Lex Nulla — англоязычный проект, корни которого произрастают из России, Украины, Израиля. При этом, группа последнее время популярнее на Западе, чем у нас. Мы решили исправить ситуацию и познакомить наших читателей с фронтвумен Лекс, чье качество вокала и саунд завоевали крупнейшие европейские площадки, а также сердце великого и ужасного Marilyn Manson.

— Привет! Начнем с горячей новости — у вас недавно вышел альбом, довольно агрессивно названный I Am the Enemy. Чьим врагом ты себя считаешь и что за треки скрывает альбом с таким названием?

Да, недавно на лейбле Союз Mьюзик у нас вышел альбом и если честно, немало было дискуссий по поводу названия. Твои коллеги журналисты не единожды интересовались кому я себя противопоставляю и уже мелькал в прессе заголовок «Я против мира». Ну да, вот такой громкий манифест, я тихо не умею. (смеется) У каждого человека когда-нибудь наступает момент в жизни, когда нужно выбрать сторону: темную ли, светлую ли… Чтобы сделать выбор, нужна сила. Потому что, как только ты выбрал одну сторону, для другой стороны ты отныне враждебен. Не буду глубоко вдаваться в эту философию, погрузиться в нее можно вслушавшись в слова моих песен.

— Не ожидала, что все настолько философски глубоко! Как дело обстоит с треками? Все тоже сложно?

Ни в коем случае, все просто разнообразно! Основной девиз этого альбома — не дать слушателю соскучиться. Я сама никогда не понимала любителей включить альбом какой-нибудь группы и целый час слушать однотипные треки, как будто одну и ту же длинную песню. Поэтому у нас постоянно меняется настроение, ритм, тяжесть треков в конце концов. На альбоме есть легчайший и прозрачная песня Touch You — типичный поп-хит и рядом с ней трек Silence, который уже окрестили Rammstein в женском исполнении. Есть трек Fu*k U — классический панк-рок плюс бета-тестирование некоторых новейших синтезаторов. Были разнообразнейшие отзывы, больше всего мне понравились слова одного американского художника, которые на русский можно перевести так: «послушал ваш альбом и совершил психоделичный трип в эпоху Nirvana и Nine Inch Nails, куда вторглись пришельцы из будущего, где правит дабстеп и дарк электро».

— И кстати, рецензии на альбом более благоприятные на Западе, чем у нас.

Да, это правда. Дело в том, что многие наши песни люди попросту затрудняются отнести к какому-либо жанру. Например, Poison, Like That — смесь индастриала, дабстепа, электро-рока… А когда продукт новый, то его не сразу понимают.

Европейцы и американцы хорошо подготовлены к восприятию новой музыки, русский слушатель более консервативен. Например, когда мы впервые приехали на фестиваль в Финляндию публика сразу «врубилась» в наш саунд и супер-активно реагировала.

Еще они были в полном восторге от моего латексного костюма, так что охране пришлось активизироваться, слишком много рук тянулось из зала. Взаимопонимание с командами Marilyn Manson и Megaherz, на разогреве у которых мы выступали, тоже было полное. А на концертах в Москве и других городах России люди по большей части стоят и внимательно слушают, вникают. Как выразился наш гитарист ”вроде круто, но непонятно».

— Но вместе с тем, что вы популярны на Западе, ходят слухи, что у вашей группы есть клип, запрещенный к показу в ряде стран Европы…

Да, есть такой клип, на песню Down. В Германии, например, очень жесткая цензура когда речь идет о «gore and violence» (кровь и насилие). А в нашем клипе, надо сказать, присутствует и то, и другое. Скажем прямо — гора трупов там присутствует… Но другое дело — как мы это показали. Я считаю, что мертвое человеческое тело тоже может быть красивым, что сексуальность может сочетаться с жестокостью, что темная эстетика имеет право на существование. И в нашем видео при всем его мрачном содержании также есть прекрасная хореография, образы, чувственность. Но если вы находитесь в Берлине и наберете в YouTube Lex Nulla, Down, вы увидите надпись «запрещено к просмотру из-за жесткого контента» или что-то в этом роде. В России ограничений пока не было… Пока.

— Скажи, как будучи профессиональной моделью, с классической школой вокала и хореографии, ты…

Докатилась до этого? (смеется)

— Да, заинтересовалась таким жестким жанром в музыке и видео?

Перешла на темную сторону, так сказать. Согласитесь, вполне себе тренд. Да, в детстве я играла на фортепиано Бетховена и Баха, под них же танцевала. И в мире моды и гламура, конечно, преобладает классическое понимание красоты… Но видимо, этого было мало. Когда ты уже испробовал все, хочется чего-то нового. Насмотревшись комедий и мелодрам, хочется хоррора. Я вообще считаю, что фильмы ужасов — это определенная ступень цивилизации. Когда у человека все благополучно с точки зрения материальных благ, когда он не вынужден заботится о пропитании и обогреве, тогда у интеллекта появляется определенная свобода. Пресытившись светлыми образами, хочется пощекотать себе нервы. Заметьте, в России научились делать комедии, помпезные исторические фильмы, даже фантастику. Но мы не знаем ни одного заметного триллера от отечественных режиссеров. Возможно, мы претендуем именно на эту нишу. Сюжет для нашего нового клипа был прописан как история для полнометражного хоррора. Мы снимали его на уникальной территории постапокалиптического квеста «Москва 2048», было задействовано множество героев в образах, декораций и антуража. На данный момент клип уже в финальной стадии постпродакшна и, конечно, нам самим дико интересно, что получилось.

Беседовала Лера Шульц, специально для MUSECUBE