Голос этого музыканта зазвучал в моем доме еще в те времена, когда возможность достать аудиокассету с записями давала ощущение реального счастья. С того времени песни в исполнении Артура Беркута часто сопровождали меня. В его творческой карьере известные музыкальные проекты Автограф и Ария, и новый проект сегодняшнего дня — Артур Беркут. Я искренне обрадовалась возможности попасть на его концерт в Минске, и, воспользовавшись возможностью, решила взять интервью. Меня встретил улыбающийся человек с искренним доброжелательным взглядом, мы легко перешли на «ты» и беседа получилась теплой и приятной.

— Приходилось ли ранее бывать в Минске, в Беларуси вообще? Нравится ли тебе здесь?

— Да, в Минске много раз бывал с различными выступлениями, но, к сожалению, никогда не был достаточно долго, так чтоб отдохнуть, погулять, полностью насладиться замечательными красотами этого города. Я думаю, что все это еще впереди. Каждый раз приезжаю и вижу, как много всего поменялось, город стал красивее и люди такие замечательные. Кайф, просто кайф!

— Кто-то из современников сказал, что «каждый человек отчасти состоит из той музыки, которую он слушает и на которой он вырос». Какую музыку слушал в детстве и юности ты?

— У меня с этим связана сложная история, наверное, как у каждого, кто вырос в те годы в СССР. Можно сказать , что был запрет на хорошую музыку, ее было просто негде достать. А если и предоставлялась возможность, то это было невероятно дорого. Со временем, конечно, появился магнитофон и записи, которые переписывались по сто раз и иногда имели ужасное качество. Сначала был The Beatles, затем Slade, Led Zeppelin, Deep Purple и покатилост, и покатилось… Но вообще воспитывался я на другой музыке, у отца была большая коллекция пластинок Луи Армстронга. А еще в доме звучала такая музыка как Серафим Аникеев, оперетта.
Родители были артистами цирка, но музыку любили. Отец запрещал слушать западную музыку, считал ее непонятной, странной. Он говорил: «Ну вот видишь, они все длинноволосые, и с сигаретой, а там где сигарета, там и «Портвейн», а где «Портвейн», там и скамья подсудимых». Отец пытался привить мне любовь к классической музыке: Козловский, Александр Вертинский. Я говорил ему о том, что хочу научиться играть на гитаре, а он отвечал, что как Иванов-Крамской я играть не смогу, а хуже просто не нужно и начинать.

— Что из музыки детства сейчас в твоем плей-листе?

— Наверное, из музыки детства Том Джонс, Хампердинк.

— Сейчас тебя называют рок-легендой. А когда ты впервые почувствовал себя рок-звездой?

— Никогда! Я и сейчас себя так не ощущаю. Мне кажется, что в тот момент, когда человек начинает себя так ощущать, можно ставить на нем точку. И на творчестве, и на самом человеке. А вообще все зависит от конкретного человека. У меня в жизни была возможность пообщаться и с Брайаном Адамсом и подобного уровня музыкантами, но у них нет звездной болезни, и вот у таких людей и нужно учиться.

— Тебе удалось поработать с большим количеством коллективов. Наверное, работа с каждым из них оставила определенный опыт. Что из накопленного за эти годы особо важно для тебя?

— Самый большой опыт приобретен мною в коллективе Автограф, где я познакомился и с музыкальной грамотой, и с музыкальной культурой. Именно с него началась моя деятельность. Если говорить об остальных коллективах, то мне всегда было интересно играть разную музыку, пробовать себя в разных жанрах, поэтому работа с каждым из них привнесла именно опыт работы в определенном стиле.

— То есть в музыке ты прислушиваешься больше к ощущениям, нежели придерживаешься определенной строгости стиля?

— Да, именно так. Я считаю, что если ты играешь не от души, просто уподобляясь моде или ограничиваясь какими-то рамками, то зритель всегда это почувствует. Сфальшивить, обмануть зрителя невозможно. Поэтому музыку нужно или делать от души, или не делать вообще. Музыканты, не вкладывающие душу в свое творчество, просто со временем отпадают и исчезают со сцены.

— Ты вырос в семье артистов цирка. Наверняка с раннего детства видел реки пота и огромное количество труда, вложенные в подготовку номера. Согласен ли ты с тем, что и музыка — это, в первую очередь, огромное количество труда, и только потом творческий процесс?

— Конечно. Я помню то, что говорила мне моя мам на мои слова о том, что я хочу окончить музыкальную школу, потом училище, потом стать музыкантом. Она говорила: «Я все понимаю. А работать то ты кем будешь?». Очень много людей, думают, что быть музыкантом — это не серьезно, это просто, достаточно выйти на сцену, сыграть и спеть что-то, получить за это деньги. А у нас, к сожалению, это очень неблагодарный труд.

— Ты много лет проработал в Америке. Что тебя сподвигло уехать работать туда?

— Мы подписали контракт на 5 лет с группой Автограф и уехали туда. Там записали альбом и после этого уже стали гастролировать. Позже я сделал там свой проект и остался еще на некоторое время.

— Насколько разнится процесс работы музыкантов здесь и там: записи, выступлений?

— Выступления, пожалуй, одинаковы. А запись у нас, к сожалению, оставляет желать лучшего. Там заточено все по-другому: конкретный человек занимается конкретно записью, он профессионал в своем деле и никто больше не влезает в этот процесс. У нас же любой кому не лень может придти в студию и делать замечания или диктовать свои какие-то условия. Там такого нет.

— Я слышала от музыкантов, что у нас за записи часто берутся студии, пишущие все стили подряд, а там больше дифференциации по стилям. Так ли это?

— Есть и там универсальные люди, но их очень мало, в основном все именно так как ты говоришь, студия пишет музыку конкретного стиля или нескольких стилей, не более того. И они знают, какая у них ниша деятельности, и они знают свои стили очень глубоко и делают все очень профессионально.

— Насколько отличается работа с нашими музыкантами здесь от работы с местными музыкантами в Америке?

— У нас люди более ответственные. Там же слишком много раздолбаев. Собрать на репетицию там музыкантов практически невозможно. Конечно свое влияние оказывает и место: Калифорния, пляжи, песок, солнце, жара. Но еще хочу сказать о том, что у нас музыкальный коллектив собирается и не имея большого технического оснащения играет и поет от души, вкладывая в это всех себя и работая, иной раз, по 20 часов в сутки и получается чудесный продукт, который интересен. А там и оснащенности больше и возможностей, а на выходе слишком много музыкального шлака получается.

— Твой сегодняшний проект называется Артур Беркут. Насколько аудитория группы отличается от аудитории Автографа, Арии?

— Она от аудитории Автографа не отличается. Приходят люди, которые были на концертах ранее, когда я выступал с другими группами, и получают удовольствие от сегодняшних концертов.

— Мне кажется, что песни группы Артур Беркут рассчитаны на людей с определенным жизненным багажом. Они не дают готовых истин, а больше заставляют задуматься на предложенные темы. Согласен ли ты с этим?

— Согласен. Иногда вижу на концерте молодежь 16-17 лет, они слушают песни и даже если не понимают до конца, то задумываются тоже о текстах, о смысле, и это здорово. Я сознательно не хочу петь о рыцарях, крестах, сражениях… Да, это исторические темы, но они не близки современнику, выйдите на улицу, оглянитесь, есть много тем сегодняшнего дня, о которых можно говорить и петь. Я хочу, чтобы каждый человек в программе, которую я исполняю, нашел для себя что-то схожее с собой и своей жизнью. И чем больше людей осознает, что я пою о том, что происходит и в их жизни тоже, тем правильнее, я считаю, мое творчество.

— По смысловому содержанию песен, тебя, как исполнителя, можно назвать «воином духа». Твои песни несут позитивную мужскую позицию «быть сильным, отважным, верить в себя, идти напролом, держать удар». И, в то же время, в них нет ни лозунгов , ни агрессии. Ты сторонник показывать на примере, а не призывать ради идеи?

— Это самые главные мужские истины! И важно их донести на жизненном примере. Не на моем собственном, я не хочу чтоб кто-то повторял мои ошибки.

— Тексты песен альбомов написаны Анатолием Жуковым, но текст «Интро» альбома «Право дано» написан тобой самим. Там есть слова «никто не видел, чтобы я сдавался». Эти слова говорят о твоей внутренней силе, но это и слова боли в какой-то мере. После того, как тебя исключили из состава «Арии», да еще и предъявили иск за исполнение песен группы, было тяжело справиться с мыслью о том, что у тебя вырвали эти годы твоей творческой жизни, вырвали и закопали?

— Я немного погорячился с альбомом «Право дано», он был написан тогда, когда свежо было еще то, что я прошел через предательство, грязь, когда работаешь в коллективе 9 лет и потом об тебя вытирают ноги. Возможно, я тогда очень напрягся, но именно этим я хотел показать, что нужно быть осторожным во всем. У меня иногда спрашивают о том, как я набираю музыкантов в коллектив. Я никогда никого не набираю, для меня важно, чтобы человек был хороший! А остальное все приложится.

— Насколько часто случаются с музыкантами ситуации подобные твоему конфликту с Арией?

— Обычно такого нет, это — единичный случай. Для меня запрет на исполнение песен до сих пор остается необъяснимым, я даже не могу это прокомментировать.

— Глядя на тебя я могу сказать, что ты открытый, глубокий и позитивный человек. Какие качества для тебя самого важны в людях, которые тебя окружают?

— Мне кажется, честность, преданность, чувство юмора, невозможность предательства.

— Поддержка семьи насколько для тебя важна?

— Очень важна. Моя семья, все ее члены, мне и помогали всегда и сейчас невероятно сильно помогают. Без них я себя не представляю.

— Насколько у тебя плотный гастрольный график?

— Очень плотный, причем и акустический, и тур группы.

— Тебе больше нравится играть акустические концерты или концерты с группой?

— Без разницы. Сложнее, конечно, акустика, потому что это 2 часа и нужно держать зал, общаться. Сейчас возрождаются квартирники, где можно поговорить, задать вопросы, попеть песни, вспомнить те песни, которые долго уже не звучали. Но по своему напору концерт-квартирник ничем не отличается от концерта на стадионе. Такой же ответственный концерт.

— Иногда у каждого музыканта случаются ситуации, когда не глядя на проблемы, отсутствие душевного равновесия, нужно выходить на сцену и работать. Как ты себя настраиваешь в такие моменты?

— Нужно перешагнуть через все проблемы и выйти не сцену. Серьезные концерты были, когда мне еще было 18 лет, и за эти годы я научился устраняться от проблем выходя на сцену. Я не могу себе позволить находить оправдания плохому звуку или плохому голосу, я всегда все буду делать качественно не глядя ни на что.

— Что бы ты хотел пожалеть своим слушателям?

— Самое главное — здоровья, не употреблять наркотики и не пить алкоголь, рожать здоровых детей, слушать хорошую музыку!

Официальный сайт
Официальное Сообщество Артура Беркута вконтакте
Артур Беркут на facebook

Фещенко Татьяна, специально для MUSECUBE