Не скрою: меня очень удивило решение Антона Яковлева, художественного руководителя новорождённого Театра Гоголя, на начальном этапе формирования репертуара обратить своё внимание на пьесу «Сон в летнюю ночь». Многие помнят, что спектакль «местами по Шекспиру» несколько лет был хитом «Гоголь-центра», и сейчас, когда когда неизбежны вольные или невольные сравнения театра Серебренникова с юным детищем Яковлева, появление на многострадальной «гоголевской» сцене этой постановки приведёт исключительно к тому, что зубастые критики и простые зрители расчехлят особо точные весы, линейки и транспортиры и произведут все возможные соизмерения и сопоставления.

Нужно ли было участвовать в таком «творческом забеге» молоденькому театру — вопрос не из лёгких. К тому же, дабы одержать победу над «Гоголь-центром», Театру Гоголя необходимо продемонстрировать публике нечто совершенно феерическое. Ну, по крайней мере, так кажется. Иначе — зачем было и затевать это всё?

Но, как говорил один известный персонаж, «ваши ожидания — ваши проблемы». Яковлев совершенно не рвался ни на театральные «поля боя», ни на некие революционные броневики (о чём он честно предупреждал ещё на сборе труппы). Он «просто» творил симпатичный, современный спектакль по классическим лекалам, не перекраивая Шекспира, но делая его родным и близким сегодняшним зрителям.

Признаюсь честно: не интересовалась, что за проблемы возникли в процессе работы над «Сном» (ибо мне важен результат, а не сплетни и дрязги). Известно одно: сначала режиссёром постановки числился Глеб Черепанов, и именно он презентовал эскиз спектакля в декабре. Но в начале нынешнего февраля выпускался «Сон» уже Яковлевым, его фамилия значится в программках и афишах, а от Черепанова остались лишь воспоминания на просторах интернета да ряд сценических решений. (Не берусь судить, насколько отличается готовый «Сон» от декабрьского эскиза, поскольку видела только премьеру, так что заострять внимание на этом моменте более не буду.)

Что мы имеем: текст Уильяма нашего Шекспира в традиционном переводе Щепкиной-Куперник, с минимальными купюрами перенесённый на Малую сцену Театра Гоголя (на Большой, как все знают, сейчас ремонт, и я искренне надеюсь, что однажды «Сон» переедет именно туда — нынешнее пространство ему жмёт во всех местах).

Замечательно изменён предмет спора Оберона и Титании: у Шекспира их разногласия возникли из-за мальчика-пажа — каждый хотел держать его при себе. В наши дни требование царя фей — мол, «отдай ты мальчика в пажи мне!» — звучит довольно-таки опасненько, согласитесь? Дабы избежать двоякого восприятия, Яковлев предлагает иной вариант: Оберон — режиссёр. В его пьесе Титания играет Дездемону (милая «пасхалка» в данном случае — в пьесе Шекспира ставят Шекспира). Всё бы хорошо, но примадонна (как и полагается — в кудрявом парике, платье-балахоне и при молодом муже, коим, собственно, и является сам Оберон) никак не соглашается отдать роль более молодой актрисе. Из-за этой «роли преткновения» всё и закручивается.

В остальном пьеса такая же, какой была на протяжении нескольких веков. И за это — мой поклон Театру Гоголя.

Я не люблю «Сон в летнюю ночь». Для меня этот материал тяжеловесен и избыточно наполнен персонажами и их взаимоотношениями при весьма простенькой фабуле. И вы представляете, впервые, пожалуй, мне не было скучно наблюдать за баловством Пэка, страданиями четвёрки влюблённых и репетициями ремесленников-актёров. (Впрочем, я-то как раз не показатель — не любя «Сон», я не слишком часто его смотрю и не коллекционирую режиссёрские прочтения.)

Максимально минималистичная постановка: всех декораций — ступени в центре да несколько белых полотнищ, обрамляющих сценическое пространство (что, между прочим, смотрится очень красиво — спасибо художнику Ивану Васецкому). Обидно, что здесь минималистичность не скрывает, а будто бы выпячивает малобюджетность спектакля. Честное слово, если бы на заднике висел плакат: «Извините, пожалуйста, у нас все средства на ремонт ушли, так что мы по сусекам поскребли — и вот…» — было бы не столь наглядно.

Понятия не имею, почему так получилось. Будто бы мало у нас постановок «на трёх стульях», сделанных в таком виде именно по причине отсутствия финансов, правда? Но только «Сон» Театра Гоголя выглядит «бедненько, но чистенько». Вполне возможно, что, как следует встав на рельсы, спектакль обретёт окончательную полнокровность, и мой любимый минимализм станет тем, чем и задумывался — художественным приёмом, а не вынужденным шагом.

Но давайте уже рассуждать дальше. Время действия — неизвестно. Яковлев осовременивает картинку, нарядив персонажей в сегодняшние наряды (художник по костюмам — Анастасия Соломеина) и вручив им актуальные аксессуары. Но текст, напоминаю, не видоизменялся, потому происходит эдакое столкновение эпох — весьма забавное местами (ну прелестен же момент, когда Пэк изучает «афинские одежды» Лизандра) и, самое главное, делающее всё происходящее совершенно сказочным, умозрительным, позволяющим любые вольности и шалости. Сон — как он есть.

Другое дело, что не хватает как раз его — разухабистого хулиганства. Большинство режиссёрских находок (а их немало), увы, кажутся лишь «заходами» на нечто безбашенное — но  оно-то и не случается, как будто Яковлев или боится отпустить фантазию на все четыре стороны, или почему-то не может этого сделать.

Досадно, что ряд решений абсолютно необъясним — будто бы возникла шикарная, нетривиальная идея и сразу же была воплощена в жизнь. А зачем, почему — нет ответа.

Вот первая сцена во дворце Тезея: чистейшее ток-шоу. Камеры, режиссёр, герои передачи, эмоционально высказывающиеся в микрофоны… Здорово придумано! Но… для чего? И далее ничем эта тема не подкрепляется, забываясь уже ко второй сцене.

Или финал (сейчас буду спойлерить, извините уж): постановка ремесленников внезапно превращается в представление театра кабуки. Объяснение простое: Основе (это имя героя, если кто позабыл пьесу) от отца катана досталась. И, да, сей момент тоже весьма неожидан, красив и забавен. Только ради этого феерического шоу (перерастающего в настоящий рок-концерт, что ввело вашу покорную в трепетное благоговение) имеет смысл смотреть «Сон в летнюю ночь» (если вдруг всё остальное придётся вам не по душе). Только… А что стоит за этой находкой, за исключением радости от того, что подобный оригинальный ход в голову пришёл?

Спектакль Яковлева — это, пусть мне и несказанно больно такое писать, набор ходов, нанизанных на текст Шекспира. А хотелось бы ещё цемента идеи, склеивающего все кирпичики…

Но вот какая тонкость: даже при учёте всего вышесказанного я не могу назвать премьеру Театра Гоголя неудачной. У Яковлева получилась лёгкая, симпатичная комедия, идеальная для первого знакомства с творчеством Шекспира. Иными словами, подростков сюда вести можно смело: они осознают, что классика бывает интересной, нескучной (важный момент — далеко не все спектакли могут похвастаться именно этим) и понятной нам сегодняшним. А если учесть, что спектакль лишён даже намёков на пошлость и нижепоясные темы (второй наиважнейший момент!), он вполне может стать выбором преподавателя литературы, жаждущего в максимально необычной и яркой форме познакомить своих учеников с творчеством Шекспира.

Как и положено «Сну в летнюю ночь», постановка весьма многонаселена. Яковлев удалил из повествования только второстепенных персонажей — разнообразных фей, эльфов и свиту Тезея (ожидаемое и привычное в наши дни решение).

Львиная доля ролей отдана на откуп новичкам Театра Гоголя — молодым артистам, прошедшим тщательный отбор и ныне составляющим почти половину труппы. Ребятам, конечно, нелегко: им нужно не только привыкнуть и притереться как друг к другу, так и к «гоголевским ветеранам», но и построить под руководством худрука некий единый коллектив, смотрящий в одном направлении.

Видно, что молодёжь очень старается, поддерживает сотоварищей, и у зрителей не возникает вопросов к сценическому партнёрству — а это главное. Премьерный нерв уйдёт, и останется чистое мастерство — а к нему, полагаю, претензий предъявить не возникнет повода даже у самого придирчивого театрала.

Имена здесь, по большей части незнакомые широким массам. Разве что Марка Бурлая могли запомнить те, кто смотрел «Кабаре» в Театре Наций (хотя, конечно, послужной список артиста этим не ограничивается), да Кирилл Ковбас имеет довольно весомый киноопыт. И я сразу скажу, что и Бурлай-Оберон, и Ковбас-Основа чудесны. Кирилл, пожалуй, является ярчайшей звездой ситуации, и лично я недели две ловила себя на мысли, что, начиная фразу со слов: «Вы знаете…» — стабильно воспроизвожу интонацию Ковбаса.

Рекомендую познакомиться и с остальными «гоголевскими незнакомцами» — молодёжь радует не только горящими глазами, но и, как я уже отметила, актёрским талантом. Плюс это же очень интересно — наблюдать, как складывается в нечто целое свеженькая труппа.

Выходят на сцену и «старички». Представитель, так сказать, «среднего поколения», Андрей Ребёнков, органичнейшим образом вливается в компанию «театральных юнцов», являясь центром весомого спокойствия. А две мои особые любимицы — Ирина Выборнова (примадонна Титания, величественная и смешная одновременно) и Людмила Гаврилова (единственная фея-служанка в постановке Яковлева, но какая!..) — стали теми самыми жемчужинами спектакля, которые придали ему основную ценность. А как они взаимодействуют с молодёжью — красота же!

Искренне верю, что буквально через несколько показов «картинка» сгладится, новички окончательно нащупают себя, а вся постановка устаканится и обретёт столь необходимую ей общность сцен. Но уже сейчас «Сон» Театра Гоголя смотреть интересно — а это великое достижение в моих глазах.

Что ж, дуэли с «Гоголь-центром» не случилось — и это очень хорошо. Два спектакля по общему первоисточнику настолько различны, что сравнивать их — так же глупо, как сопоставлять сладкое и квадратное. И Яковлев не машет творческой шашкой — он показывает, чем отличается его театр от предшественника. Доходчиво, что и сказать.

Можно ли назвать премьеру шедевром? Отнюдь. Но факт остаётся фактом: это крепкая постановка, которую злобные критики, безусловно, имеют массу оснований изрядно покусать (и за дело), только вот столичная публика, думается мне, не будет столь суровой и просто получит удовольствие от просмотра.

Революции (буде кто оную жаждал) не случилось. Демонстрация того, что будет в дальнейшем нас ждать на улице Казакова — наинагляднейшая. И пусть каждый из нас уже сам смотрит новенькие спектакли Театра Гоголя и делает выводы.

Лично мне пока ну совершенно ничего не понятно. Но тут как: маленький ребёнок, учась сложному мастерству ходьбы и еле-еле передвигая ноги, вообще никак не намекает на то, что через некоторое время он станет, скажем, Усэйном Болтом. И Театр Гоголя на данный момент просто пробует почву на твёрдость.

Давайте так: прийти на «Сон» рекомендую. Сможете поднять себе настроение и похихикать (а позитив нам сейчас ок как необходим). На волнах рока в финале улететь (ну, вот это стопроцентно круто). Артистов похвалить — знакомых, неведомых ли — неважно, в этом спектакле масса молодцов. И поглядеть, каким ещё бывает он — Шекспир в наши дни.

Наконец, и к историческому моменту приобщитесь: не каждый день удаётся понаблюдать за рождением театра. Или всё же реинкарнацией?

Ирина Петровская-Мишина специально для Musecube

Фотографии автора можно увидеть здесь