Конечно, у каждого из нас есть какие-то особенно любимые коллективы и исполнители, концерты и новые релизы от которых ждём больше всего. А теперь представьте, что сразу несколько таких коллективов объединилось в один бэнд. Здорово?

В последнее время внимание многих столичных меломанов устремлено в сторону Найка Борзова и музыкантов группы Рада и Терновник Владимира Анчевского и Николая Котовского, однако дело не только в их сольных проектах. Всё дело в их сайд-проекте под названием Торнадо, о котором с музыкантами пообщались корреспонденты Musecube.

Предлагаю начать разговор с момента образования коллектива. Изначально Торнадо собрались для участия в проекте «Добрый вечер для Александра Лаэртского». Как случилось формирование именно того состава, который теперь известен как Торнадо? Если бы не данный проект, собрались бы вы при других обстоятельствах в такой супербэнд?

Николай: Скорее всего, я обладаю самой достоверной информацией на этот счёт! Мы с Вовой репетировали с группой Рада и Терновник на студии, в полном составе. А Найк, в свою очередь, работал на студии со своим проектом. Как раз в то время ему активно предлагали поучаствовать в этом благотворительном вечере…

Найк: Да, я на тот момент уже не первый раз там участвовал и мне не хотелось делать каждый раз одно и то же — просто петь песни Саши Лаэртского и параллельно что-то из своего. Мне в принципе нравилось, как играют Коля и Вова, я сначала думал взять ещё и барабанщика этой группы, чтобы я был как свободный вокалист.

Николай: Мы начали с того, что мы с Вовой остались вдвоём после репетиции, к нам подошёл Найк и предложил нам поимпровизировать на инструментах, а он бы просто почитал стихи под это дело. А у нас в группе Рада и Терновник тогда играл сессионный барабанщик, на замене. Хороший был музыкант, просто наш барабанщик был в Болгарии в это время. И сначала этот сесионный музыкант согласился, а потом отказался, сославшись на занятость. Причем произошло это буквально в последний момент!

Найк: Мы тогда втроём посидели, подумали и я решил — да и ладно, буду играть на барабанах и петь! И в принципе это дало группе какую-то самобытность, именно барабаны и вокал, вершина и низ, и бас и гитара сформировали наш саунд, которым теперь все так восторгаются! Так что всё к лучшему.

Николай: Я сам иногда думаю, что если бы тот барабанщик остался в проекте — это была бы абсолютно другая история, и не факт, что она получила бы продолжение.

Найк: Это было бы что-то уже существующее в принципе в контексте Рада и Терновник, только поменялся вокалист. Мы бы конечно сыграли эти вещи, но это скорее всего было бы что-то совсем сырое. А тут у нас появилась возможность именно сочинять, и мы за первую репетицию написали все пять первых треков! Может быть за две, но за первую мы точно написали бОльшую часть материала. Но это была реальная импровизация! У нас как происходит — я сижу за барабанами, парни со своими инструментами. Чаще всего мы с Вовой говорим Коляну — ну давай, попробуй наиграть что-нибудь! Он начинает играть одно, другое, третье и в какой-то момент я подхватываю за ним, у меня появляется в голове какой-то бит. У меня только-только это формируется, как Вова уже тоже начинает подхватывать. И параллельно этому всему я начинаю подбирать к этому какой-то текст Лаэртского, у меня целая папка их в телефоне. Во многих из них я обнаружил максимальное количество некрофилии, некро-романтизма, такой… подвальной лирики. Так всё и происходит — пока парни играют что-то на басу и гитаре, я параллельно это всё слушаю и слежу, у меня в голове уже начинают вырисовываться какие-то биты, зарождается сама мелодия. И от этого всего начинается создание формы! На одной репетиции это всё придумали, на другой вроде бы вспомнили, на третьей — сыграли на концерте. Первые песни у нас вообще интересно получились — я ехал на машине в Зюзино, как раз на этот благотворительный вечер и додумывал эти мелодии! У меня до конца это ещё не продумано, всё ещё совсем сырое, но на концерте мы играем именно в таком виде песню «Строители», у нас есть запись с того концерта и там прямо слышно, как она рождается!

Николай: В таком виде её не существует, именно в записанном виде!

Найк: Но всё то, что мне тогда в машине пришло в голову, было так красиво, плюс какие-то моменты стали рождаться прямо на сцене. Я потом переслушивал эту запись и думал — насколько же это магия! И я понял, что мы не можем оставить это в рамках только одного концерта благотворительного. И мы пошли в студию! В студии мы этот материал доделывали, досочиняли и это было прикольно.

А как придумали само название для группы?

Найк: Это было практически первое, что пришло в голову. Я сначала вообще придумал название Сносим н***й всё, только после этого появилось Торнадо. Мне казалось, что я придумал самое глупое название для группы, но многие меня убеждали в том, что оно наоборот лучшее! Недавно мы видели на студии, как какие-то молодые ребята придумывали название для своей группы, и наше название было в их хит-параде номер один! Вот у нас оно прижилось.
Мы возникаем неожиданно, у нас есть некое концептуальное соединение с этим природным явлением. Нас никто не ожидает, но вот мы появились и снесли вокруг себя всё! Как с этим жить потом — непонятно. Головы сносим, восприятия. Жить так, как раньше, уже невозможно.

Николай: У нас действительно многое происходит стихийно. Мы же не существуем как обычная группа, которая живёт, вертится чего-то. Мы вроде бы частно общаемся друг с другом, часто видимся, но не по музыке, не по совместному творчеству. Но в какой-то момент внезапно думается — а давайте пойдем на студию? Или концерт сыграем!

Найк: Собираемся. Зарождаемся. Сносим. Тем более мы находимся в Москве, а в Москве торнадо это очень редкое явление. Как в музыкальном, так и в природном плане.

Когда вы принимали участие в проекте «Добрый вечер для Александра Лаэртского», вы понимали, что создаёте проект с куда более далеко идущей перспективой, чем разовое участие в благотворительном вечере?

Николай: Нет, мы тогда о перспективе не думали вообще. Это было действительно просто участие в благотворительном проекте, это было наше искреннее желание помочь! По факту мы собрались на одной сцене со многими своими друзьями и знакомыми для разового участия в одном проекте.

Найк: Да, тогда было много дружественных музыкантов, художников, организаторов. Сам Саша Лаэртский был на этом вечере, мы с ним знакомы уже много десятилетий.

Владимир: По сути проекта у нас к тому моменту и не было, мы просто пришли сыграть и всё.

Николай: Просто когда у нас появилась своя положительная эмоция от этого единственного на тот момент выступления, нам захотелось пойти в студию и записать это всё. А в итоге это желание не то, что не исчезло, оно стало появляться ещё и ещё!

Найк: Понятно, что мы это делаем нечасто, не как группа в классическом понимании. У нас есть свои сольные проекты, куча других дел. Но этим проект Торнадо и ценен не только для нас, но и для тех, кому нравится то, что мы делаем.

Как вообще познакомились с творчеством Александра Лаэртского? Кто-то из вас кроме Найка знаком с ним лично?

Николай: Я лично с Александром не знаком. Хотя быть может мы и пересекались когда-то, за мои-то двадцать лет занятий музыкой, но я не могу этого вспомнить. Но в детстве песенку «Дети хоронят коня» под гитару пели у костра многие! Во всяком случае, у меня это первое воспоминание о знакомстве с его творчеством.

Владимир: Я тоже его только на концертах видел в девяностые годы, потом как-то потерялся. Сейчас же человека не обязательно видеть постоянно. Он просто существует. Ты можешь его тридцать лет не видеть, а он-то есть! Какая-то информация всё равно о нём доносится, особенно сейчас, в эпоху интернета.

Найк: Мы с Сашей знакомы очень давно, ещё с конца восьмидесятых. Общались много, на радио я к нему ходил когда у него была программа на Эхо Москвы «Монморанси». В девяностые много общались, много где вместе участвовали, как раз когда было это бешеное время, со всей этой срамной поэзией и прочими делами. А по творчеству…его первая группа появилась году в восемьдесят седьмом, когда зародилась новая (для той эпохи) срамная традиция в русском панк-роке. В 1985 появилась Гражданская Оборона, в 1986 образовалась Инфекция, а в 1987 — Волосатое стекло, первый альбом у Лаэртского вышел. Это примерно всё в одно время происходило. Этого было немного, поэтому все друг о друге знали, по крайней мере по творчеству. Ну и в какой-то момент все начали пересекаться на различных совместных концертах.

А музыку для своих треков пишете все вместе?

Николай: У нас получился какой-то отработанный момент — сначала Найк и Вова мучают меня, чтобы я какой-то басовый риф выдал, после чего Найк ловит этот риф, у него, как он уже говорил, появляются какие-то свои биты. Он действительно очень тонко и точно чувствует все эти моменты. Вова — импровизатор, а Найк ещё и дирижирует всеми этими процессами!

Найк: Когда сочиняю мелодию, я начинаю дирижировать под то, что я уже придумал, когда я вижу готовую конструкцию той или иной песни. Я от барабанов вижу верх сразу, вижу, как песня должна выглядеть в окончательном варианте. Я вижу текст и начинаю рулить композицией отталкиваясь от него.

Николай: Можно сказать, что за структуру песни у нас отвечает Найк.

Владимир: Мы вообще её не видим! Мы мечемся в ужасе, а Найк вылавливает какие-то моменты и решает, что останется, а что нам не подходит.

Николай: Это Вова за себя говорит, это у него такая позиция! У меня всё просто — у меня есть большое количество старых моих каких-то заготовок, которые нигде ещё не использовались. Кстати иногда происходит и самоцитирование, но в Торнадо оно настолько перерождается, что становится неузнаваемым. Это меня очень радует!

Найк: Да, мы дорабатываем композицию до того, что она переходит в какое-то другое измерение. Происходит действительно настоящая магия!

Николай: Мне очень нравится этот процесс! Когда моя старая идея, которая зародилась ещё лет двадцать назад в моей первой команде (а такое и правда было в нашей песне «Строители»), становится неузнаваемой! Это даёт новую жизнь эмоциям, которые уже давно лежали в дальнем ящике, для меня проект Торнадо ценен ещё и этим. Нравится, как Найк создаёт ритмы, Вова свои безумные облака гитарные, сверху всего этого магия голоса Найка. На самом деле, я тут задумался и пришёл к выводу, что Александр тоже является нашим вдохновителем, даже можно сказать, что негласным участником коллектива.

Владимир: Наверное надо сказать ещё о том, что мы не сочиняем музыку специально, не садимся со словами «вот сейчас нам надо написать музыку!», мы действительно пытаемся импровизировать. Мы записываем все репетиции и уже исходя из этих записей наших импровизаций появляется окончательный вариант песен.

Николай: Кстати иногда нам пытаются предъявить то, что мы играем кавера на песни Лаэртского. Это абсолютно не так! Мы используем его стихи, на некоторые из которых в творчестве Саши действительно есть песни в его исполнении. Но лично я их не слышал ни разу, например. Более того, мы их не слушаем принципиально, мы проникаемся именно его поэзией…

Найк: Но уже в контексте своих песен и своего настроения! Возможно, он закладывал что-то другое в эти стихи.

А свои тексты не хотите начать вводить в репертуар Торнадо?

Найк: Думаем об этом, но возможно, что будем брать тексты каких-то ещё авторов. Уже был опыт написания песни на стихи Олега Гастелло, хотя мы не планировали ничего специально, как-то само так вышло, можно даже сказать, что случайно. Может даже будем в дальнейшем использовать поэзию мёртвых уже авторов. На самом деле, Вова говорил практически с самого начала, что давайте уже писать что-то своё.

Николай: Может быть и правда созреем до этого.

Найк: У нас же всё хаотично происходит! Нет у нас системы.

Перед тем, как погрузиться в музыкальные импровизации, вдохновляетесь ли вы знакомой вам, или может даже любимой музыкой? Вообще было ли когда-то желание, чтобы Торнадо звучало в эстетике какой-то конкретной группы?

Найк: Нет, мы слушаем много пересекающейся музыки, поэтому мы вообще не говорим о других группах во время репетиций. Потом уже, когда вещь создана и как-то условно зафиксирована, можем заметить, что отдалённо она похожа на что-то. Но не больше, во время процесса мы не задумываемся, на что это должно быть похоже.

Николай: Естественно, что мы воспитаны все на огромном количестве музыки и нельзя сказать, что она никак не повлияла на нас. Но я уже лет двадцать вообще никого не слушаю.

Найк: Не врёт, он вообще музыку не слушает!

Владимир: Не любит он музыку.

Николай: Просто я уже много лет являюсь владельцем репетиционной базы и я достаточно устаю от фона музыки, который и так на меня приходит со всех сторон. Я слушаю музыкантов, с которыми общаюсь, музыка которых звучит рядом со мной. Естественно, если какая-то старая любимая группа выпускает новый альбом, то я могу послушать одну-две песни. Но это происходит нечасто. Раз в два года примерно.

Владимир: Музыканты наоборот на самом деле часто не ориентируются на музыку какого-то коллектива, а напротив, стараются сделать так, чтобы его музыка была не похожа ни на кого! Иногда бывает так, что начинаешь что-то играть и тебе говорят — так это же похоже на тех или тех. И ты сразу думаешь — ага, это мы убираем. Музыканты обычно стараются идти в другую сторону в этом отношении.

Поговорим о недавнем релизе Торнадо. На концерте в Bunker 47 ваши фаны могли приобрести диск, в который вошли материалы с ваших двух ЕР. Но ведь среди моднящихся аудиофилов сейчас куда большим спросом пользуются кассеты и винил. Не хотите выпустить этот же материал в каком-то из этих форматов?

Найк: На самом деле, мы и диск-то этот не планировали выпускать. Получилось так, что я отдал Клюква Рекордс материал где-то за неделю до концерта, сильно не надеясь, что это успеется. Но они всё-таки успели напечатать эти диски, они привезли нам коробку с ними прямо к концерту. Но по большому счёту мы даже и не планировали этого делать. А по поводу винила и кассет — у нас пока не так много аудитории даже в социальных сетях коллектива. Это же чисто наш музыкальный фетиш, который понравился энному количеству меломанов…этой группы, можно сказать, что вообще не существует!

Владимир: А я бы сказал, что она существует, но она для избранных!

Найк: Безусловно! Просто выпуск винила и кассет на данном этапе — это не совсем оправданная трата времени и средств.

А сами в каком формате предпочитаете музыку слушать?

Владимир: Я большую часть на виниле всё-таки слушаю.

Найк: Я, к сожалению, ввиду отсутствия времени, винил слушаю редко. Дома музыку не слушаю вообще. В принципе, я и музыку-то как таковую сейчас перестал слушать, чаще всего слушаю мантроподобные какие-то вещи. Эмбиент могу слушать, нойзовые концерты смотреть мне нравится, японцев каких-нибудь. Или acid-funk могу тоже слушать, больше инструментальный нежели вокальный со смыслом. Классической музыки слушаю много, потому что в машине постоянно включено радио, где играют классическую музыку различную, отлично она создаёт настроение! Бывает, что ничего не слушаю из музыки, слушаю эмбиент улиц, пока еду или гуляю, иногда это забавно. Сочиняю свою музыку и в принципе этого достаточно! Не только для того, чтобы утолить, скажем так, меломанский голод, потому что у меня разные все проекты и меня это самоудовлетворяет! В сольном проекте у меня совершенно разнообразная палитра песен, музыки, смыслов и так далее. Также есть у меня Killer Honda с безумным гаражным панком, здесь — психоделическая шаманская история. Плюс я даю концерты абсолютно разного формата, например сейчас я часто выступаю просто под рояль и эмбиентно-шугейзовую гитару, акустическое бывает что-то, чуть ли не средневековое, но при этом всё это дико современно и мне это очень нравится! Широкий спектр, одним словом. Иногда бывает что-то действительно заходит из музыки. Вот например сейчас мне очень нравится группа Clown Core, у них в 2023 году тур был, отличные просто концерты! Это два человека — один барабанщик, другой саксофонист. Уровень барабанщика этой группы для меня на данный момент наивысший потому что человек одновременно играет на барабанах, синтезаторе и ещё инструменты задействует! Для меня это сейчас не то, чтобы слом какой-то, я понимаю, как он это делает, но все проекты Луиса Кола (у него ещё есть с его женой сольный проект Nowhere) — умопомрачительны. Это американский фанковый музыкант, а в Clown Core он со своим дружком-саксофонистом устраивает совершенно безумный террористический инструментальный странный проект. Стилистически определить, что они делают, очень сложно. Они записали первый альбом в пластиковом туалете ( такие на стройках или фестивалях ставят), а второй — в минивэне. Очень нестандартно он мыслит, он также сам монтирует видео, клипы сам себе делает. Вот этот музыкант сейчас представляет для меня интерес. Если ему подобные персонажи появляются, в какой-то момент я могу начать за ними послеживать, интересоваться тем, что они делают.

Но в основном, всё, что мы слушаем — это антимузыка! Хотя сами выдаём что-то романтичное до сих пор.

Николай: Конечно, когда я говорил, что музыку совсем не слушаю, я имел ввиду то, что не слушаю её в привычном понимании как люди слушают музыку — ходят с плеером, включают её в машине и так далее. Естественно, я иногда слушаю какую-то музыку чтобы ознакомиться с какими-то новинками, или если кто-то что-то посоветует. Найк, бывает, подкидывает музыку иногда. Это я могу послушать! Хотя бы для поддержания беседы. А так, чтобы для души…я иногда засыпаю под фортепианные концерты.

Найк: Я не могу уснуть под музыку, которая имеет какие-то ритмические рисунки! Я сразу сочиняться начинаю! Даже если часы в комнате или в гостинице висят — та же история. У меня это превращается в какой-то дичайший транс-фестиваль! Я даже под шумы в аппарате МРТ начинаю сочинять музыку, меня от них уносит. Поэтому у меня даже по райдеру во всех гостиницах запрещены любые стрелочные часы.

Владимир: А мне наоборот нравится! У меня дома «ходики» большие, они бьют каждые полчаса и каждый час отбивают ещё. Вот когда слушаешь какую-то музыку, особенно классическую, я их никогда не выключаю. Очень интересно эти удары часов сходятся иногда с музыкой. Многие люди говорят — как они тебе не мешают? Выключи! А я им говорю — вы что! Они же положенные 120 ударов делают, ты их можешь убрать в голове своей.

Николай: А я ещё очень не люблю что-то делать под музыку. Потому что вот музыка играет и ты автоматически начинаешь чашку на стол ставить в долю, да даже картошку если чистишь! Ты всё равно это делаешь в темпе! Иногда ты этого, конечно, не замечаешь, но если ты поймал эту мысль, то она начинает дико раздражать! Хочется скорее выключить эту музыку.

Найк: Музыка — это же колебания волн, из которых всё состоит! Заметьте, вы на природе если музыку чуть погромче включите, то в какой-то момент всё начнёт работать и существовать в её тональности. Всё начинает подстраиваться, и люди также. Но когда ты занимаешься чем-то, что должен контролировать, музыка может действительно злую шутку сыграть.

На вашем недавнем концерте в Bunker 47 вы презентовали сразу три новых трека. Какова их дальнейшая судьба? Они выйдут в качестве синглов или может вы хотите их придержать до более масштабных релизов типа ЕР или полноценного альбома? Готовится ли у вас в данный момент материал, который ещё никто не слышал?

Николай: На данном этапе у нас есть четыре песни, которые ещё не выходили ни в каком формате. Это уже наш сложившийся формат и наверное пора бы поехать в студию, но пока мы этого ещё не делали.

Найк: Мы пока только пытаемся определить концепцию нашего похода на студию, потому что у нас есть несколько вариантов этого похода. Когда это будет — сложно сказать. Это может возникнуть в любой момент…Торнадо!

Николай: Да, желание есть, но пока оно на уровне…

Найк: На уровне эфира!

Николай: Да! Надо впасть в резонанс!

Найк: Мы сейчас свели пару вещей с концерта, мы записывали этот концерт. Пара песен сведено, монтируются сейчас. Выложим их в каком-то виде в определённый момент.

В обозримом будущем концерты планируете?

Найк: Пока нет, но опять же — эффект Торнадо! У нас в этом году было уже два концерта и мне даже сказали, что это очень много. Они тоже возникли очень хаотично, мы тот же Bunker 47 забили меньше чем за три недели. Просто потому что нам захотелось поиграть! Ну и плюс у меня было время между турами и депрессиями. Хотя январский концерт я играл как раз на её пике, в её кульминации, можно и так сказать.

Они действительно получились разные. В январе в Рюмочной в Зюзино концерт был более…дарк-сайд Торнадо.

Найк: Как парни говорят, я дирижирую процессом, даже находясь за барабанами. Я замыкаю их в своём настроении как барабанами, так и голосом, им деваться некуда. Они просто начинают мимикрировать под меня!

Николай: Плюс в Бункере мы же сыграли три новые песни, это всё таки поменяло настроение.

Найк: Да, мартовский концерт действительно получился пободрее! Но в Зюзино вообще было по-особенному, мне он прям нравится! Там мы как паровоз пёрли!

Владимир: Мне кажется, роль сыграло ещё то, что в Бункере мы приехали, отрепетировали и сразу вышли играть, не надо было выжидать между саундчеком и концертом. За это время устаёшь ждать.

В Зюзино я обратила внимание на то, что после первых трёх песен меня начало уносить в какой-то транс, в котором уже смутно различаешь, где закончилась одна песня и началась следующая. Ты словно попадаешь в единый энергетический поток!

Николай: У музыкантов зачастую то же самое происходит, когда они ловят волну взаимодействия со зрителем.

Владимир: В этом и есть смысл, чтобы музыканты сначала сами впали в это состояние, а потом подтянули за собой зрителей.

Николай: Как раз за две-три песни это и происходит. Первая песня часто вообще называется «под убой», то есть ты сознательно её играешь с вообще особой энергией! Её иногда и выбрать-то непросто, потому что нужна именно та композиция, которая для этого подойдёт идеально.

Найк: Мне очень нравится, как у нас в Рюмочной «Дети» получилась. Там мы вошли в этот самый транс прямо с первой песни! Она была самой первой, которую мы вместе сочинили, и именно её мы играем первой на концертах. Традиция, как у Motorhead.

Завершить наш с вами разговор я хотела бы следующим вопросом — есть ли какая-то мысль или идея, которую вы хотите донести до слушателей именно своим совместным творчеством?

Николай: То, что хотим, мы доносим и так. Всё тот же эффект Торнадо.

Найк: В общем-то да. Всё, что мы хотим донести, сказано в нашем лозунге. Никакой супер большой глобальной концептуальной идеи спасти мир или ещё что-то у нас нет. Мы это делаем для собственного удовольствия!

Николай: А красота и так спасёт мир!

Найк: Да, пусть попробует, потому что люди спасаться совсем не хотят. А мы просто кайфуем, делая то, что у нас получается. Тот, кто попадает в наш вихрь и летает вместе с нами, становится для нас уже своим. Мы понимаем, что это не стадионная история и никаких задач, кроме творческих, мы не ставим.

Николай: Изначально была всего одна задача — благотворительный вечер, с которого всё и началось.

Найк: На самом деле, идея поиграть с парнями у меня была уже очень давно. Когда они тут репетировали, а я делал свои альбомы, мне было слышно, что и как они играют. Нехорошо наверное так говорить, но из группы Рада и Терновник Володя и Коля мне нравились больше всего! Мне нравилась та палитра, которую они создают.

Николай: Я помню, как ты говорил, что это именно то, чего тебе не хватало в твоих остальных проектах. Что есть много всего интересного, а такого ещё не было.

Найк: Пожалуй. У меня обычно если такие вещи и возникают, то это всё равно по-другому происходит. А здесь мне нравилась именно связка Коли с Володей — один начинает, второй подхватывает и это начинает работать, как машина какая-то. Мне очень давно виделось к этому тандему ещё добавить танцевальные барабаны и какой-нибудь прикольный голос. В итоге я им предложил это попробовать и всё срослось в Торнадо! Отказался от участия барабанщик, лень мою не поддержал, а прикольный голос был уже при мне. И уже с первой репетиции мы начали сочинять вместе! Я знаю, что такое, когда люди не совпадают, а у нас как снежный ком всё пошло сразу.

Николай: Результат нашего взаимодействия порой получается неожиданным для нас самих даже. Но лично мне это нравится!

Владимир: Притом неожиданным настолько, что если бы мы не записывали репетиции — мы не смогли бы потом это воспроизвести. Это настоящий поток!

Николай: Это совсем другая работа! Потому что когда ты сидишь над композицией и продумываешь, где должен быть куплет, где припев, где ещё что-то — ты её собираешь, как конструктор Lego.

Найк: А мы просто кидаем несколько потоков сознания на ленту, потом из этого отбираем лучшее и уже играем на концертах.

Владимир: Да, мы молодцы!

Виктория Микина специально для MUSECUBE

Фоторепортаж Марианны Астафуровой смотрите здесь