Que cosa mas mala es la guerra

Для премьерного спектакля театра «У Никитских ворот» (но будто бы в продолжение уже выпущенной премьеры) режиссер Марк Розовский взял одноименный роман Эрнеста Хемингуэя. В своем вступительном слове перед прогоном на прессу художественный руководитель театра сказал, что уже в 60-е годы прошлого столетия этот автор для него и его окружения был иконой (вплоть до того, что в каждом доме висел его портрет). Тут, пожалуй, стоит сделать существенную оговорку, что роман написан по итогам опыта работы Хемингуэя в роли военного корреспондента во время Испанской гражданской войны — он поддерживал республиканцев, но не был убежденным сторонником какой бы то ни было политической идеологии — и писал о людях и их жизни, о чувствах и тревогах, о мечтах о счастье и надеждах на перемены. В 1968 году (после снятия запрета на печать в СССР) роман был опубликован, но с большими купюрами — и полностью он увидел свет лишь на пороге нового тысячелетия.

«Мужественный, скупой, наполненный страстями» (так воспринимает роман Марк Розовский) на 800 страницах описывает лишь один эпизод (и читатель касается лишь одного аспекта войны: необходимости взорвать мост) — никто не знает, что будет после, поэтому на всякий случай надо жить так, что потом ничего и никого не будет: «Наверное, за семьдесят часов можно прожить не менее полную жизнь, чем за семьдесят лет, если жил полной жизнью до того, как начались эти семьдесят часов, и если достиг к тому времени определённого возраста».

Именно поэтому в эти три дня автором тщательно утрамбованы любовь, дружба, предательство — и, будем честны, в плане психологизма и глубины проработки характеров героев роман существенно уступает другим произведениям Хемингуэя.

Книгу (в отрыве от юношеского максимализма и необходимости любить наотмашь в оставшиеся 70 часов) приходится читать, пробираясь через ощущения тщетности вот этого всего. Сам отведенный календарный отрезок как бы намекает, что за оставшееся время лучше не станет — никому.

Марк Розовский в своем спектакле, с одной стороны, оглушает зрителя войной (хотя совершенно спокойно можно было обойтись без сцены с картой и генералом, а заодно уж и повествования о судьбе Марии до встречи с главным героем — просто упомянуть об этом в диалогах с партизанами, раз уж стояла задача передать дух Хемингуэйя…). Кроме того, режиссер меняет и финал — в спектакле он (внезапно) открыт.

От намеренно сгущенных красок и сместившихся акцентов (в частности, рассказ Пилар о расправе Пабло над фашистами звучит весьма горделиво), от отсутствия злобы в главном герое («Но лучше не думать обо всем этом, иначе пропадёт злоба, а без неё не выполнить задания»), от обилия затянутых диалоговых сцен (а в первом акте вся динамика — это бесконечное вращение поворотного круга, расстрелы пленных, групповое изнасилование и проч. военное) зритель — особенно незнакомый с первоисточником — уходит совершенно в другую степь своих рассуждений. И хорошо еще, если он соблаговолит вернуться (в том числе в зал) к началу второго акта — ведь «кто ищет безопасность, теряет все».

В любом случае, у каждого из нас есть возможность попытаться увидеть, как и куда движутся социально-политические изменения, есть ли курс на человеческую стойкость и единство в тяжелые времена за пределами гуляющего Мадрида.

Несомненный плюс спектакля при этом — подбор музыки.

Ольга Владимирская специально для MuseCube

Фоторепортаж Ольги Кузякиной можно увидеть здесь