CHESS получил узнаваемость у широкой публики благодаря «Новой Фабрике звёзд», но он явно не оттуда. Другие приоритеты, другая музыка и нежелание хайпиться. Андрей — музыкант, живущий своим делом и, как мне показалось, не особенно готовый к компромиссам. Благодарим греческую таверну «Порто Миконос» за предоставленную возможность проведения интервью и фотосъёмки.

 

— Как я понял, совсем скоро будет новый клип?

 

— Даже два клипа. Они делаются параллельно. Первый – на песню «EGO», второй – не совсем клип. Это на песню на русском языке и я делаю на неё большие ставки. Один парень рисует мультфильм по моему сценарию. Он крутой художник. Песни пока нет в сети, она выйдет вместе с мультфильмом. У меня есть стратегия по продвижению. Обычно у меня планы часто меняются, но в последнее время что-то прояснилось и я составил план.

 

 

— Расскажешь какие-нибудь подробности?

 

— Сюжет основан на моих жизненных переживаниях. В процессе песни герой будет раскрываться. В данном случае песня метафорична и каждый для себя что-то найдёт. Песня на русском, всё будет понятно. И сюжет клипа связан с сюжетом текста. Песня совсем не клубная, скорее, стадионная. Драйвовая, чем-то похожа на «Muse», «Depeche Mode». Мне хочется в этом направление двигаться. Та энергия, которая во мне есть, лучше всего проявится в масштабах стадиона. Хочу, чтобы это была живая гитарная музыка. Чтобы люди приходили не на моё лицо смотреть, как привыкли смотреть на «человека в телевизоре». Мне обидно, что люди приходят «на лицо», хочется, чтобы приходили на песни.

 

 

— Собрать стадион – твоя цель?

 

— Да, но это не крайняя точка. Точки вообще нет. Это бесконечный процесс.

 

 

— Этап?

 

— Один из этапов. Это же здорово!

 

 

— Не смущает, что стадионы в наше время из российских артистов почти никто не собирает?

 

— Так надо исправлять ситуацию. Хорошая музыка накапливается, но, видимо, время ещё не пришло.

 

 

— Расскажешь подробнее про клип «EGO»?

 

— Клип тоже ещё не до конца завершён. Там тоже есть история. Мы доснимаем последние сцены, они достаточно масштабные. В один съёмочный день уложиться не удалось. Сюжетная линия в клипе есть, это не просто картинка. Не думаю, что сейчас есть смысл раскрывать подробности. Лучше будет увидеть.

 

 

— Расчитываешь на ТВ или ориентируешься на интернет?

 

— Интернет и фестивали. Есть знакомые, которые могут помочь попасть на музыкальную часть Берлиенале. Туда берут клипы, которые не стоят на телеке, но имеют некий потенциал. Условие – видео должно быть напрямую связано с песней. Так что у меня есть идея отправиться туда. А там уж как повезёт.

 

— Будет какая-то презентация клипа?

 

— Если я к моменту выхода созрею для сольного концерта, то презентую сразу два клипа на нём. Либо же до концерта размещу в интернете. Пока точно не знаю. Я не хочу делать концерт просто так. Если делать, то по поводу нормального релиза – альбом или ЕР. Для меня это скорее альбом с хорошими песнями, которые ещё никто не слышал.

 

 

— Что-то готовишь?

 

— Как бы это было «немодно», но я готовлю альбом. Альбом показывает, что артист созрел к чему-то большему. Я пробовал выкладывать синглы. Это неинтересно, но несерьёзно. Альбом – более завершённая история. «Ребята, вот это – мой торт, пожалуйста». Тебя лучше смогут понять потому, что ты опубликовал не маленький кусочек души, а огромную часть. Сингл – это не завершённая часть истории. Но до альбома парочку выложу, я думаю. Релизы, которые в результате войдут в альбом.

 

 

— Желание выпустить альбом – ты мыслишь концепциями?

 

— Пожалуй, да. Я устал от того, что на концерте публика практически не знает песен. Люди приходят на те песни, которые знают. А мне хочется, чтобы они пели. Для этого нужно, чтобы был выпущен альбом. По-моему, это нормально. К тому же, это ещё и подготовка к концертной программе.

 

 

— Ты хочешь, чтобы люди подпевали, но часто предпочитаешь тексты на английском языке.

 

— Ты не поверишь, но мне не раз писали, что, послушав англоязычные песни, люди начали учить английский. Это из тех поклонников, кто со мной с самого начала. Учат, чтобы понимать смысл песни и чтобы петь со мной. Я не хочу никого воспитывать. Но так происходит. А сочинять мне нравится на обоих языках, зависит от настроения. Есть несколько песен, тексты которых я буду переводить.

 

 

— Так тебе комфортнее петь на английском или не имеет значения?

 

— Для меня эти ощущения уже стёрлись. Есть главное – мечта, которую я не предам ни за что. Пусть даже она супер не выполнимая. Жить и творить без мечты – невыносимо.

 

 

— Ты можешь её озвучить?

 

— Это вообще не секрет. Подписаться на западный лейбл, завоёвывать западные рынки, чтобы получить «Грэмми».

 

 

— Может, «Оскар» за песню для фильма?

 

— Почему бы и нет. Кто знает. Я же пишу и для фильмов, и для рекламы. Где-то что-то точно должно произойти. Однажды это случится. Возможно, мне будет 55.

 

 

— Я так понял, что разные отечественные «тарелки» тебе вообще неинтересны?

 

— Позовут – приду. А так я туда не целюсь.

 

— Тем не менее, ты участвовал в «Фабрике звёзд». В тебе есть момент соревновательности?

 

— Конечно, есть. Ты больше погружаешься в «кухню», изучаешь, наблюдаешь её. Если честно, мне плохо становится от этой реальности. Она ужасна. Происходит какой-то делёж, все ходят по головам. Мне от этого больно. В этом нет музыки вообще. Это больше бизнес. Но эти вещи неразделимы, кушать всем хочется.

 

 

— Но ты не стал петь форматный мейнстрим.

 

— Если бы я так сделал, я бы через месяц спился. И, наверно, умер бы. Я бы тогда понимал, что предал что-то очень мне дорогое. Это музыка. В моём понимание это было бы предательство. У меня есть своё понимание прекрасного и красоты в этом. И тут я вдруг всё просераю?! Жизнь одна. Тупо просто поддаться.

 

 

— Некоторым без разницы, лишь бы быть на сцене или в телевизоре.

 

— Всё имеет право на существование. Но мне очень важно, что я пою. Для меня невозможно смириться с песнями, которые я выдавливал из себя на концертах.

 

 

— А о «Евровидение» думал?

 

— Ну, если будет достойная песня, тогда можно попробовать. Хотя, там это, по-моему, не сильно взаимосвязано. Могу ошибаться. Я не очень слежу. И у меня нет связей, куда что закинуть.

 

 

— То есть, привычные ходы для раскрутки не рассматриваешь?

 

— Я не гонюсь за этим, для меня это неважно. И я это давно понимал. Но случился телек, у меня появились шоры на глазах, я страдал какой-то хернёй. Потом я вернулся в своё нормальное состояние. И я понял, что это было какое-то тупое бесцельное существование.

 

 

— Есть сожаление, что ты пошёл на «ФЗ»?

 

— Я вообще ни о чём никогда не жалею. Просто трезво оцениваю происшедшие факты.

 

 

— Нет ощущения потерянного времени?

 

— Есть. Буквально сегодня об этом думал. Но не жалею. Опыт. Что-то теряем, что-то находим. У меня постепенно появилось ощущение самости, что я иду к своей цели. Меня мало что может сбить с пути. Я балансирую, но иду. Баланс важен. Баланс – огромная тема, но не буду умничать. Устал умничать. Я вообще не считаю себя интеллектуалом.

 

 

— Сейчас многие артисты стали выпускать аж по 2-3 песни в месяц, хотя раньше традиционно была 1 работа в 3 месяца. Твоё отношение к этим ускоряющимся тенденциям?

 

— Я рад тому, что люди могут позволить себе так часто выпускаться. Я тоже так хотел бы! Но хочется выпускать доделанный материал. Кстати, я уверен, что после выхода моего первого сольного альбома всё пойдёт гораздо быстрее. Сейчас я собираю все силы, чтобы показать, кто я есть на самом деле.

 

— А что о тебе думают не так?

 

— Что я какой-то философ, чуть ли не Будда. Всякая фигня, которая мне абсолютно не близка. Да, я знаю некие основы, процессы, как устроена жизнь. Но я никогда не хотел об этом говорить. Мои песни – мои личные переживания. Но почему-то далеко не все их воспринимают именно так. Хотя у меня очень много «молчунов», которые просто следят за творчеством и не напишут ни одного комментария. Понятия не имею, как они понимают мои песни.

 

 

— То есть, как «мессию» или «голос поколения» ты себя не воспринимаешь? У некоторых исполнителей есть такой пунктик.

 

— Я пою о том, о чём болит или не болит душа. Наверно, это часть психоанализа и самолечения. Через песни я выплёскиваю энергию, в том числе негативную. Мне становится легче. Моя рефлексия уходит в творчество. Если бы не музыка, мне было бы гораздо хуже на сегодняшний момент.

 

 

— Если бы не музыка, чем бы ты занимался?

 

— По профессии я гид-переводчик. Долгое время возил по Узбекистану разные группы туристов. До этого было время, когда я торговал на рынке и не было денег даже на простенькую гитару. А когда я всё таки накопил денег и купил гитару, мне её разбили чуваки во дворе, поющие песни Цоя. Наверно, в тот момент я возненавидел шоу-бизнес. И я перестал заниматься музыкой. Надо было перебираться в Россию, прокормить себя и семью. В Москву я приехал работать программистом-дизайнером. Скорее всего, я бы остался в вэб-дизайне. Мне нравится рисовать, придумывать слоганы, эмблемы. Однако, в какой-то момент я понял, что занимаюсь ерундой. Не хотелось больше «работать на дядю». Хотел открыть своё дело, чтобы максимально себя раскрыть. Раскрываю (хотя правдивие будет сказать вскрываю) я себя и по сей день.

 

 

— Мне кажется, у тебя не было сомнений, что ты уедешь?

 

— Не было. Там мне было нечего терять, чудес я не ждал. Внутри я чувствовал, что мне надо заниматься музыкой, но откладывал. Не хотел рисковать. Но в 2015 решился и ни разу не жалел. В Москве были перебивания по комнаткам с тараканами. Это даже интересно, есть история.

 

 

— Давай поговорим о твоей работе в театре. Как ты там оказался?

 

— Не хотел ещё раз упоминать телепроект но придётся. Когда я там был, к нам приходил преподаватель актёрского мастерства Игорь Неведров. То, что он нам преподавал и как он это делал, было очень интересно, настолько, что я почувствовал в себе актёрские задатки, хотелось раскрепощения. Хотелось, чтобы меня заметили. Но шоу было ровно на столько же об актерстве, как и о музыке. После проекта мы списались, я приходил в театр Романа Виктюка, смотрел его спектакли. Мы встречались, разговаривали. Кстати, Игорь снял сильный фильм, к которому я написал саундтрек, фильм ещё не вышел. Так вот, как-то у себя в инстаграм я выложил стих Буковски. Игорь откликнулся и предложил сделать что-то, связанное с Буковски. Я всегда любил стихи Буковски, они правдивые. Очень реалистичные. Я их читал и в оригинале, и в переводе. В общем, мы обсудили с Игорем канву и он поставил не спектакль, а некий перфоманс. Я там задействован не только как музыкант, но и как актёр.

 

 

— Тебя можно считать соавтором спектакля?

 

— Я не очень силён в драматургии, хотя сценарии для своих клипов я пишу сам. Я что-то предлагал при обсуждениях, но автор – Игорь. Всё-таки, я больше автор песен к спектаклю. Они отлично вписались. Те, кто видел, говорили, что всё лаконично, гладко. Удивительно, что песни так совпали с Буковски.

 

 

— Комфортно себя чувствуешь на театральной сцене?

 

— Мне уже неважно, что это за сцена, мне везде комфортно. Ты бы видел глаза Романа Григорьевича Виктюка, когда он смотрел наш спектакль! Потом мне долго жал руку. Для них это нечто новое, театр достаточно консервативен в своём жанре. Мы расширили рамки, вывели театр за зону комфорта. Это не главная сцена и она не очень удобная, но нам это совсем не помешало. Я привлек своих музыкантов. Спектакль идёт трижды в месяц, продолжим после отпуска в октябре.

 

— Будете создавать вместе что-то еще?

 

— Возможно. Вот Игорь выпустит фильм, а там посмотрим. Для меня ведь это тоже энергозатратно, немного сбивает с толку. Возможно, когда я выпущу альбом, мне будет немного полегче. Надо признать, что театр прибавил мне слушателей, некоторые из которых наверняка придут на мой концерт.

 

 

— Это хорошая, интеллектуальная публика.

 

— Да всякая публика хорошая, лишь бы хотела приходить.

— Нет желания попробовать себя в качестве исключительно драматического актёра, без связки с музыкой? Может, в кино?

 

— Да, я об этом иногда думаю. Знаешь, типа «Прикольно было бы». И иду дальше писать песни. Хочется много, но есть много важных дел.

 

 

— Сольное творчество всегда в приоритете?

 

— Безусловно. В этом плане – пан или пропал. Я готов отказываться от коммерчески или маркетингово выгодных предложений, если это помешает или отвлечёт. Я отказываюсь от написания музыки для рекламы, хотя это заработок, если мне это мешает закончить песню для альбома. В театре я договорился, что мою музыку никто не отменял. Что я могу заблаговременно предупредить о своём концерте и не участвовать в этот день в спектакле.

 

 

— О чём тебе было бы интересно поговорить, но журналисты не спрашивают?

 

— Не знаю, не думал об этом. О чём я точно перестал рассуждать, так это о политике, никаких комментариев на эту тему не даю. Это чужие игры, в которых я ничего не понимаю. У меня есть музыка, которая делает мир лучше. Возможно, кто-то услышит, поймёт, перестанет творить херню. Или наоборот, я не знаю.

 

 

— Как-то ты написал, что часто слышал в Узбекистане: «Убирайся в своя Россия». Ты убрался. Она стала «своя»?

 

— Отчасти да. Возможно, сейчас я не всё здесь принимаю. Но я вообще мало что принимаю в жизни, это моя болезнь. Я вообще ещё не разобрался: есть ли на Земле места, где тебе будет однозначно хорошо, или дом там, где ты? Со временем пойму. А в Узбекистане мне было плохо. Я рисковал каждый день, не только здоровьем, иногда жизнью. Был бы я узбеком, мне было бы гораздо легче. А так было бы много дичи. Я лишний? Хорошо, я уехал.

 

А здесь другие вопросы. Когда я приехал, стал писать на русском и искренне не понимал, почему люди не приходят. Как же так, я же пою на русском языке? В Великобритании, например, мои песни слушают больше, чем здесь. Я долго жил с вопросом: так где я нужен больше всего? Сейчас перестал загружаться. Мне стало всё равно.

 

— Ответы нашёл?

 

— Ответы внутри меня. Но могу ошибаться. Я думал, что я недостаточно хорош или недостаточно понятен.

 

 

— Напиши что-нибудь трендовое, простенькое и доступное. Примеров минутного успеха – масса.

 

— Так меня же потом будет тошнить. Может, это гордыня, которая мешает. Но у меня есть чёткое ощущение, что есть определённые рамки, которые я не буду переходить.

 

 

— На финал: обращение к публике.

 

— Как сказал Александр Васильев из «Сплин»: гни свою линию. Это единственно правильная позиция, по-моему.

 

Александр Ковалев, специально для Musecube

Фоторепортаж Светланы Михейцевой смотрите здесь.

Ссылки:

http://vk.com/chessmusic
http://chess.mu
https://www.facebook.com/ChessMu
https://www.youtube.com/c/thechess
https://www.instagram.com/chesssmusic