт, что он смертельно болен, и история каких-то неурядиц противопоставляется тому, что человек болен, насколько всё остальное становится неважно, когда он узнаёт про это. Это история про жизнь, про жизни, тут история Джона и его кризиса среднего возраста. И тут опять же и вопрос общественного мнения, что 30 лет, а ты ещё чего-то не добился, и семьи нет, и это же всех нас так или иначе касается.

Ярослав Баярунас, Джонатан:

— Расскажите, пожалуйста, немного о вашем персонаже. Какой он для вас?

— Какой? Живой. Пьеса очень талантливая, поэтому персонаж живой. Ему веришь. Спектакль у нас о простой человеческой жизни, без проблем уровня богов. Вообще «Тик-Так» — типичный бродвейский классический мюзикл по конструкции, но со своим уникальным новаторским предложением в виде рок-н-ролла, потому что до Джонатана Ларсона рок-н-ролла в мюзиклах не было.

После признания рынком его работ авторы и продюсеры перестали бояться инкрустировать стиль рок-музыки в мюзиклы. Ларсон, помимо того, что был талантливым композитором и новатором в музыкальном театре, также был тем редким деятелем, который сам придумал и пьесу, и музыку. Я испытываю огромный респект к таким людям.

— А вы что-то от себя предлагали режиссеру, какие-то свои видения постановки?

— Все работают по-разному. Мне очень удобен и комфортен режим работы, когда режиссер не только застраивает рисунок, но и объясняет, какими приемами, каким методом существования воспользоваться, чтобы спектакль получился наиболее воздействующим. Ибо мюзиклы бывают очень разными по всем аспектам. В данном случае нам с режиссерами повезло. Мы быстро поняли «фишку» и работали с удовольствием. А от меня вы на сцене увидите человека — меня с моими словечками, ужимками, пластикой. Несмотря на то, что рисунок роли у нас один, прекрасный исполнитель Евгений покажет вам, например, с тем же текстом, хореографией и зерном — другого «человека» в этой истории. В этом и есть прелесть театра, когда мы видим живых людей, персонажей, оживающих по-разному. Вот в этом — жизнь.

Ксения Лазаревич, Сьюзен:

— Ваша героиня, Сьюзен, какая для вас? Какой её видите и показываете вы? Чего она хочет добиться в жизни?

— Сьюзен — это хрупкая девушка, которая должна выживать в большом городе. Я чувствую, что у нас с ней очень много похожих черт. Она приехала в большой город, она не законченная карьеристка, но ей нравится заниматься тем, чем она занимается. Она хочет заниматься не только карьерой, но и создавать семью, поэтому Джонатан для неё — важный аспект. И поэтому у них возникают проблемы. Их жизненные цели, на мой взгляд, не совпадают. Её это ранит и начинает разрушать, поэтому она принимает тяжёлое решение — расстаться, чтобы выжить дальше в этом мире, потому что её цели её питают. Семья для неё важнее большого города и карьеры, только так она будет чувствовать себя полноценным человеком. И, мне кажется, это главная характеристика личности Сьюзен: она больше семейная, чем карьеристка.

— С какими ощущениями вы выходите после этого спектакля?

— Мне его каждый раз очень больно играть, он во многих точках соприкасается со мной и попадает в болезненные моменты, он цепляет и кусает меня за живое.

Денис Беляков, режиссёр:

— Денис, что вас привлекло в истории «Тик-Так», почему вы решили воплотить на сцене именно её?

— Эта история про всех нас, про то, как важно быть собой и не сдаваться. Про то, как быть честным, в первую очередь — с собой, со своим творчеством и тем, что ты делаешь, быть открытым к этому. Это история про людей и для людей. Такие материалы меня очень сильно цепляют, потому что это человеческие истории, очень реальные и, повторюсь, честные.

— Что вы искали в актёрах на главные роли, как они помогли вам реализовать ваше видение героев?

— В актёрах мы искали ту же самую искренность и возможность существовать не только, как режиссёр скажет, по схеме, а то, что они ещё могут добавить от себя. Они тоже творцы. И это возможность существовать и творить вместе. И то, что видит зритель, это не только моя работа, это работа актёров, даже в первую очередь это большая актёрская работа. Актёр — главный в театре, превыше всяких декораций, решений, и это можно заметить в данном мюзикле.

И мы искали актёров, кому близка тематика пьесы, кризиса среднего возраста, попытки не выгореть и идти дальше, попытки не сломиться, несмотря на проблемы. Актёров, которые идут вперёд — таких мы искали. И мы нашли, у нас прекрасные актёры!

— О чём эта история и почему она остаётся актуальной для зрителей сегодня?

— Эта история про нас, про людей и для людей. Это спектакль, где важна каждая деталь. Это целостная структура, организм, который создаёт вся команда. Это история про то, как идти вперёд, как бы ни казалось банально. Про то, как выжить среди мегаполиса. И эта пьеса актуальна сейчас, когда мы бежим в ногу со временем и не всегда можем успеть за бегом времени. Сейчас настолько время бежит вперёд, что мы едва успеваем за всем этим прогрессом, мы настолько в этой информационной битве пытаемся успеть, что не у всех получается, мы же не роботы, мы люди. И это всё про наш спектакль, как успеть и не сойти с ума в таком темпе жизни.

— На что зрителю, который приходит впервые, обратить внимание в спектакле, на ваш взгляд?

— Здесь нет чего-то частного, как говорил Юрий Николаевич Бутусов: «Нельзя что-то выделить, всё должно смотреться гармонично, спектакль — это целостная структура». Важно обратить внимание на сам спектакль, на тему, которая здесь поднимается. И мне очень хочется, чтобы зритель после спектакля уходил с чем-то внутри. И каждый зритель выберет что-то для себя, что-то важное. И это самое прекрасное, что есть в театре: мы выходим и черпаем из театра что-то важное для себя. Зритель сам выберет то, что ему попадает в сердце, и уйдёт с какими-то мыслями после нашего спектакля.

Георгий Свирин, концертмейстер:

— Георгий, расскажите, пожалуйста, о вашей роли в этом спектакле?

— В этом спектакле я являюсь дирижёром, клавишником, отвечаю за музыкальное сопровождение, и на самом деле это определяющее для меня направление. Попутно я ещё решал некоторые другие задачи, связанные с этим. В частности, в одном из номеров я написал часть музыки, это было связано со сценическими задачами.

С этим спектаклем я уже имел дело 12 лет назад, когда его ставили в России впервые на русском языке. Это был мой первый значительный опыт работы в мюзикле. И сейчас мне повезло: я узнал, что готовится вот эта постановка, связался с руководством, сказал, что с большим удовольствием принял бы участие в этом проекте. Это один из моих любимых мюзиклов, у меня с ним очень много связано, я очень люблю этот материал, мне очень близко всё, поэтому я был очень рад принять участие в этом.

— А о чём эта история для вас?

— Она поднимает сразу много вопросов. Лично для меня, прежде всего, музыкальная составляющая, потому что она совершенно превосходная, я считаю. Само произведение поднимает много вопросов о любви, о дружбе, о том, как примирить между собой все несочетающиеся противоречия, о том, как не потерять себя, о том, как постараться прожить каждый день своей жизни так, чтобы хотелось, чтобы каждый день твоей жизни не заканчивался, чтобы он остался подольше, чтобы не уходило это мгновение.

— Для вас это грустная история, какое послевкусие она оставляет?

— Вообще, когда я её слушал на английском, мне казалось, что это в значительной степени нечто комедийное, какой там настоящий драматический слом происходит, я даже долгое время не улавливал. Я только потом уже, когда начал репетировать, узнал и понял, что тут всё очень серьёзно. Потому что там настолько всё как-то легко, настолько всё прямо живёт, настолько летит, дышит, горит всё. Я, прежде всего, имею в виду музыкальную составляющую, которая для меня, как человека музыкального, обычно превалирует над драматизмом. У меня исключительно положительные впечатления каждый раз, как заканчиваются последние аккорды. Драматизм здесь не разрешается хеппи-эндом. И финал, в некоторой степени, можно сказать, открытый. Но для меня ощущение положительное, исключительное, даже при всей безвыходности ситуации, в которой герой в итоге оказывается там, по сюжету. Потому что там как-то любой выход приводит не к тому результату. И он приходит к мысли, что вот как раз стой, чудный миг, не уходи. Ему хотелось бы, чтобы всё осталось как есть сейчас. Вот, наверное, в этом идея. Что есть только сейчас, есть только сегодня.

Елизавета Карачёва, хореограф:

— Расскажите, пожалуйста, со своей стороны, как всё это ставилось, что вам особенно самой нравится?

— Мне нравится, что первоочередно у нас собралась команда профессионалов. Каждый чётко отвечает за свой цех, знает своё дело и привносит что-то своё. Мне нравилось, что в нашем постановочном процессе мы слушали друг друга, и это не было чем-то директивным; вместе разбирали бродвейскую версию. С моей точки зрения, в оригинальной версии спектакля почти не было выстроенной хореографии, поэтому на мне была ответственность сделать так, чтобы наша версия пластического оформления органично вписалась в и так насыщенный эмоциями и действиями сюжет. У ребят, главных героев, много взаимодействия друг с другом, и мне нужно было это подчеркнуть, не заглушить, потому что танец — инструмент очень яркий, если чуть-чуть переборщить, то тогда акцент будет на нём, а не на сюжете. И моей, наверное, основной задачей было сделать так, чтобы танец дополнял, а не заглушал, и, я думаю, что у нас получилось. Я старалась сделать так, чтобы хореография была одновременно и лёгкой, и сложной музыкально.

— А что было самым сложным?

— Самым сложным, пожалуй, было утверждение материала. Я привыкла, что у нас всё амплитудное в мюзикле: нужно ярко показать движение, характер. А здесь нужно было хореографию сделать одновременно и сценичной, и бытовой, как мы, бывает, пританцовываем, когда что-то делаем дома, готовим, например. Наверное, для меня это было самым сложным. В принципе, это такой первый мой проект, камерный, где нужно ставить хореографию на главных героев, не на балет. Здесь ребята играют, поют, танцуют одновременно, нужно было, чтобы эта синергия произошла. Мы меняли хореографию, добавляли деталей в течение процесса. Спектакль — это живой организм, поэтому мы каждый раз на это всё смотрели и изменяли что-то.

— Каждого персонажа играет несколько исполнителей. Приходилось подстраиваться под каждого из артистов?

— Да, безусловно. У них свой характер, свои оценки, взаимодействия — это тоже играло свою роль и влияло на хореографию, на сценический язык, на пластику. У ребят очень легко получается маневрировать этими образами. Это непростой спектакль. То, что они в целом взялись за этот материал, это и для них вызов, и для нас, постановщиков, тоже вызов, потому что это самобытный авторский материал. И всегда, когда берешься за такой проект, понимаешь, что ты работаешь именно с искусством, не с чем-то коммерческим. И это нужно аккуратненько, еле дыша, воссоздавать и создавать одновременно, и помогать друг другу. Без взаимопомощи, конечно, у нас бы ничего не вышло.

Олеся Дмитриева специально для Musecube
Фотографии Геннадия Комина можно посмотреть здесь