На поклоны своего спектакля на сцене Театра эстрады Алексей Франдетти вышел в футболке с любимым мультяшным героем и слоганом Never grow up. Питер Джеймса Барри был придуман в честь погибшего в юности брата писателя и сочетал в себе черты характеров пятерых братьев Дэвисов (которых автор взял под опеку после многих лет знакомства с их родителями). Старший из прототипов (Джордж) погиб в 18-летнем возрасте во время Первой мировой войны, любимчик Барри (Майкл) утонул за несколько дней до своего совершеннолетия, а средний (Питер) был как раз тем «младенцем в коляске» и всю жизнь сокрушался из-за того, что главный герой пьес и книг носит его имя (в заголовке статьи — его цитата) — после смерти Барри он пристрастился к алкоголю, не получив той части немаленького наследства писателя, на которую рассчитывал из-за имени (он, Джон и Нико получили денежные выплаты), и спустя два с небольшим десятка лет все же свел счеты с жизнью. Согласно завещанию права на издание Питера Пэна и всех произведений с героем переданы бессрочно детской больнице в Лондоне.

Алексей Франдетти тоже создал «ужасный шедевр»: в нынешних условиях спектакль звучит особенно доходчиво, тем самым, наверное, все же отодвигая возрастную планку понимания увиденного на сцене выше заявленного.

Ибо его история — о мальчике, который так и не повзрослел (так как вместо привычной и созвучной его имени инфантильности имел «смелость не взрослеть», мечтал «жить и погибнуть достойно»), который, как и его потерянные мальчишки, не возвращается с войны… В этом контексте душераздирающе пронзительно поставлены даже не завязка и финал спектакля в военном госпитале, не больничные кровати с капельницами (корабли) во время сражения, не сцены передачи родителям сложенного флага (как последней воинской почести), а поклон тех самых мальчишек — во время финального сольного номера Нонны Гришаевой (повзрослевшей Венди) — разумеется, без зрительских аплодисментов.

Вообще, спектакль не только сохраняет знакомую историю приключений Питера Пэна и Венди, но дарит новый угол зрения на нее и полон отличных находок: жестовый язык лишенной голоса феи Динь-динь (чью «речь» понимает только Питер), самолетик как отвлекающий маневр для смены декораций, костюмы «пиратов» как собирательный образ врагов Британии (в этом контексте даже племя Тигровой лилии и индейцев можно счесть британскими колониями) и многое-многое другое (включая, кстати, и отпавшую необходимость травести для изображения детей).

Сценография Тимофея Рябушинского рождает на сцене настоящий отсутствующий в нашем мире Neverland, откуда Венди (милейшая заботливая медсестра) буквально за руку выводит будущих адвокатов, супругов аристократок и прочих респектабельных джентельменов. От общего трагизма этой истории и тотального размазывания слез по щекам уберегает музыка Игоря Ефремова (та самая, из нашего советского детства), которую несут в зал музыканты оркестра «Папоротник» — но несут очень бережно, безо всякой, не приведи небо, романтизации гибели молодых ребят.

Ибо любая смерть — это всегда ужасно.

Ольга Владимирская специально для MuseCubeФоторепортаж Анастасии Фолманис можно увидеть здесь