Группа «Otto Dix» — одна из ярчайших представителей жанра darkwave на российской сцене, которая вот уже более двенадцати лет не перестаёт удивлять своих поклонников. Осенью 2017 года коллектив презентовал публике свой новый альбом под названием «Левиафан». По этому случаю Musecube встретился с солистом группы, Михаэлем Драу, и выяснил подробности записи нового релиза, расспросил про современное состояние популярной музыки в стране, и узнал, где лучше принимают фанаты.

Musecube: Прежде всего поздравляю с новым альбомом.

Михаэль Драу: Спасибо!

Musecube: Было ли что-то особенное в его записи?

Михаэль Драу: Мы, наконец, решили, как взрослые мальчики, поработать в профессиональной студии. Обычно мы записываемся примерно на такой же аппаратуре, но дома. В квартире всё хорошо, но другая акустика, другие стены, и соседи могут быть недовольны (смеется). Студия нам досталась по знакомству, где нам разрешили поработать после закрытия, часов с десяти вечера. Ночь, никого, только администратор дремлет на диване в дальней комнате, мы и музыка. Кайф!

Musecube: Атмосферно должно быть записываться ночью.

Михаэль Драу: Да, ещё как! В нашем распоряжении было огромное подвальное помещение для записи и мрачная кухня, куда мы ходили за чаем. Всё как мы любим. Было очень атмосферно.

Musecube: Новый альбом называется «Левиафан». Вы говорили про него, что это обращение к себе, к своему внутреннему миру, внутренним демонам.

Михаэль Драу: Левиафан – один из базисов вселенной, одна из базовых стихий, сам космос. Это то течение материи, энергии и времени, которое в восточных философиях часто воспринимается как что-то тёмное. Левиафан кроме этого, конечно же, ещё отсылка к библейским мотивам. Это никак не связано с сатанизмом. На самом деле, подавляющее большинство так называемых великих демонов – это изначально божества, какие-то философские величины, пришедшие в раннее христианство из предыдущих эпох. Завоёвывая умы и души своих адептов, новая религия стремилась сбросить с пьедестала всё, что было до неё. Нормальное явление культурного развития человечества на любом этапе. Нет ничего нового под солнцем. И если мы сравним образ Левиафана с, так сказать, «классическими» демонами из Библии, Торы, Каббалы, то он кардинально отличается от них.

Musecube: Есть ли у группы песни, которые поклонники просят постоянно петь, но они уже наскучили лично вам?

Михаэль Драу: (смеётся) «А вот и она, наша песня, которую мы будем петь двадцать лет». Если говорить про популярные, то это «Любимый немец», которую все знают, но она мне не надоедает, это наша визитная карточка. А вот есть, что называется «хиты», которые даже меня уже утомили. Они становятся удивительным образом очень популярными даже среди новых поклонников. Им заходят именно старые песни, потому что они в чистом виде готичные. Могу назвать «Белый пепел», «Птицы», «Эго».

Musecube: На эту песню музыканты из группы «Капитан Ненавидит Море» сделали ремикс. Слышали?

Михаэль Драу: Да, я послушал, очень стильно и качественно сделан.

Musecube: Творчество жанра «darkwave» рассчитано не на широкие массы, что называется «не для всех». Есть ли такая музыка, которая на Ваш взгляд, подходит только для узкого круга людей?

Михаэль Драу: Наверное, нойз, особенно японский. Мне кажется, что такая музыка совсем не для всех. Есть ещё, конечно, различные другие направления, но именно нойзовые жанры в целом тяжелы для восприятия. Есть такой товарищ Imminent Starvation. Я его творчество описываю так: мужик забыл диктофон на заводе (смеется). Он не использует музыкальные звуки, а миксует лязг металла, работу механизмов, скрип каких-то шестеренок и так далее. Настоящий индастриал нойз. Также могу назвать очень оригинального музыканта – Genocide Organ. Это такой зигующий товарищ средних лет. Он сочетает различные радиопомехи с песнями военных лет, звуками падающих бомб, телевизионной хроникой, и потом миксует всё это с речью Гитлера и схожих с ним исторических деятелей. Подобные вещи очень тяжело воспринимаются и сильно влияют на мозг – начинаешь «залипать» или желать убивать окружающих. Но самая опасная музыка для человеческого мозга – это русский рэп. Её слушать нельзя.

Musecube: Сейчас, кстати, жанр в моде. Особенно большую популярность набирают рэп-баттлы. Как к ним относитесь?

Михаэль Драу: Это определенная субкультура, которая включает музыку, лексику, дресс-код, поведение. Я практически ничего не понимаю ничего в этой субкультуре, и поэтому моё мнение может (и скорее всего) не отражает ситуацию объективно. Но для меня всё же очень странно, когда выходят два мужика, и как две базарные бабки начинают друг друга начинают грязью. Они же мужчины! Вышли бы в ринг, надели перчатки, выяснили отношения. Но ведь на самом деле они против друг друга ничего не имеют, это всё — шоу. Но что это за культура такая, где показательным выступлением является унижение ближнего своего?! В этом фишка всех рэп-баттлов — унизить, да ещё и словами, оскорблениями как творческие, так и человеческие качества оппонента. Это, я думаю, очень немужественно. Хип-хоп — это городская урбанистическая культура современного общества людей, относящихся к «потерянному поколению», проводящих время в безопасности у экрана компьютера, но при этом воспевающих «жизнь улиц». Какие, блин, улицы, если у нас испокон веку были «дворы»?! Словом, от меня это всё достаточно далеко, если честно, и я тут мало компетентен.

Musecube: Как относитесь к тому, что те, кто в двадцать лет увлекался какой-то субкультурой, в тридцать, а тем более в сорок, уже не позволит себе облачиться в атрибутику жанра? Про таких говорят, «перебесился».

Михаэль Драу: Для России это типично, для Европы – нет. В тридцать там не «перебешиваются». Это в большей степени зависит от социума. У нас любое, особенно внешнее, проявление приверженности какой-либо субкультуре считается уделом молодых. Внешняя атрибутика ассоциируется с чем-то революционным и социально неодобряемым. В СССР моей юности, например, были «рокеры» (смесь байкеров и металлистов). Во времена наших родителей – хиппи, ещё раньше – стиляги. Это те, которые «сегодня играют джаз, а завтра Родину продадут». И в кровь и плоть пост-советского человека внедряется программа того, что быть «нефором» — это не просто проявить свой сугубо личный интерес и способ взаимодействия с социумом, а именно встать против социума, превратиться в маргинала, выйти из круга «нормальных людей». На Западе «нефоры» не перестают быть социально адаптированными личностями, не теряют уважения «нормальных», никто не осуждает их стиль жизни и тем более одежды, всем пофиг. А у нас — «ой, всё, я что-то старенький для этого уже», чтобы не дай бог не стали тыкать пальцем, не засмеяли, не решили, что ты «дурачок», способный только тренькать на гитарке в гараже или ходить на концерты таких вот «тренькальщиков».

Musecube: Возможно ли в России развить «возрастную» субкультуру?

Михаэль Драу: Прежде всего стоит сказать, что в России жизнь весьма тяжела и мало предсказуема. На Западе хорошо живется, они особо не думают о завтрашнем дне, поэтому, как говорится, «после сладенького хочется уже остренького и солёненького»: ночного, мрачного, страшного. Летучие мыши, вампиры, кровь, кладбища, всяческая запредельщина, грани психики и разума, и так далее. Например, кто любит ужастики? Ужастики любят люди, которым жить скучно, у которых по большому счёту все хорошо. В России всё у всех тяжело, поэтому воспринимаются больше легкие, ненавязчивые жанры в искусстве в общем и в музыке в частности.

Musecube: В одном интервью Вы упомянули про свой немузыкальный бизнес: книжный магазин. Как сегодня обстоят дела?

Михаэль Драу: К сожалению, этот бизнес сейчас заморожен на неопределенный срок. Изначально неправильно было выбрано место для магазина. Там, где мы арендовали помещение, располагаются бары, и мы со своими книжками, скажем так, оказались не востребованы. Поэтому пришлось закрыться. Но, возможно, в скором времени мы реанимируем магазин.

Musecube: Вы не раз упоминали, большинство из атрибутов сценического образа было приобретено заграницей. Не было желания открыть в Питере магазин с подобными вещами?

Михаэль Драу: Большинство атрибутики – плётки, хлысты, фуражки — продаётся в секс-шопах (смеётся). Если говорить про костюмы, то примерно половина из них сшита на заказ, а вторая половина — это одежда известных марок, которую достаточно легко можно заказать в интернете. Например, «Punk Rave».

Musecube: Весной группу ждет продолжение тура – концерты в Сибири. Насколько по-разному воспринимают ваше творчество в регионах, столицах и в Европе?

Михаэль Драу: Конечно, лучше всего нас принимают в Европе. Я там всегда отдыхаю душой и телом. Если мы говорим о Германии, то это – прекрасная страна, населённая прекрасными людьми. Но, разумеется, не стоит путать туризм с эмиграцией, как в известном анекдоте. Везде много подводных камней. Но, с точки зрения артиста, немецкая публика в нашем жанре – идеальная. Они внимательно слушают, воспринимают искусство, при этом все очень воспитанные, приличные люди с жарким откликом на сценическое действо. Мы встречаемся с западной публикой в рамках тематических фестивалей, которых, кстати сказать, к большому сожалению, нет в России, да и в мире достаточно мало. И поэтому данная публика всегда стилистически соответствует артистам: все в образе, в шикарных оригинальных костюмах, в гриме, со сложными причёсками – приятно со сцены в зал смортреть! Что касается наших регионов, то в Москве публика более оживленная, чем в Питере. В северной столице люди, судя по всему, привыкли сидеть и не дышать в театрах, поэтому, по привычке, они и концерты воспринимают именно как театральное действо. При этом в Москве вместе с активностью фанатов существует определённый процент активности неадекватных людей. Но это издержки столицы, там вообще много всего интересного и малоадекватного происходит. По регионам я не могу дифференцировать публику, потому что не успеваю следить за разницей между городами из-за плотного графика. Поэтому в последнее время я возобновил свои путевые заметки – пишу сразу, пока свежие впечатления.

Musecube: Вопрос с отсылкой к следующим строчкам из песни «Черно-белое»:
«Самые прекрасные цветы растут из грязи,
Самые прекрасные люди — это мрази,
Самые падшие женщины неприступны,
Самые благие деяния преступны».
Все ли стоит делить на черное и белое, насколько нужны полутона в жизни?

Михаэль Драу: Возможно, это моя проблема, но я не приемлю полутонов в жизни. Наверное, это во мне остатки подросткового максимализма. У меня всё четко поделено на чёрное и белое, на плохое и хорошее. Я, разумеется, понимаю, что не бывает полностью плохих и полностью хороших людей, и даже самый последний маньяк для кого-то любимый сыночек, а самая пушистая няша кому-то жизнь испортила. Все относительно. Но в моем мире, увы, полутонов нет. Что касается песни, то отсылка в ней идёт не столько к моему личному восприятию, сколько к графике художника-экспрессиониста первой половины XX века Отто Дикса. В этой песне я описываю несколько его картин. Вы можете проверить свои познания в европейском экспрессионизме и найти репродукции этих картин.

Яна Квятковская, специально для Musecube.org
Фотографии Карповой Елены.