Мария Фортунатова – актриса Московского академического театра имени Владимира Маяковского. Зрителю она знакома не только как актриса театра и кино, но и как прекрасная артистка в жанре «дубляж», ведь голосом Марии говорят множество персонажей известных голливудских фильмов. Перед показом зонг-оперы «TODD» корреспонденту портала MuseCube удалось немного поговорить с Марией и узнать о ней чуть больше.
Этот сезон — юбилейный для зонг-оперы «TODD». На ваш взгляд, какие кардинальный изменения произошли с постановкой за это время, кроме перерождения главного героя?
Я пришла в спектакль позже всех, в уже обновленный вариант. К сожалению, я не застала Михаила Горшенева, видела только записи спектаклей с его участием. Что же касается ТОДДа сейчас, то изменения конечно произошли. Спектакль — это живой организм, он развивается. Нет двух абсолютно одинаковых спектаклей. Могу сказать какие изменения произошли для меня. Мой первый спектакль был достаточно сложным, потому что все вокруг уже давно были «в материале», а мне приходилось их догонять. И не только в актерском плане, но и в техническом. Я, например, никогда не работала с ушными мониторами, и для меня это было трудно. Потому что я привыкла слышать зал, а в мониторах я слышу только группу и солистов. Но постепенно я приспособилась, и это перестало мне мешать. Хотя первый спектакль для меня был похож на выход в космос. Касательно актерской игры, мне очень повезло с партнёром — Робертом Остролуцким. Он слышит и воспринимает меня на сцене «здесь и сейчас». То есть мы не идём по заученной партитуре в сценах. Эмоции и оценки рождаются сию секунду на сцене. И это очень важно для меня, как для актрисы. Изменения в том, что сейчас мы «сыграны» уже. То есть мы играем в ТОДДЕ уже четыре года и уверены друг в друге.
История Суини Тода была множество раз экранизирована, да и на сцене театра она представлена и в виде балета, и в виде мюзикла. Что, по вашему мнению, делает зонг-оперу «TODD» настолько уникальной и интересной, что вот уже пятый год спрос на постановку не падает?
Во-первых, сама идея зонг-оперы. Мне кажется, в этой постановке есть что-то от греческой трагедии, трагедий Шекспира и брехтовского театра. Герой спорит с Богом, берет себе право на месть. Эта вертикаль, внутренняя уверенность и решимость героя очень притягательна. Он говорит с залом посредством зонгов, как бы выходя за рамки сюжета. Все это вместе даёт очень высокий градус сопереживания зрителю.
Во-вторых, ТОДД — единственный спектакль, который сочетает в себе и рок-концерт и драматическое произведение. К тому же он написан у нас, а не перенесен с Бродвея.
Ну, и, разумеется, это Михаил Горшенев и группа «Король и Шут», без которых эта постановка вообще бы не появилась. Их музыка — это сердце спектакля.
Какой Вы видите свою героиню Ловетт? Кто она для Вас: городская сумасшедшая, влюбленная женщина или может быть она из разряда «сильных и независимых»?
Она точно не городская сумасшедшая. Она очень хорошо знает, чего хочет. И когда в ее жизни появляется Тодд, который для нее — воплощение всего светлого и прекрасного, что было когда-то давно, когда она была юной и ещё верила в чудо, она вцепляется в него обеими руками.
Ловетт сильная и независимая, потому что другие в ее мире просто не выживают. И вот у нее появляется шанс на счастье. Пусть короткое, пусть она понимает, что этот ком не остановить, и, в конце концов, она сама станет его жертвой, она готова на это. Здесь даже не любовь. То есть не любовь в романтическом плане. В этом есть что-то животное. Отчаянье, страсть и желание счастья. Любой ценой.
Тяжело ли было примерить на себя роль Ловетт? Как Вы вживались в роль?
Трудность была в том, что мне пришлось вводиться в новый для меня материал. У меня не было того репетиционного периода, который был у других исполнителей. Вводиться всегда сложнее, потому что ты входишь в готовую канву, и главное здесь — не помешать другим исполнителям и постараться влиться в рисунок так, чтобы не возникало несоответствия у зрителя. Чтобы зритель воспринимал тебя как часть этого спектакля. Даже если ты играешь в первый раз. Со временем я, конечно, догнала всех, но поначалу было сложновато.
А как образ я достаточно легко приняла Ловетт. Я просто отодвинула всю кровавую подоплеку отношений Тодда и Ловетт, и сосредоточилась на ее любви и желании вырваться из того смрада, в котором она живёт. Герой Роберта для моей Ловетт — это солнце. В спектакле есть момент, где я говорю «А что если это — счастье!» В этот момент на меня светит прожектор из центра зала, от дальней стены партера. Я не вижу зал в этот момент, я вижу только луч света. Вот Суинни Тодд для Ловетт и есть этот луч света в полной темноте.
Какая из арий Ловетт ваша самая любимая?
Я не могу выделить любимую арию. Ловетт для меня не разделяется на составные части, она целая. К тому же петь с такой командой, как «Северный флот» — это дорогого стоит.
Для зрителя театр начинается с вешалки. С чего начинается театр для Вас?
Если говорить относительно именно этой цитаты, то театр для меня начинается с часов на проходной, коридоров и гримёрки. (улыбается) А ещё — это запах. Так пахнет только в театре. Это кулисы, театральная пыль (она, почему-то отличается от любой другой), бутафорский цех — краска, дерево, папье-маше. Это все смешивается, и появляется запах театра, который ни с чем не спутать.
Вы выросли в семье актеров. Никогда не возникало чувства, что ваша профессия вам навязана? Никогда не хотелось заниматься чем-то другим?
В детстве мне хотелось стать археологом или геологом. Почему-то меня тянуло к профессиям, в которых нужно обязательно куда-то ехать и что-то откапывать. Ещё хотела быть астрономом. Но это как хотеть в детстве быть космонавтом. (улыбается)
Когда я заканчивала школу, вопросов «куда поступать» у меня уже не появлялось. Я хотела быть актрисой и работать в театре. У меня ни разу не возникала мысль, что это желание навязано. Скорее, наоборот. Мои родители были не в восторге от моего выбора.
С 2003 года Вы являетесь актрисой Московского академического театра имени Владимира Маяковского. А какая роль ваша самая любимая и почему?
На данный момент это роль Лили Брик в спектакле «Маяковский идёт за сахаром». Спектакль по пьесе Саши Денисовой, режиссер Алексей Кузмин-Тарасов. Пьеса писалась параллельно с ходом репетиций. Мы поднимали все документы, связанные с Маяковским, и делали этюды. Это был очень интересный опыт, и мне нравится то, что у нас получилось в результате. Но, в принципе, я люблю все свои роли. Лиля, просто, на данный момент для меня самая значимая.
Вам больше нравится играть в театре или сниматься в кино?
Я мало снимаюсь в кино. Хотя мне нравится процесс съёмок. Но пока романа с кинематографом у меня не сложилось. А театр — это большая часть моей жизни. Я плохо представляю себя без театра. Наверное, совсем не представляю. Слово «нравится» тут не совсем подходит. Мне это необходимо. (улыбается) Мне нравится озвучивать. В 2013 году был мой дебют в большом кино — картина «Гравитация» Альфонсо Куарона. Я дублировала главную героиню. Это интересный процесс. И мне очень нравится работать у микрофона. Это вызывает какой-то азарт. Потому что часто на экране перед тобой очень хорошие артисты, и тебе нужно быть не хуже. Тебе нужно сыграть на том же уровне, что и они, только голосом. Это очень круто! (улыбается)
А как сейчас обстоят дела по направлению дубляжа? Много ли проектов у Вас сейчас на этом поприще? Где мы услышим Вас в ближайшее время?
Сейчас у меня идут две премьеры на большом экране: «Я сражаюсь с великанами» (в прокате по РФ с 29.03.2018) , где я озвучиваю героиню Зои Салдана, и «Титан» (премьера 19.04.2018), где я озвучиваю жену главного героя (имеется в виду героиня Тейлор Шиллинг – Dr. Abi Jenssen – прим. редакции).
В 2012 году Вы закончили режиссерский факультет Российского университета театрального искусства – ГИТИС. После окончания изменился ли ваш взгляд на постановку или нет? Насколько отличается «взгляд актера» от «взгляда режиссера»?
Я закончила режиссерский факультет, но я училась в актерской части группы. Я просто получала высшее образование. Я пыталась ставить, и могу сказать только одно: очень сложно ставить и одновременно находиться внутри. Когда режиссер работает еще и как актер в постановке – это действительно очень сложно. Потому что вместо того, чтобы заниматься собой и своей ролью, ты начинаешь автоматически отслеживать всех вокруг. А вообще это, конечно, две разные профессии. (улыбается) Мне кажется, что легко не перескочить из актерства в режиссерство. Все-таки это отдельные профессии.
То есть надо остановиться на чем-то одном?
Нет, почему?! Можно пробовать! Эти профессии смежные, но все-таки разные. И режиссура – это очень интересно и гораздо сложнее. Потому что от тебя зависит очень много людей. И не только людей, от тебя зависит судьба постановки в принципе. То есть твои мысли и твои какие-то придумки должны зацепить всех людей по обе стороны занавеса! Артисту нужно зацепить зрителей, а режиссеру нужно зацепить еще и артистов, чтобы им было интересно работать над спектаклем и репетировать. Если артист не заинтересован, то это… Как всегда, если тебе не интересно что-либо делать, естественно ты это делаешь не очень хорошо. А когда артист болеет за спектакль, и режиссер его заинтересовал, то тогда получается отлично!
Знаю, что вы иногда пишите стихи. Не планируете выпустить свой сборник?
На сборник надо заработать сначала. (смеется) И написать какое-то количество стихов, которые не стыдно будет показывать. (улыбается) Вообще, я себя поэтом не считаю. Да и пишу я больше для себя.
Можете нам прочитать что-нибудь авторское?
Есть у меня один стишок, хотя в принципе это песня. Своих песен у меня еще меньше, чем стихов. Стихов набралось какое-то количество за прошедшие годы, а песен у меня совсем чуть-чуть. А это стих-песня, называется «Я спрячу лицо за гримом…».
Я спрячу лицо за гримом,
Я шляпку надену с вуалью,
И вечер окутает шалью
Меня, проходящую мимо.

Какой-то пьяный прохожий
Окликнет, я не отвечу…
Я снова иду на встречу
С тобою, мой непохожий.

С тобою, мой неизвестный,
И в этом такой желанный…
Кричит вороньё гортанно,
Как будто поёт мне песню.

Секстантом промокших улиц
Отмерено время встречи…
Как жаль, что и в этот вечер
С тобою мы разминулись.
Это прекрасно! И последний вопрос. Если бы Вы могли путешествовать во времени и столкнулись с собой образца 1995-1998 годов, что бы Вы себе сказали?
Я бы себе сказала: «Маша, ничего не бойся и прекрати культивировать свои комплексы. У тебя все хорошо! Пошла! Вперед, родная!!!» (смеется)
Спасибо Вам за искренние и интересные ответы!

Беседовала Kat Antonova

Фото бекстейджа постановки от Ефима Новикова и Ирины Ефремовой