В начале года Сергей Харута (проект Kharuta) выпустил дебютный альбом Where, а несколько дней назад представил публике свой первый клип Madina. Между этими важными для музыканта событиями MuseCube встретился с Сергеем и расспросил о творческом пути, Олимпиаде в Сочи, первых шагах в качестве сольного исполнителя и коммерческом успехе.

Сережа, ты очень рано начал играть на инструментах. У тебя музыкальная семья?

На барабанах я играл уже в три с половиной годика, потом начал учиться на гитаре, а в пять лет на пианино. Мой папа был, можно смело сказать, хоть и очень талантливый, но музыкант-неудачник, и я стал для него способом реализовать то, что у него не получилось. Чтобы я стал музыкантом была просто идея фикс, но при этом ничего, кроме своей врожденный музыкальности, предложить он мне не мог. Да, я был окружен музыкой, но это музыкальная подборка была довольно странной: там отсутствовала классическая музыка вообще как вид, отсутствовал джаз, но было очень много поп и рок-музыки.

А ты сам хотел стать музыкантом или родители заставляли заниматься музыкой? Ты же закончил музыкальную школу и Гнесинском училище.

Тяга к музыке у меня была, потому что, когда я рос, вокруг всегда звучала музыка, и у меня была к ней предрасположенность. В пять лет меня отдали в музыкальный кружок, где я начал учиться игре на фортепиано. А в шесть я уже поступил в музыкальную школу. Причем меня брать не хотели, потому что педагог, который на тот момент в моей музыкальной школе был заведующим отделением фортепиано, был старой закалки, а у них есть очень странный стереотип относительно того из каких семей стоит брать в музыканты, а из каких не стоит. Моя семья никаким образом не попадала под категорию таких семей, хотя у меня был абсолютный слух, я угадывал ноты, хорошо чувствовал ритм, но при этом сразу было понятно — классический музыкант из меня не получится. К счастью, меня согласилась взять в свой класс молодой педагог Мозговенко Марина Ивановна. Она мне очень многое дала и не только в плане музыки. Музыкальную школу я закончил с одной четверкой по музлитературе. Хотя, честно скажу, эту четверку мне натянули, потому что мне нравилось заниматься музыкой, как способом самовыражения, а просто сухо заучивать информацию о композиторах и их произведениях мне никогда не нравилось.

С Гнесинкой вообще все очень интересно получилось. В семье хотели, что бы я поступал на фортепьяно, но поскольку я не сидел и не зубрил, то, естественно, на спецфортепьяно не подготовился, и решил поступать на дирижерско-хоровое отделение. Экзамены все сдал хорошо, но последний коллоквиум, на котором нужно было отвечать на вопросы типа сколько колон в Большом театре, был для меня абсолютно провальным. Спасла меня одна история, которая произошла, когда я учился еще в пятом классе. Педагог пригласила меня на концерт Московского Камерного хора Минина в рамках передачи «Встреча в концертной студии Останкино». После концерта можно было задавать героям передачи вопросы и я вышел и спросил почему такие концерты не устраиваются для молодежи. Получив какой-то ответ, я быстро об этом забыл, а через некоторое время оказалось, что я, сам того не зная, стал инициатором концерта для молодежи в Большом зале Московской консерватории. Этот концерт показывали в прямом эфире второго телеканала на всю страну. В начале второго отделения концерта на сцену вышел сам Владимир Николаевич Минин и сказал, что инициатором сегодняшнего концерта стал мальчик Сережа, которого я приглашаю на сцену и прошу занять место рядом со мной. Я вышел на сцену и сидел там до конца концерта, разбирая записки с вопросами от зрителей. И вот, когда я пришел в Гнесинку, оказалось, что Минин был продолжительное время заведующим дирижерско-хорового отделения, его очень уважали, поэтому, после того как я на коллоквиуме непринужденно рассказал вышеописанную историю, меня тут же взяли на обучение. Правда, проучился я недолго — в конце первого курса по музлитературе не сдал Моцарта. Меня отчислили, но предложили год походить вольным слушателем на народно-хоровое отделение и через год восстановили с потерей курса. Я проучился еще год, а перед самой сессией внезапно уехал на сборы по айкидо и меня выгнали второй раз.

Но ты твердо решил стать музыкантом и поступил снова?

Нет, после этого я фактически поставил на музыке крест. То есть я понял, что для меня нет места в музыкальной среде и пошел работать. Поработал в нескольких местах: был дворником, охранником, курьером, грузчиком. Потом полтора года работал в отеле Метрополь швейцаром и это сыграло огромную роль в моей жизни. Именно там я познакомился с одной девушкой, которая и свела меня с известным продюсером Андреем Грозным. Получилось это опять же случайно. Как-то в разговоре я ей пожаловался, что всю жизнь занимался музыкой, но так ничего и не сложилось, а она сказала, что знакома с Грозным и предложила передать ему, если у меня есть, демо-кассету. После отчисления из Гнесинки я продолжал писать музыку для себя, не надеясь, что это может пригодиться, и получилось, что у меня как раз была демо-кассета. Грозный через некоторое время со мной связался и взял на работу своим ассистентом. Первое время я буквально жил на студии, изучал оборудование, пытался сам что-то делать, а уже через полгода поехал с Кристианом Рэем и группой «МФ3» на свои первые гастроли в качестве клавишника. Потом играл с «А-Студио», «Лицеем», «Амега», делал аранжировки, в том числе для «Блестящих», Лады Дэнс, Натали, Алены Апиной, Жанны Фриски, написал музыку для нескольких кино- и теле фильмов. Но через шесть лет работы в музыкальном бизнесе я понял, что мне все же не хватает образования и решил вернуться в Гнесинское училище. Я был готов поступать заново, но оказалось, что меня там не забыли. И произошло ещё одно чудо — вопреки правилам, меня восстановили на народно-хоровом отделении и я даже попал на
бюджетное обучение. Поскольку, на этот раз обучение было действительно осознанным, я отучился до конца и очень хорошо закончил, а после ещё два года там преподавал — вёл факультатив по современной аранжировке.

А как пришла в голову мысль создать свой проект?

Идея своего проекта живет со мной всю творческую жизнь, но решился на ее реализацию я только в 2009 году, когда познакомился с экс-солисткой Калининградской группы «Эхо Тишины» Ниной Кужнуровой и услышал, как она поет. Мы взяли себе название KharutaProject и записали несколько песен, выступали на концертах, но для Нины это была не совсем ее музыка и через три года мы расстались, и я начал работать с Ингой Мэтти. Мы записывали песни, выступали, но в 2014 году я пришел к мысли, что будет правильнее разделить проект на два: так появился мой сольный проект Kharuta и дуэт Kharuta & Inga Metti.

Главным событием прошлого года была Олимпиада в Сочи, ты принимал участие в эстафете Олимпийского огня и даже был факелоносцем. Расскажи об этом.

В составе эстафеты Олимпийского огня я был вместе с певицей Алиной Артц, с которой работаю последние три года как концертный звукорежиссёр. В каждом городе, через который проходила эстафета, после того, как факелоносцы проносили факел по улицам, проводилась церемония зажжения чаши Олимпийского Огня. Во время церемонии, Алина Артц исполняла «Олимпийский Танец» – официальную песню эстафеты. Когда мы приехали в Саранск , выяснилось, что на одном из участков эстафеты не хватает нескольких факелоносцев и мне предложили нести факел. Получилось это очень неожиданно и было ни с чем не сравнимо. Это настолько невероятное ощущение, когда ты бежишь с факелом и понимаешь, что в твоей руке центр Вселенной — ты один на весь мир и все сейчас на тебя смотрят. Ты ужасно волнуешься чтобы не упасть, потому что случаи на эстафете были разные. Например, у одного из факелоносцев загорелась шапка от факела. Когда наша поездка закончилась, все, конечно, понимали, что ничего подобного больше никогда не будет. Ведь за четыре месяца мы с эстафетой объехали всю Россию по часовой стрелке, целых 65 000 километров. И это было незабываемо!

В начале года ты выпустил первый сольный альбом, расскажи, каким он получился.

Альбом получился очень разным. Он — мое самовыражение через музыку, она здесь является одним из элементов, но отнюдь не главным — я не стремлюсь к совершенству в музыке, к какой-то изощренной музыкальной форме, только лишь чтобы всех удивить. Сама идея кого-то удивлять никогда не была мне близка, потому что когда ты просто удивляешь людей это не очень надёжная популярность, продолжительность жизни у удивления очень короткая. Это можно сравнить с влюбленностью — это здорово, но семью на влюбленности не построишь, должно быть что-то более весомое, более увесистое и глубокое. И мне хотелось сделать альбом именно таким, поэтому он получился очень лаконичным, абсолютно не ярким с точки зрения искристости, от него не скажешь «Вау», но при этом я точно знаю, что ты будешь вечером ехать на машине, включишь его и у тебя не будет желания его выключить. Он странным образом будет вытаскивать из тебя те эмоции, те мысли, о которых не думаешь, когда бегаешь по городу, занимаешься делами, семьей, друзьями. Но когда ты остаешься один, то включаешь музыку и вдруг оказывается, что есть много чего, о чем тебе хочется подумать. Мне хотелось, что бы мой альбом производил такое впечатление. Я думаю, что альбом получился неплохим, многим нравится и звук и отношение. Это вообще не столько альбом-музыка, сколько альбом-отношение.

Я знаю, что в рамках работы над диском у тебя сложилось несколько интересных творческих союзов.

Да, одним из тех, кто помогал мне в работе над альбомом, был молодой музыкант из Лос-Анжелеса Rhett Raha, более известный как Kidforce. Это безумно талантливый человек: где бы он ни выступал буквально одна песня — и толпа его, у него потрясающая искренность и энергетика. Мы познакомились два года назад в Красной Поляне во время его выступления в клубе SkyClub & Concert Hall. Тогда мы написали первую совместную песню Take The Night, которая позже вошла в альбом. А уже в процессе написания диска он помогал мне с английскими текстами. Трек Rain не получился бы таким красивым без Себастьяна Студницкого, замечательного немецкого трубача и пианиста, он играет в составе джаз-бэнда Mezzo-Forte, а так же в составе своего замечательного джазового трио. Это одно из тех чудес, которые случались у меня в жизни. Я это называю чудесами, потому что ничего особого не делал для того, чтобы это произошло, просто так само сложилось. Когда я написал Rain мне очень хотелось, чтобы в композиции звучала труба, и, поскольку, мне нравилось творчество Себастьяна, я написал ему письмо с вопросом, не согласится ли он сыграть партию на трубе, если, конечно, трек ему понравится. Он ответил, что композиция симпатичная, может быть, он что-нибудь придумает… и пропал. А через четыре месяца вдруг позвонил и говорит: «Привет, я в Москве, давай встретимся». Мы встретились, выпили кофе, познакомились, а на следующий день он приехал ко мне на студию и спрашивает: «Что ты хочешь, чтобы я сыграл?». Я ответил, что всё, что я хотел сказать, уже есть в музыке и, если он сам что-то почувствует во время ее прослушивания, пусть это и сыграет. Он послушал и без репетиции, прямо сходу, сыграл подряд два дубля и я замучился выбирать, потому что мне хотелось оставить оба варианта. Невероятно, как Себастьян смог так прочувствовать мою музыку. К слову, его такое отношение придало мне уверенности в своих силах. Эта композиция многим очень нравится именно благодаря наличию в ней трубы Себастьяна.

Интересная история произошла и при создании песни Madina. Идея трека принадлежит одной моей знакомой по имени Мадина, и я обещал ей, что назову трек её именем. В композиции я использовал стихи американской поэтессы, которую у нас мало кто знает, хотя она считается одной из самых ярких поэтесс Америки начала двадцатого века. Зовут ее Edna St. Vincent Millay. Впервые я услышал ее стихи в фильме «Осень в Нью-Йорке». Это было стихотворение To A Young Poet. Оно мне невероятно понравилось. Вдохновленный, я очень хотел использовать это стихотворение в своём треке, но вставал вопрос об авторском праве. К счастью, все оказалось довольно просто: я написал запрос обладателям авторских прав и мне дали официальное разрешение на использование этого стихотворения.

Именно на эту песню ты снял свой первый клип?

Да. Идея сделать клип появилась очень неожиданно. Мне предложили принять участие в проекте «ДВОЙНОЙ ДЕБЮТ», Московской Школы «КЛИПМЕЙКЕР», который даёт возможность снять недорогое профессиональное видео начинающим проектам. Я доверился в этом вопросе руководителю школы «КЛИПМЕЙКЕР», известному режиссёру Алексею Дубровину. Автором идеи и режиссёром-постановщиком моего клипа стала выпускница Школы – Анна Аверина. Я не ожидал, что всё пройдёт на таком высоком уровне. Съёмки заняли четыре полноценных съёмочных дня, чего не могут себе позволить даже артисты с большими бюджетами. Всё снималось на камеру Red Epic Dragon одним из самых талантливых молодых операторов Андреем Николаевым. Если вкратце, то клип о некоем герое, который присутствует в мире и взаимодействует с ним, но в то же время находится в состоянии одиночества. Можно сказать, видео о том, что вне зависимости от того каким бы веселым человек внешне не казался, все равно есть нечто внутри, что бы мы очень хотели, чтобы было понято. Главного героя сыграл замечательный танцор Павел Пеняев, он, исполняя танец, рисует огромную птицу на полу. Также в съемках принял участие человек-легенда в развитии боевых единоборств в России, привёзший в Россию Тхэквандо – Цой Мен Чер. Сам клип получился как мини-кино с интересным сюжетом, философским подтекстом и потрясающим медитативным настроением, в тон самому треку. В клипе много символичного, но я не хочу это объяснять. Я вообще считаю, что не нужно объяснять картины, фильмы, музыку. Если в музыке есть какая-то ментальная информация, пусть она у каждого вызовет что-то свое. На мой взгляд смысл искусства именно в этом. Побуждать человека к переживаниям, эмоциям и размышлениям, через которые он, возможно, сможет что-то понять о себе, об этом мире и о своём месте в нем.

Когда ты выпускал альбом, то думал насколько коммерчески успешным он может стать?

Я уже говорил: все, что человек делает, он должен заряжать своей энергией. Вся моя жизнь, все успехи в работе этому подтверждение. Мне нередко приходилось исполнять свою музыку в сборных концертах среди коллективов панка, рока или андеграунда. И ни разу не было, что бы я услышал какой-то недовольный выкрик или высказывание из аудитории, хотя и был со своей музыкой вне формата. Почти всегда была одна реакция: люди расходились с танцпола, садились и слушали. Это дало мне уверенность, что есть смысл делать так, как я это чувствую. И даже, если это не будет вызывать каких-то безумных восторгов и я не стану мегапопулярным артистом, но у меня будет возможность выступать для людей, чтобы им хотелось вот так сесть и слушать, мне этого будет достаточно. У меня на страницах в соцсетях много сообщений, в которых люди очень разных возрастов, от мала до велика, благодарят за мою музыку, пишут, что она им помогает. Для меня это важнее всего. Я не знаю станет ли мой проект популярным. Да, я и не хочу этого знать. Я это делаю не для того, что бы он мне принес дивиденды, а потому что не могу это не делать. Пока я этим занимаюсь, я чувствую себя счастливым.

Над выпуском нового диска уже думаешь?

У меня потихоньку уже пишутся композиции для следующего альбома. Но я не собираюсь ставить это на поток. Я не умею писать по принуждению. Поэтому не знаю как быстро смогу собрать материал для нового альбома. В любом случае начало положено. С моим нынешним альбомом я впервые довел до конца работу над своим сольным материалом. Это первый раз, когда мое сольное творчество состоялось и живет своей жизнью. И я рад, что после меня в этом мире уже что-то останется людям. А ведь это очень важно, что бы после тебя что-то осталось.

Беседовала Светлана Самусева


Фотографии Ивана Евлахова. Полный фотоотчёт здесь

Kharuta — Madina from musecubePRO on Vimeo.