Знакомство с премьерами Театра им. Моссовета в последнее время стало для меня хорошей традицией (при том, что, увы, не все новинки удалось похвалить; но тенденция мне нравится). Ибо — вы только оцените! — на «моссоветовской» сцене появилась седьмая премьера за сезон! Который, между прочим, не зря был заявлен «шекспировским» — нам обещают трилогию по пьесам великого драматурга.

И 22 апреля на свет родилась её первая часть — спектакль «Укрощение строптивой» в постановке Андрея Кончаловского.

Ненадолго углубимся в историю. Считается, что «Укрощение строптивой» — единственная пьеса Шекспира, написанная в жанре дель арте. И, действительно, здесь имеются все привычные элементы традиционной комедии масок, в том числе и необходимый набор персонажей (от комических стариков до хитроумных слуг), и сюжет, построенный вокруг желания пары влюблённых быть вместе. Правда, комедия дель арте стала лишь отправной точкой полёта мысли Шекспира — его пьеса отличается и большей проработкой персонажей, нежели итальянские «оригиналы», и более «закрученным сюжетом», и, конечно же, великолепным языком.

Кончаловский уже сталкивался с этим материалом — правда, было это в 2013 году и отнюдь не в нашей стране, а в далёкой Италии. Медиаматериалы дают нам понять, что, по большей части, спектакль «Моссовета» является повторением той, старой неапольской постановки. Возможно, были смещены какие-то акценты и изменены детали, но общая канва и мизансцены сохранились.

Почему нет? Итальянская публика приняла «Укрощение строптивой» весьма благосклонно, спектакль имел успех, и вполне логично, что мастер пожелал познакомить со своим детищем и московского зрителя. В данном случае я не вижу в происходящем никакой крамолы — тем более, что сам Андрей Сергеевич не делает тайны из истории постановки и не только честно рассказывает, откуда что взялось, но даже приглашал в «Моссовет» итальянских коллег, которые помогали нашим артистам органично существовать в жанре комедии масок.

А теперь посмотрим, что же в итоге получилось.

Сразу предупреждаю: если вы предпочитаете, так сказать, «современный театр», любите экспрессию и эпатаж, то, пожалуй, премьера Кончаловского не для вас. Будет скучно и ненужно (для вас в «Моссовете» имеются «Жестокие игры» и «Общага-на-крови», например). А вот коли вы, скорей, приверженец старой доброй «классики» (сейчас это понятие весьма расширилось, и всё, что не относится к категории «артисты орут и катаются по сцене, а зрители толком ничего не понимают», может быть записано в данную графу; да, я ёрничаю, но не слишком-то и преувеличиваю), то я б рекомендовала вам заглянуть в «Моссовет».

Почти никаких декораций. Чудесные видеопроекции (как я понимаю, тоже напрямую доставшиеся по наследству от итальянского спектакля) отвечают за обстановку. Вся Падуя — нарисована, и я искренне хочу поаплодировать человеку, создавшему это чудо. А уж смена локаций — отдельная радость (особенно в тот момент, когда архитектурные элементы сдвигает «небесный перст»).

Из «осязаемого» на сцене — лишь пара гримёрных столиков по бокам да милейший действующий фонтанчик. И вот здесь беда: столики никак не задействованы в постановке, что совершенно недопустимо и необъяснимо (помните же: каждое из ружей обязано выстрелить). Они, как я могу предположить, должны создать атмосферу театральности, но ведь мы, сидя в зрительном зале, и без подсказок помним, что всё — не по-настоящему. Лампочки на зеркалах светятся красиво и дополняют картинку, но поставить предметы мебели и махнуть на них рукой?.. Странно.

А вот фонтан — о, это, на мой взгляд, одно из важнейших действующих лиц спектакля! Его нельзя не полюбить, и режиссёр работает с ним кропотливо и полноценно.

По сути, всё происходящее отдано на откуп артистам — и я не устану повторять, что труппа Театра им. Моссовета прекрасна и потому ударно справляется с задачами постановщика.

Сложность в том, что действие может показаться (особенно поначалу) медленным и затянутым. Ужасно не хватает музыкального сопровождения: оно рассыпано по ткани спектакля столь точечно, что порой кажется, будто звукорежиссёр или заснул, или вообще домой ушёл пораньше. Именно «Укрощение строптивой» Кончаловского просто просит больше музыки — оно жаждет её, требует, алкает. А ещё музыка бы ускоряла темпоритм — или, как минимум, его восприятие публикой. А это очень важно в сегодняшнем театре.

Но, всё же, сцене к третьей ты привыкаешь к неспешности повествования (и это при насыщенности ткани спектакля режиссёрскими фишечками и оригинальными постановочными решениями; а всё равно по первости хочется хлестнуть сцену вожжами и заорать: «Но!»), втягиваешься в происходящее… и вот потом уже плывёшь по волнам спектакля, просто получая удовольствие.

Кончаловский сохранил в неприкосновенности текст пьесы, при этом «внешне» перенеся действие в Италию 20-х годов прошлого века (эдакое слияние дель арте и ар-деко). Я не зря написала — «внешне». Никакого обновления сюжета — всё, как Шекспир написал. Но вот поразительно: история, невозможная в 20 веке (а вы вспомните пьесу — и согласитесь со мной), вполне гармонично существует в его обрамлении.

И, получается, что нам заявили место: Италия, Падуя. Но «подвесили» во вневременном периоде, по сути, существуя в 16-м веке, но позволяя себе вольности, допустимые и в наши дни.

Правда, ой как резануло меня начало второго акта… Я пронзила умом, что постановщик «срифмовал» горячее дело слуги Кёртиса (который, так-то, разжигал огонь, если обратиться к тексту Шекспира) с неким другим горячим делом… И я отнюдь не против скабрёзностей и откровенностей, коли они на пользу общей картинке идут.

Но зачем нужна была вот та «эротическая сцена», которая подкараулила нас в спектакле «Моссовета», я, хоть убейте, осознать не в состоянии. Это — моя главная претензия к постановке. «Неработающие» гримёрные столики — и непонятный секс. Нелогично. Негармонично. Ненужно. Не сочетается со спектаклем в целом. Зря.

Но должны же быть явные минусы, на фоне которых удачные моменты кажутся ещё выразительнее, верно? Вот, скажем, как по мне, интересное решение: вместо засаленных лохмотьев Петручио является на свадьбу в пышном костюме 16 века. По сути — так же глупо, как если бы он приехал в тряпье. А смотрится в наши дни — великолепно и понятно.

А старинный автомобиль, заменивший лошадей? А граммофон, помогающий порой вести диалоги? В общем, этот «временной скачок» — режиссёрское решение, которое никак не объясняется, не считывается… да и не надо. Потому что оно просто работает. И работает замечательно.

Костюмы Тамары Эшбы хороши. И, да, они похожи на наряды из итальянской постановки девятилетней давности (неудивительно — задача режиссёра ведь была одна и та же), но не повторяют их. Традиционно на высоте хореография Рамуне Ходоркайте.

И в целом «Укрощение строптивой» — очень красивая, лёгкая и жизнеутверждающая вещь. Это ещё одна постановка из серии «Повеселиться, а не поразмыслить» — но тем ценнее, когда среди данной когорты спектаклей появляется мощная новинка, имеющая отношение к искусству, а не к банальному желанию заработать денег.

Премьера Кончаловского — это сценическая правда, приправленная гротеском (и утрированный грим снова возвращает нас к традициям комедии дель арте). Но тем гротеском, который возможен в рамках «классических» постановок. Если можно так выразиться, оправданным гротеском.

В этом спектакле (а зритель, сидящий в зале, однозначно оказывается В спектакле — если, конечно, постановка качественная) уютно, как дома. А значит, детали сложились, и, сколько бы претензий я не имела к премьере (повторюсь: а их-то у меня мало), она удалась.

«А как же фемповестка?!» — поинтересуетесь вы. О да. «Укрощение строптивой» — одна из самых патриархальных пьес, известных миру (плюс Кончаловский обычно отнюдь не славится феминистической направленностью своих работ). И я опасалась, что придётся сжать кулачки и терпеть. (И вообще — это ж надо в наши дни такое поставить…)

Но нет. Единственное изменённое слово в финальном монологе Катарины — и её спич полностью меняет вектор. Да так, что зрители понимают, что жёнушка только сейчас пережидает и делает вид, что всячески послушна мужу, а так-то она ему на шейку сядет и ножки свесит — и отнюдь не только в иносказательном смысле.

Вот тоже не слишком феминистично, заметите вы. И я бы согласилась, если б не смотрела спектакль. А он рисует нам чистой воды абьюз (и не потому, что «модно», а потому, что так и написал Шекспир, представьте себе): человека лишают еды, помещают в условия депривации сна, газлайтят (мол, это не луна, а солнце, не старик, а девушка) и прочее — неудивительно, что Катарина пошла на условия свалившегося ей на голову муженька. Нужно ж было как-то выживать.

Но героиня была столь сильна духом, что, как только выдался момент, развернула сюжет в свою сторону. Тут надо помнить, что, пусть внешне на сцене и 20 век, но по сути — 16-й, и действия Катарины суть подвиг. И вот с этого ракурса «Укрощение строптивой» в «Моссовете» — история совершенно не патриархальная.

Впрочем, если вы настолько же далеки от идей феминизма, насколько я — от сцены Большого театра, не переживайте. «Укрощение строптивой» «женский вопрос» не выпячивает, позволяя спектаклю оставаться в глазах тех, кто хочет просто посмотреть весёлую комедию, именно ей. А что ещё нужно в наши дни, если не капелька позитива?

Напоследок — об артистах, занятых в спектакле. Я видела такой состав:

Баптиста — Александр Филиппенко
Катарина — Юлия Высоцкая
Бьянка — Юлия Бурова
Петручио — Алексей Розин
Грумио — Владислав Боковин
Винченцио — Владимир Горюшин
Люченцио — Ваня Пищулин
Слуги Люченцио, Транио и Бьонделло — Антон Аносов, Владимир Прокошин
Гремио — Павел Усачёв
Гортензио — Александр Бобровский
Вдова — Ольга Анохина
Педант — Дмитрий Подадаев
Портной — Евгения Лях
Слуги, Приставы — Ольга Анохина, Евгения Лях, Дмитрий Подадаев, Михаил Филиппов, Сергей Зотов

На сцене — снова, как любит «Моссовет», несколько поколений артистов. Здесь и признанные «монстры» профессии, и стажёры театра. Но все, как один, великолепны и достоверны в своих образах.

Забавная и трогательная Евгения Лях (хотя я никогда не разгадаю шараду, почему постановщик вручил роль портного девушке), украшающие сцену одним фактом своего присутствия Сергей Зотов и Михаил Филиппов, невероятная Ольга Анохина, всегда идеальный Владимир Прокошин, «элегантный, как рояль» Антон Аносов, точный в каждой фразе Владимир Горюшин, феерический Владислав Боковин, божественный Александр Бобровский, многоликий Дмитрий Подадаев, неузнаваемый даже в самый мощный бинокль Павел Усачёв, чудесная Юлия Бурова, умудряющаяся, как она это умеет, перевоплотиться из невинной девы в фурию, снова впечатливший меня донельзя Ваня Пищулин, монументальный Александр Филиппенко (в своём гриме до мурашек похожий на Владимира Зельдина — ну, или это мои личные ассоциации)… Как вы понимаете, я обожаю труппу «Моссовета» и готова воспевать каждого.

Конечно же, приглашённый артист — Алексей Розин в роли Петручио. Шикарная актёрская работа, этого персонажа вы полюбите с первой же секунды его появления на сцене — хотя и будете возмущаться, что негоже быть такой сволочью.

И Юлия Высоцкая — та самая строптивая Катарина. Этот спектакль — подарок Юлии, а она — его огромная удача. Замечательно, что Кончаловский практически уравновесил истории двух любовных пар, не превращая постановку в бенефис Высоцкой (и ещё Розина), но позволяя сверкнуть и молодым актёрам. Но, как ни крути, именно Катарина является смысловым центром пьесы (не зря же её монолог ставит точку в сюжете) — и Юлия блистает ежемоментно. А как она хороша в комедийных сценах!..

Резюмирую. «Укрощение строптивой» — это спектакль для тех, кто жаждет праздника. Это целый спектр прекрасных актёрских работ. Это эстетическое наслаждение и отдых души. И это интереснейшая режиссёрская игра с текстом Шекспира.

Так что, ежели ощутите на сердце тяжесть, приезжайте в «Моссовет». Тут отличное лекарство имеется!

Ирина Петровская-Мишина специально для Musecube

Фотографии автора можно увидеть здесь