Алексей Карайчев (Плюм-Бум): «Я учусь быть счастливым каждую минуту»

В одной из кофеен в центре Москвы напротив меня сидел человек, которого я сразу окрестила про себя русским Moby – короткие темные волосы, небольшая борода, очки и задумчивый взгляд. Алексей Карайчев, вокалист и основатель группы «Плюм-Бум», оказался действительно задумчив и философски настроен. За время разговора он успел рассказать MuseCube про конкуренцию в отечественном шоу-бизнесе, свою любовь к России, запись нового альбома, музыкальные вселенные, а еще про вдохновение, созерцание и счастье.

Давайте знакомиться — расскажите, что такое Плюм-Бум?

Плюм-Бум это, по сути, сочетание двух слогов, которые нам очень нравятся и вызывают у нас положительные эмоции. Некоторые люди считают, что это химический элемент, но в действительности это совсем не так, потому что пишется через дефис – «Плюм-Бум». Мы это любим расшифровывать как сливовый бум, потому что plum по-английски это слива. Всякие фиолетовые тона нам тоже очень нравятся, даже когда-то мы выступали в костюмах сливового цвета.

А как название появилось?

Мы шли с Владом (Влад Волков – гитарист, второй основатель группы — прим. ред.) около метро Маяковская, на следующий день нужно было играть концерт, а никакого названия не было. Мы мучились-мучились, и потом вдруг это как-то само собой родилось, мы подумали: «Плюм-Бум — это же прикольно», так и осталось.

У вас не только название, но и музыка интересная – такая смесь фанка, хип-хопа и регги. Легко выступать с такой музыкой?

Выступать очень просто, потому что у нас фанковая основа – это такой бит, который заставляет людей танцевать. У нас, как правило, от начала до конца на концертах люди танцуют. А если сегодня не танцуется, то можно послушать слова, в них мы тоже кое-что вкладываем. Нас можно увидеть как на фестивале в большом составе с духовыми и перкуссией, так и в камерном зале в акустике со струнным трио.

А с точки зрения ротации на радио?

С точки зрения ротации вообще сейчас сложно. Интернет-радиостанции с удовольствием нашу музыку крутят, а на FM диапазоне напротив. Не очень любят впускать программные директора в радиоэфир какие-то новые группы, потому что, видимо, их акционеры требуют от них финансовых показателей, и им нужна стабильность. Это должен быть либо рок какой-то иностранный, либо поп-группы, которые видны на Первом канале, которые знает вся Россия, тогда это, видимо, в бизнес-планы укладывается. А когда речь идет о творчестве и привлечении новых исполнителей в радио-эфир, то тут все сразу закрываются и отшучиваются любимым словом «неформат». Для ротации сейчас нужен сильный продюсер или продюсерская компания. А продюсеры, в свою очередь, не очень любят брать существующие коллективы, они любят их скорее создавать. Тогда они понимают для чего, под какую конъюнктуру на рынке, сколько им нужно набрать мальчиков, сколько девочек для определённого проекта, знают сразу куда это продать, как их донести до слушателей, в каком музыкальном направлении. Уже сформировавшийся коллектив не очень, по сути, и нужен продюсерской компании. Всегда себя только попса сможет прокормить. Группе «Плюм-Бум» тоже хотелось бы стать попсой, но это не получается сделать, потому что, когда рождаются тексты, очень сложно их дальше править, превращать в более удобоваримые для слушателя, ведь они так даны свыше. Я очень уважаю труд «попсарей», его можно сравнить с тяжелым трудом на стройке или в каком-то магазине. Это такой кропотливый, каждодневный поиск того, что может понравиться публике, подбирание слов, словосочетаний, что бы они не резали слух, не выходили за рамки определенных коридоров, в которые встроены уши программных директоров, что бы это не сильно отличалось от других коллективов. Нельзя же на радио поставить песню, которая сразу бы показала своим наличием, что остальные 99% материала на этой радиостанции — полный отстой.

По Вашему мнению, удается кому-то из российских исполнителей совместить популярность в шоу-бизнесе и творчество? Или либо творчество, либо деньги, залы?

Мне нравится то, что делает Елка. Мне нравится, по крайней мере, по музыке, то, что делает Иван Дорн. Мне кажется, им удаются многие вещи. А в остальном практически никто. Агутин создаёт какую-то свою вселенную. Земфира, в общем-то, тоже в шоу-бизнесе. Последний альбом мне не понравился, а так, конечно, это абсолютно номер один. Но понимаете, когда говорится слово «шоу-бизнес», то сразу у меня возникает внутреннее противоречие, потому что бизнес предполагает, по крайней мере, конкурентную среду. А конкуренция она возможна только тогда, когда нет монополии. Когда каналы и радиостанции не монополизированы конкретными продюсерскими компаниями. Например, в Америке на всех радиостанциях отслушивают каждый приносимый им диск, присылаемую по почте песню, а у нас, если просто принести с улицы диск, то он просто в ту же самую секунду окажется в мусорной корзине. Потому что никому не интересно находить что-то новое. Все должно быть разжевано, подано, объяснено как это продается и почему это должно быть выгодно, и только тогда это у нас встает в ротацию, и занимает места в так называемом «шоу-бизнесе».

Если бы вы выступали в Европе или в Америке вам было бы легче с точки зрения массовости?

Я не знаю. Я очень люблю Россию и то, что я здесь родился, мне дало очень многое. Это мне дало возможность читать наших прекрасных писателей, и общаться с потрясающими людьми, в разговорах с которыми я обрел свои устои, принципы, сформировал свой внутренний мир. Я не знаю сформировал бы я его так же в другой стране. Может, родись я в другой стране — занятие музыкой было бы мне не интересно. Мне кажется, Россия находится в зоне столкновения двух «тектонических плит»: востока и запада, и здесь возникают эти высоченные ментальные горы с огромными пиками, которые невозможно представить в любом другом месте. На границе сред и возникают все самые интересные явления. И мы живем в интересное время, и в нашей стране всегда есть место подвигу, и ты всегда можешь проверить кто ты, всегда можешь быть хорошим парнем, можешь быть плохим парнем, героем, антигероем – кем хочешь быть, тем и будешь. Мне кажется, у нас очень интересно. По крайней мере, мне очень!

В новом альбоме, который вы сейчас записываете, пытались какие-то песни сделать более форматными для радио?

Наш новый альбом называется «Плыть далеко». Он уже записан, отмастерен в Соединенных Штатах и готовится к выпуску. Мне кажется, что на нем есть несколько песен, которые бы очень хорошо встали в ротацию. Например, песня «Я шагаю», которую мы записали с Павлом Волей. Еще несколько композиций, на которые мы сейчас снимаем клипы. Замечательный режиссер Паша Егоров, который снимал клипы Дельфину и Маше Макаровой, снял для нас клип на песню «Ночь» в анимационном стиле. Сейчас мы снимаем клип и на песню «Я шагаю», и еще пара клипов у нас готова. Один из них мы сняли в Берлине, с датским режиссером и актрисой из Хорватии. Все это, мне кажется, должно быть очень интересно, но пока аккуратно лежит у нас в «шкафчике» и скоро потихонечку мы начнем все это выгружать в сеть. Конечно, хотелось бы, что бы это попало и на телеканалы, но добрый старый интернет всегда остается у нас в качестве площадки, на которую можно выложить наше творчество и порадовать поклонников.

В целом этот альбом более понятный для широкой публики?

Мне сложно об этом говорить, потому что собственное творчество оценить невозможно. Мне лично эта пластинка нравится больше, чем остальные, потому что это как только что рожденный ребенок – он самый любимый. Должно пройти года два после релиза для того, что бы включилась какая-то адекватность его восприятия. Сейчас я ненавижу наши предыдущие альбомы, не могу их слушать, и когда кто-то в машине при мне их включает, я прошу выключить, потому что это невозможно слушать. Я не понимаю, как можно было так спеть и сыграть. Все должно было быть по-другому. Такой момент критики постоянно присутствует в моей голове.

В новый альбом мы вложили максимум своей души. Также как и наши хорошие друзья-музыканты, которые приняли участие в записи. В записи принял участие барабанщик группы «Би-2» Борис Лившиц, а основатель группы «Tesla Boy» Антон Севидов аранжирвал все клавишные. Трубач и саксофонист Агутина записали партии духовых. На бас-гитаре сыграл Петр Дольский, бэк-вокал — Лена Кауфмани. В песне «Я шагаю» прочитал Павел Воля. А также в записи приняли участие еще много отличных музыкантов. Альбом — это концептуальное произведение, и ты стараешься выложить не только веселые и забавные стороны своей души, но и то, как ты видишь сегодняшний мир, что хочешь сказать. Тенденции последних лет таковы, что мало кто делает альбомы, потому что это требует больших вложений, при этом жесткие носители почти не продаются, в сети все пиратится. Сейчас коммерческая целесообразность создания альбомов утрачивается и, по сути, альбомы пишут только те, кто хочет что-то дать своим слушателям, отправить в мир свой корабль. В основном все идут по пути записи синглов, выбора одной хитовой песни. Дальше это запускается на радиостанции и после ротации человек едет собирать бабло на корпоративах или в турах. А мы, к сожалению, некоммерческая команда, пишемся на свои деньги и понимаем, зачем это делаем – мы по-другому не можем, это просто наша жизнь.

Расскажите про песню «Я шагаю» и работу с Павлом Волей.

В песне «Я шагаю» есть реповый кусочек и нам хотелось, что бы его прочитал человек с более низким голосом, чем у меня, такой а-ля Барри Уайт, и мы долго не могли найти кандидатуру. Нам хотелось, что бы это был голос с большим количеством обертонов, может быть какой-то черный парень, но никто не приходил на ум. И тут я услышал краем уха альбом Паши и подумал: «О, классно. Очень хотелось бы, что бы он прочитал». Для нас он был интересен именно как исполнитель. Читать по-русски это не то же самое, что читать по-английски, потому что разная фонетика. У него хорошо получилось, и мы были очень рады. Идея снять клип возникла практически в ту же минуту, как он спел. Сейчас мы как раз занимаемся съемками этого клипа. Немножко приоткрою тайну – в клипе будет использована фишка с комнатой Эймса. Это такой оптический обман, когда в одном углу комнаты человек кажется карликом, а в другом этот же человек кажется гигантом. На этой фишке будет построен клип, будет интересная идея, связанная с голосованием как на ток-шоу. Мне кажется, это должно быть забавно. Думаю, через полтора-два месяца клип будет готов, и его можно будет увидеть на YouTube. Вообще у нас в последнее время почему-то такие сюрреалистичные клипы получаются. По крайней мере, на песню «Ночь» то же сплошной сюр. Нам все говорят, что мы должны снять попсовый клип. Что бы было все просто и понятно. Но опять из темноты появляется внутренний нравственный камертон, который говорит: «Нет, старик. Ты делай, пожалуйста, то, что считаешь нужным, а не то, что тебе говорят».

 

Есть какая-то композиция из альбома, которая Вам особенно близка?

Есть. Называется «Волны», она по длительности идет минут восемь, но слушается как будто две минуты. Она медленная, но в тоже время постоянно притягивает, заставляет вслушиваться. Она мне запомнилась тем, что мы ее записали буквально со второго-третьего раза и записались, как говорят музыканты, «пачкой», то есть все вместе. Из-за этого в ней особенный дух, когда ты видишь глаза музыкантов, чувствуешь их вибрации и получаешь дополнительный заряд.

Для Вас выпуск альбома это подведение какого-то этапа творчества?

Не только творческого, но и жизненного этапа. Ведь песня, это музыка плюс слова, то есть совершенно определенный жанр, который находится не только в музыкальной, но и в поэтической плоскости. Ты живешь, проживаешь события, они варятся внутри в какой-то скороварке; потом приходишь в студию, открываешь свисточек для пара и пошел свистеть аккуратненько на цифровой носитель.

После выпуска альбома Вы себя как ощущаете? Чувствуете подъем сил от проделанной работы или наоборот опустошение?

Больше опустошение, чем подъем, потому что отдаешь все. Мало того, нервы тратятся очень сильно даже не на этапе написания, а когда материал сводится, мастерится. Ты видишь, что на сведение одной композиции уходит месяц, два. Оказывается, что какие-то мелочи не дописали. И это отшлифовывание забирает огромное количество сил и энергии. И, когда уже альбом готов к выходу, кажется что и хрен с ним вообще, уже все задолбало и ничего не нужно.

И как себя поддерживаете в это время, что бы действительно все не бросить?

Видимо в творческом человеке, помимо творческой составляющей, заложена еще какая-то система по выталкиванию этого творчества наружу. И это система срабатывает, потому что никаких логичных объяснений, почему мы все доводим до конца, нет. Это как будто ты впрягаешься и как на картине Репина «Бурлаки на Волге» тащишь и тащишь, не отдавая себе отчет, для чего ты это делаешь. Видимо просто так повернулись хрустальные шары времен. Творчество это как дыхание, я никогда не прилагал усилий, что бы оно было или его не было, здесь нет никакой моей заслуги.

А после выпуска альбома как-то восстанавливаетесь?

Хочется сказать, что алкоголем и наркотиками, но ни того ни другого мы не употребляем. Когда играем концерты — энергию люди отдают обратно. А так просто время восстанавливает. Но когда заканчиваешь запись альбома, уже появляются мысли о следующем. Сейчас есть материал для четвертого. А еще я люблю просто слушать музыку Боба Марли, группу Fugees, Стинга, Simply Red, Jamiroquai, The Commodores, Freak Power и многих других. Слушая музыку, я как будто погружаюсь в другую вселенную, вселенную созданную музыкантом. Постоянное общение с серым городом сушит душу, а переставляя диски, я из бассейна одной вселенной ныряю в бассейн другой. Можно нырять из жара в холод, или с Северного полюса попасть в Африку. Музыка это невероятный наркотик, он абсолютно бесконечен и положительно действует на мозг.

Что вас вдохновляет на творчество?

Я могу сказать точно, что это не деньги. К сожалению. Деньги всегда можно заработать, пойдя, например, чиновником в правительство города Москвы — вот где творчество! В современной России, мне кажется, большие деньги быстрее всего коррупционными схемами зарабатываются, а это значит воровать, обманывать. Обмануть-то можно кого угодно, но себя не обманешь. А в творчестве, если ты врешь — это сразу слышно, это просто сразу становится неинтересно, совершенно неинтересно. Это же всегда понятно, когда человек обманывает, потому что слова созданы, что бы скрыть правду и когда ты начинаешь слушать сердцем кого-то, то слышишь сразу совершенно не то, что он говорит, а то, что у него действительно в душе. Точно также и с музыкой. Только профессионалы слушают музыку головой иногда, что бы оценить партию баса, флюгель-горна какого-нибудь… А я люблю слушать музыку сердцем, и если человек искренен, то тогда и создается эта самая вселенная, в которую ты можешь запрыгнуть. Я не могу, например, запрыгнуть во вселенную Димы Билана, потому что ее там нет. Я вижу стоящих за ним продюсеров, саунд-продюсеров, имиджмейкеров и прочих деятелей. Но вселенной там нет.

Какое состояние души должно быть для написания песни? Музыкант должен быть счастлив или несчастлив, что бы написать хороший материал?

Не знаю. Просто наступает какой-то момент, когда я беру ручку и бумагу, и записываю слова. Хорошо если рядом есть гитара, тогда получается песня. Если гитары рядом нет, то стихи. Я просто обнаруживаю себя сидящим за столом или на кровати, а рядом песня с аккордами. Я много раз пытался заставить себя написать песню, но это практически невозможно. Для меня адским трудом является даже заменить одно или два слова, которые мне не нравятся. Иногда написав песню за два часа я потом два месяца хожу и думаю на какое же слово заменить непонравившееся.

А вообще что такое счастье?

Счастье? Мы с вами сейчас сидим, разговариваем, нам тепло, уютно это вот и есть счастье. Я всегда этимологию слова «счастье» разбираю как сейчастье. То, что сейчас происходит и есть счастье. Нельзя быть счастливым завтра, или с трех до семи. Ты даже не можешь сказать был ли ты счастлив вчера, потому что может тебе сейчас кажется, что ты был счастлив, а в тот момент ты этого, возможно, совсем не чувствовал. В действительности это большое искусство жить сегодняшней минутой, потому что все время ставишь себе какие-то цели. Вообще это совершенно нечестно быть несчастливым по отношению к тому, кто нас создал.

Вы умеете быть счастливым сегодняшней минутой?

Не знаю, не стану обманывать. Но я учусь быть счастливым данной минутой. Я стараюсь ловить себя и останавливать на данном моменте, притягивать себя за уши к тому месту, где я нахожусь, говорить себе: «Вот смотри, наслаждайся, созерцай». Созерцание — это вообще великая вещь! Это осознание того, что происходит сейчас по всем фронтам: аудио, видео, мозговая история. Это не просто, но это важно.

Беседовала Светлана Самусева


Один комментарий на ««Алексей Карайчев (Плюм-Бум): «Я учусь быть счастливым каждую минуту»»»

  1. Аватар пользователя Verdy1000

    Классная музыка, умное интервью!

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.