Ужасная судьба отца и сына –
жить розно и в разлуке умереть,
и жребий чуждого изгнанника иметь
на родине с названьем гражданина!

М. Лермонтов

В этом сезоне столичные театры, словно сговорившись, схватились за Фридриха Шиллера: «Разбойников» собираются поставить «Маяковка», РАМТ, а в Театре имени Гоголя уже сыграли премьеру постановки Марка Вдовина по этой пьесе. Здесь нужно бы похвалить классику за её вечную актуальность, но как-то больше хочется поделиться тревогой по поводу соответствия реальности нашего времени той обстановке и психологии, что пронаблюдал и выразил немецкий драматург поза-позапрошлого столетия. Как говорится, доколе?

Создатели сценической версии «Разбойников» – сам Марк Вдовин и Валерия Гуменюк – подсократили число персонажей и уплотнили сюжет, что, по-моему, позволило сделать авторское высказывание даже более ярким. Самый смелый замах «гоголевцев» состоит в замене – внезапно – коварного младшего брата главного героя на сестру. Но не спешите их осуждать – коллизия «нелюбимого ребёнка» только выиграла от этого хода, плюс исполняющая роль Франца/Франциски Моор Алёна Гончарова настолько, подобрать бы цензурное слово, ошеломляюще выразительна, что впору сожалеть о недогадливости Шиллера, не одарившего семью фон Моор дочерью в оригинале. (Справедливости ради, в пьесе есть рассуждение на эту тему – и «смена пола» персонажа в ней проговаривается.)

Сценографически история лесных братьев – эдаких, по задумке вожака, Робин Гудов – решена в эстетике «лихих девяностых» (если брать Россию) или просто в современном антураже любой бандитской саги вне географической привязки. Чёрно-белое с кровью по цвету, исписанные граффити стены, осколки прежней роскоши в меблировке – и только белые мундиры членов семьи Моор, словно окунутые в сажу, своими анахроничными аксельбантами и эполетами напоминают, что формально мы приглашены в «европейскую цивилизацию», «во дворянство». Сабля – старинная, пистолеты – как у знакомых по сериалам бандитов.

Самая необычная фигура в спектакле – отец. Для воплощения фон Моора старшего создали куклу, манекен «старика» в полный рост, которым управляет живой артист (Андрей Кондратьев). Глава рода – идол для старшего дитяти и истукан для младшего. Он почти неподвижен, его даже можно разбирать на части и собирать снова – по сути, он игрушка в руках окружающих, для кого-то любимая, для кого-то ненавидимая. Когда приходит время умирать, «душа» оставляет немощную марионетку и некоторое время существует и взаимодействует с миром сама по себе, пока не уходит «за зеркало» окончательно.

На стороне добра в «Разбойниках» только Амалия, невеста Карла фон Моора, живущая в его отчем доме в ожидании возвращения любимого. Ее душевная стойкость и женская интуиция позволяют ей противостоять козням Франциски и даже морально торжествовать над новой госпожой поместья. В финале судьба возвращает ей жениха, но лишь на краткие минуты, пока не происходит трагическая развязка. В роли Амалии мы увидели Алесю Алисиевич (красивая, остроумная работа).

Собственно разбойники – сподвижники Карла – существа неоднородные. Идеолог «индивидуального терроризма» Мориц (Павел Комаров), воспользовавшись отчаянным положением друга, увлёк его на криминальный путь: преступному сообществу, «телу», нужен «мозг». Рядовые негодяи (Егор Попов, Сергей Савичев) и примкнувший к ним волонтёр-поляк (Евгений Пуцыло) по-разному «дошли до жизни такой». Шварц просто наслаждается насилием над стариками и детьми, а Косинского свела с бандой Моора жажда мести за издевательства и несправедливость. Что интересно – под масками налётчиков в сцене хвастовства «подвигами» явно просматриваются остальные участники спектакля. С одной стороны, театральная экономия на «массовке», а с другой – предупреждение о таящемся в каждом из нас зле, противостоять которому сложнее всего.

То, что начиналось как благородная миссия воздаяния мировому злу – коррупции, лицемерию, неправедному суду, произволу мирских и церковных иерархов, – очень скоро превратилось в жестокий беспредел по отношению к невинным и непричастным. Илья Антоненко – исполнитель главной роли Карла Моора – вместе с героем меняется на протяжении спектакля внешне и внутренне: от буйного юноши, полного страстей и надежд, до психически исковерканного одиночки посреди им самим выжженной человеческой пустыни.

И всё же кто-то или что-то подаёт ему знак в конце этой истории – а может быть, он улыбается страшноватой улыбкой самой судьбе, которой ему больше нечего предложить за свою душу?

Елена Трефилова специально для Musecube

Фотографии Ирины Петровской-Мишиной можно увидеть здесь