Снимать фильмы на маньячную тематику в наши дни – дело, безусловно, благодатное, но чреватое и определенными трудностями. Кажется, что поклонники жанра и любители острых ощущений готовы из года в год заполнять кинозалы на очередном продолжении «Техасской резни бензопилой», «Пилы» и прочих франшиз, с лихвой окупая производственные затраты… Пока однажды не становится ясным, что десятилетиями доить одну и ту же корову – и скучно, и грустно, и просто-напросто непрофессионально. Можно, конечно, продолжить штамповать постепенно набивающий оскомину ширпотреб – но тогда явно не миновать творческого кризиса, а слэшеру как жанру останется лишь медленно, но верно агонизировать. А можно, напротив, попытаться его реанимировать, взглянуть на хорошо знакомые образы и проблемы свежим взглядом и добавить ощущение если не новизны, то хотя бы оригинальности. Режиссера Фрэнка Хафлуна, определенно, следует причислить ко второй категории.

… 1980 год. Начинающий кинематографист Уильям Лустиг снимает картину под названием «Маньяк» (с Джо Спинеллом в главной роли), шокировавшую публику достаточно высокой по тем временам натуралистичностью, но, тем не менее, многократно превзошедшую скромный бюджет в 350 тыс.долларов (суммарные сборы в США достигли шести миллионов). По прошествии тридцати лет фильм может многим показаться наивным и безвкусным, но для кого-то он, тем не менее, стал чуть ли не культовым. Так, французы Александр Ажа и Грегори Левассёр пересматривали его в детстве много раз, и настолько вдохновились, что впоследствии сваяли несколько собственных лент («Зеркала», «Кровавая жатва», «У холмов есть глаза» — римейк одноименного фильма Уэса Крейвена 1977 года). Последние зачастую отличаются не только сочными реками крови, льющимися из виртуозно расчлененных тел, но и обилием прямых и косвенных отсылок к тому самому творению Лустига. В 2000-е годы Лустигу, вроде бы, ушедшему на покой, вдруг приходит в голову идея римейка «Маньяка», но, учитывая тот факт, что его режиссерская карьера довольно бесславно завершилась еще в конце 90-х, вполне логичным представляется поиск иных кандидатов для перезапуска слэшера. Когда проектом заинтересовался продюсер Тома Лангманн (обладатель «Оскара» за «Артиста»), также, как и Ажа с Левассёром «выросший» на «Маньяке», дело сдвинулось с мертвой точки. Режиссерское кресло занял Франк Халфун, успевший к тому времени снять пару картин («Парковка», «Сбиться с пути») и засветиться на второстепенных ролях в нескольких лентах своих коллег по цеху (так, в упомянутой «Кровавой жатве» Халфун сыграл работника заправки по имени Джимми, зарубленного топором еще одного маньяка). От фильма тридцатилетней давности остались лишь название и фабула: как концепция, так и манера съемок претерпели существенные изменения.

Главный герой фильма – кстати говорят, тоже Фрэнк – работает реставратором манекенов. Но, как говорится, нельзя так просто взять и отреставрировать манекен, не увенчав его скальпом, снятым с очередной невинной жертвы! А виной всему – пресловутая сублимация подавленного либидо, воспетая еще дедушкой Фрейдом: в детстве Фрэнк недополучил материнской любви, и, вынужденный наблюдать из шкафа за ее приключениями с очередным клиентом, «простил, но не забыл» (матушка, как нетрудно догадаться, зарабатывала на хлеб, занимаясь древнейшей профессией). Травмированная психика заставляет Фрэнка усматривать в каждой убитой девушке образ матери, но, ненавидя злосчастную родительницу, в глубине души он продолжает ее обожать. Франк Халфун подчеркнул любовную линию гораздо явственнее, чем его предшественник Лустиг, введя в повествование героиню Норы Арнезедер – девушку-фотографа Анну, заинтересовавшуюся реставраторским талантом Фрэнка и временно оказавшуюся для него единственным «лучом света в темном царстве».

Маньяк, сыгранный Джо Спинеллом в 1980 году, сейчас кажется довольно карикатурным: отталкивающая внешность, вращающиеся глаза навыкате, низко надвинутая кепка и высоко поднятый воротник куртки. Это своеобразный архетип маньяка, совокупность клише, возникающих в сознании детей, когда их запугивают такими злодеями, уговаривая скорее лечь спать. Не то – Элайджа Вуд, все еще выглядящий, несмотря на свои 32, как невинный школьник, задумавший пакость, и хлопающий огромными голубыми глазами в ответ на какие-либо обвинения. Но в тихом омуте, как известно, черти водятся, и чем более обманчива внешность героя, тем ярче проявляется его неуравновешенная сущность. Потенциальные убийцы живут среди нас, их лица трудно выделить в уличной толпе. Фрэнк и подобные ему остро переживают свое одиночество и страстно ищут любви, и, возможно, именно общество, отказывая им в праве на нее, толкают их на ответные действия? Ни в коем мере не оправдывая Вуда-потрошителя, все же не стоит торопиться выносить ему окончательный вердикт.

Еще одна новация «Маньяка» связана с манерой съемок: чтобы зритель в кои-то веки представил себя не на стороне жертвы, а в шкуре охотника за скальпами, практически весь фильм снят от первого лица. Испуганное лицо Фрэнка-Элайджи мелькает только в зеркалах, психопатических флэшбэках и во время сцен убийств, которые он видит словно со стороны. Операторская работа Максима Александра действительно заслуживает всяческих похвал; возможно, что как раз Александру, а не Вуду здесь принадлежит главная роль. Можно ли в данном случае говорить о возникновении к Фрэнку какого-либо сочувствия, как планировали Левассёр с Халфуном, — вопрос спорный, но на многие привычные вещи и вправду смотришь несколько иначе.

В целом же «Маньяк» не хватает звезд с неба и не претендует на «Оскары». При неплохом визуальном и техническом решении картина грешит откровенно слабыми диалогами и сюжетными недоработками, да и сама идея, надо признаться, далеко не нова, хотя подход к ее интерпретации и не лишен оригинальности. Зато представить фильм отечественным критикам и зрителям приехал сам Элайджа Вуд. Погостив в столице аж четыре дня, он явно не терял время даром: отыграл пару диджей-сетов в модных клубах, приобрел в книжных магазинах несколько виниловых пластинок для коллекции и раздал автографы на красной дорожке в ТРЦ «Афимолл Сити». Правда, экстатические крики «Фродо, Фродо!» беснующейся толпы поклонниц могли вызвать у заслуженного хоббита Всея Средиземья неоднозначную реакцию: Бэггинс Бэггинсом, но мало-помалу приходит время более серьезных и глубоких ролей. Хочется верить, что они у Вуда еще впереди.

Фильм «Маньяк» в российском прокате с 21 марта.

Алексей Комаров, специально для musecube.